Дмитрий Матяш - Выход 493 Страница 23

Эх, молодой да ранний этот Андрей, подытожил Стахов и вздохнул. Сколько уже таких было? Сто, двести, триста? Скольким из них были видения, скольким давались откровения? Сколько считали себя избранными, баловнями судьбы, умеющими быстрее учителей заряжать оружие и точнее бить в цель? Э-э-э-э… было их, было.

Илья Никитич еще раз вздохнул, через квадратное окошко в куполе посмотрел на тающее на горизонте небо и в последний раз затянулся, пропустив в легкие ядовито-приторный дым…

Крысолов сидел у маленького костерка, над которым была протянута жердина для котелков, и вслух читал раскрытую примерно на середине книгу. Вероятно, какое-то художественное произведение, поскольку читал выразительно, с чувством, стараясь речь каждого персонажа произносить другим голосом и интонацией, а слова автора — легким, воздушным тоном. Вокруг него расселись, сложив по-восточному ноги, с десяток сталкеров и внимательно прислушивались к каждому слову Кирилла Валерьевича.

Крысолов прекратил читать, и последние его слова утонули в неожиданно громких аплодисментах, смехе и свисте.

— Давайте еще одну главу, Кирилл Валерьевич, — попросил кто-то из сталкеров-слушателей.

— Да, Валерьевич, хотя бы несколько первых абзацев, — присоединился к просьбе еще кто-то.

Крысолов посмотрел на часы, постучал пальцем по стеклу, подкрутил стрелку, а потом взглянул через окно в куполе на нахмуренное небо и покачал головой:

— Не, мужики, сворачиваемся. Барометр показывает, дождь собирается.

Хотя сам купол демонтировался при помощи десяти соответствующих рычагов, чтобы полностью разобрать «коробку» и развернуть машины в походную колону, уходило не меньше двадцати пяти — тридцати минут. Поэтому, как бы ни тщились сталкеры успеть собрать купол сухим, первая молния, преломившая небо с запада на восток, блеснула гораздо раньше, чем они могли этого ожидать.

— Быстрее, быстрее! — подгонял метущихся сталкеров Крысолов. — Секач, помоги им со щитами… Никитич, Каран, прикройте со своих точек, вдруг что… и осторожно там, в героев не играть… Змей, снимай подпорку… Давай я здесь подержу… так… так… опускай! Берите следующую… Да окна же, аккуратнее!!! Лек, ровнее угол держи.

Первые тяжелые капли загрохотали по крышам машин, когда уже велись заключительные работы.

— Быстрее!!! — орал Крысолов. — Чего вы там елозите, как хреновы клоуны?!

Непонятно почему, но Крысолов считал, что клоуны медлительны, — сам-то он никогда их вживую не видел, хотя и был рожден в прежние времена. Одни говорили, что он был из неблагополучной семьи и потерял своих родителей во время эвакуации, другие — что он из приюта. Правда это или нет, выяснить так никому не удалось — он никому не рассказывал о своем происхождении, как и о том, каким путем попал в Укрытие, ведь его, безродного, явно никто туда не приглашал.

Поначалу, когда править бал брались каждый день сменяющиеся представители озверевшей «толпы», до беспризорников никому не было дела. Они праздно шатались по Укрытию в поисках пищи, высматривали, где бы что украсть. Но потом, когда все утряслось и в Укрытии стало более-менее спокойно, его даже пытались отправить на работу. Сначала в цеха, потом на водоочистную станцию, а позже и на самые нижние уровни — рыть котлованы для отходов. Но со временем поняли, что проку от этого немного — малец был словно из другой галактики: ни с кем не разговаривал, постоянно искал места для уединения, читал не по возрасту заумные книги, которыми, кстати, в основном разжигали костры на кордонах, а возложенные на него обязанности выполнял кое-как, нередко вовсе сбегая с рабочего места.

То, что парень «немного того», со временем поняли все. Да, собственно, не без оснований. Образ жизни отщепенца наводил на мысль, что у мальчишки не все в порядке с головой: спал он на генераторах, питался отходами и не боялся бродить по вентиляционным шахтам. Он нежно гладил облезших щенков, давал облизывать себя их раздвоенными языками, разговаривал с птицами, ловил мух для разводимых им пауков…

Потом к нему привыкли. Стали кормить человеческой пищей за то, что он отлавливал в шахтах крыс — вредоносные зверьки постоянно перегрызали проводку. А позже стало известно, что парень неплохо ладит с представителями наружной фауны: собаки, даже взрослые особи, его не грызут, плеста он может погладить, а дыхари, так те вообще берут мясо у него с рук, не говоря уже о давиглотах и печерниках, которые обходят его, как чумного, стороной. И все это происходило не в шахтах — на поверхности. Мелкий Кирюха не боялся радиации. Выходил наружу через свои вентиляционные шахты без специальной химзащиты. Черт его знает, как ему это удавалось — ни один биолог и физик-ядерщик не взялся объяснить этот феномен. Радиоиммунитет? Звучит как бред, но, похоже, так и было. Если, конечно, облучаться в разумных, как ни дико употреблять этот термин, пределах.

Опытные сталкеры сразу смекнули, что парнишка-то на вес золота. И побоку, что многие принимают его за шизофреника, что читает он всякую муру на тему биологии-анатомии в свободное время и упорно продолжает жить в коллекторах и разводить там своих пауков. Взамен они получали универсального сталкера, как раз такого, который и нужен им на поверхности, — чтоб и с тварями разными ладил, и радиации не боялся.

Так Кирилл Валерьевич стал проводником у сталкеров. Наземные существа, даже самые хищные и яростные, его почему-то не только не трогали, а, едва лишь учуяв его запах, либо отходили на безопасное расстояние, либо дружественно мели хвостами (у кого они были), выказывая свое почтение. Что они в нем чуяли? Кого они в нем видели? Вряд ли кто-то дал бы внятный ответ. Думается, даже сам Кирилл не смог бы объяснить этот феномен ни тогда, ни уж тем более сейчас. Самое важное — «бесплатным проездным» вместе с Кириллом пользовались и ведомые им группы сталкеров.

Оракулы даже успели рассмотреть в юном сталкере творение Высшей силы, из потомства которого произойдет новый вид людей, способных жить при радиации и в гармонии с видоизменившейся биосферой.

Правда, продлилось сталкерское счастье недолго. Парня по возвращении с поверхности постоянно изучали, пытаясь найти ответ, почему критические дозы радиоактивного излучения не оказывали воздействия на структуру его ДНК и почему, всего несколько раз пописав, он полностью освобождал организм от накопленных радионуклидов. Не раз ему приходилось слышать восклицания докторов типа: «Так почему же он не умирает?», «Любой другой умер бы» или «Он пока жив, но как надолго это?».

И пришел день, когда место бесстрашия вполне логично занял страх. Кирилл наотрез отказался подыматься наружу без необходимой защиты. И все просьбы и попытки его переубедить не возымели нужного результата — парень понял, что даже при всей его инаковости, при всем его иммунитете рано или поздно без необходимой защиты ему придет конец.

Ничего не оставалось впавшим в отчаяние сталкерам, как просить мастеров создать подростковый костюм, напихав в него — по желанию самого подростка — дополнительных свинцовых пластин, и сконструировать специальный шлем. Но даже после этого ухищрения сказать, что выход из сложившейся ситуации найден, можно было лишь с существенной оговоркой. Представители новых видов фауны, ранее принимавшие Кирилла за друга и привыкшие к его запаху, более не чувствовали в облаченном в толстый защитный костюм человеке «своего». Они бросались на него, больше не распознавая ни его запаха, ни его голоса.

Это был конец «золотого» сталкерского проводника, но не конец самого Крысолова, как его уже давно называли.

Да, контакт с живыми существами на поверхности был безвозвратно утерян, но набранный за время пребывания снаружи опыт подтолкнул Кирилла к занятию аналитической работой. Теперь, выходя на поверхность исключительно в исследовательских целях, он старательно расписывал поведение каждого изучаемого им вида: повадки, привычки, часы активности, тактику нападения. Именно он, а не все эти заучки из лабораторий открыл тайну о телепатических способностях собак и их Высшем Разуме, как он это назвал, который управлял ими и разрабатывал тактику боя, причем каждый раз новую, особенную, с учетом локальных особенностей местности.

А со временем Крысолов принялся и за людей. Сначала он отбирал самых толковых, тех, кого стоило посвящать и обучать таинствам общения с природой. Тех, кто внимал бы каждому его слову, а не ходил бы на занятия просто для галочки, будто на курс лекций «Как выжить на поверхности и сэкономить боеприпасы и время». А позже появилась им же основанная школа выживания, прозванная простолюдинами учебкой, где Кирилл разрабатывал особые методики обучения, проводил изнурительные тренировки с курсантами и писал специальные тесты, выбирая самых способных.

А сам он стал тем, кем является сейчас. Учителем Крысоловом.