Константин Колчигин - Земля Ольховского. Тайны чужого мира. Kнига вторая Страница 23

На поляне перед хижиной мы увидели небольшой навес, перекрытый пальмовыми листьями, под которым размещалась аккуратно сложенная из дикого камня печь с выведенной наружу невысокой трубой. Верхняя часть печки, предназначенная для установки посуды, была перекрыта почти ровной сверху (и грубо вырубленной по краям) плитой из железной руды, на которой стояли сейчас видавшие виды стальной котелок с крышкой и пустая открытая сковорода. Рядом с печкой размещались примитивный стол и скамья, выглядевшие так, будто были сделаны лишь одним топором… Тут же были свалены в кучу «дрова» – деревянные обломки всевозможных размеров, представляющие собой, похоже, по большей части плавник, собранный на морском побережье. Я наклонился, заглянул в топку печи, а потом немного поворошил в ней попавшейся под руку палкой и обнаружил, что некоторые угли еще тлели. Огнев, в свою очередь, приподнял крышку котелка, и мы увидели лежащие в наваристом бульоне, обильно сдобренным огородной зеленью, крупные куски рыбы.

– Любопытствуешь, Иван Ильич! – покачал головой я. – Хозяин-то, похоже, не так давно отлучился…

– Может статься, нас испугался? – предположил мой заместитель.

– Людей-то, пожалуй, лет двадцать – тридцать не видывал!

Мы подошли к хижине, на вид кажущейся довольно прочной – стены были набраны в три слоя тростника. У входа (вместо двери использовался притвор, сделанный все из того же тростника) стояли грубо сработанные деревянные грабли и пара лопат. Тут же стояло старое эмалированное ведро без дна, что выяснилось, когда Василий попытался поднять его за край (дужки оно также не имело). Пока мы осматривали снаружи эту тростниковую постройку (размерами, примерно, два на четыре метра), Адмирал обежал ее вокруг, тщательно принюхиваясь, а потом, опередив нас, вошел вовнутрь. Мне осталось лишь кивнуть своим спутникам и, пригнувшись (дверной проем был мне по плечо) последовать за ним. В помещении был полумрак – окон здесь не было, и единственным источником освещения служил лишь дверной проем, который немедленно перегородили мои спутники, ступившие сюда следом. Постояв пару минут, чтобы дать возможность глазам адаптироваться к очень редкому в этом мире сумраку, я внимательно огляделся и обнаружил в левом дальнем углу неширокую лежанку, сделанную, кажется, все из того же тростника и крытую каким-то материалом, похожим на тонкую блестящую кожу. Рядом с лежанкой находились очень примитивно сработанный широкий стол и скамья с подобием спинки. На столе лежали груды свежих овощей: огурцы, помидоры, редис, морковь и зеленый лук. Рядом – пара алюминиевых мисок, кружка из того же материала, сильно сточенный нож с деревянной ручкой, несколько вилок и ложок (последние предметы – на вид из нержавеющей стали). Справа стоял большой деревянный короб с каким-то хламом – я даже не стал вглядываться, а рядом с ним на стене – что-то вроде вешалки для одежды, на которой наряду с жуткими лохмотьями висела и пара изделий из тонкой блестящей кожи. В хижине стоял тяжелый запах, сходный с тем, что бывает в доме старьевщика и я, еще раз бегло осмотревшись, поспешил наружу – мои спутники немедленно последовали за мной.

– Подождем, Николай Александрович? – подобно мне, все время оглядываясь по сторонам, спросил мой заместитель. – Или сами поищем здешнего хозяина?

– Давайте-ка пройдемся! – немного помедлив, решил я. – Ждать его, возможно, придется долго…

Обогнув хижину, мы обнаружили узкую тропинку, уходящую в заросли папоротников и хвощей (почва здесь почти всюду была достаточно влажная для них). Пройдя несколько десятков шагов, мы увидели в этом довольно густом лесу, наряду с саговыми пальмами, сравнительно высокие деревья незнакомых мне видов и крупные кустарники. Внизу, под прикрытием плотного подлеска, все время слышались треск сучьев и шорох листвы – наверное, двигались какие-то мелкие существа, но Адмирал не высказывал беспокойства, а лишь принюхивался и прислушивался, время от времени останавливаясь посередине тропинки (бежал, как всегда, впереди). Над самыми верхушками деревьев, шелестя кожистыми крыльями и издавая неприятные резкие крики, пронеслась целая группа птеродактилей размерами, на глаз, с домашнего гуся. Тропинка резко свернула направо, деревья и кустарники исчезли, оставив лишь мелкую зеленую поросль, и мы оказались в глубоком ущелье шириной лишь в несколько метров. Неизменно стоявший в зените Агни прекрасно освещал каждый закуток этого длинного коридора из гладких почти черных стен, поднимающихся на большую высоту. Пройдя еще немного, мы обнаружили более узкие ответвления от основного коридора – эти проходы зачастую под довольно значительным углом поднимались к вершине основного массива. У одного из таких боковых коридоров, Адмирал неожиданно остановился, принюхался и вдруг ринулся прямо в густой низкий кустарник, прикрывающий дно расщелины. Почти сразу раздались резкие квакающие звуки, и из бокового прохода к нам под ноги выскочило с полдесятка неприятного вида буро-зеленых существ размером с курицу. Едва завидев нас, они бросились врассыпную, но преследовавший их Адмирал, который выскочил из прохода следом, успел задавить троих из них.

– Падальщики… – едва глянув на то, что осталось от этих мелких представителей отряда динозавров, поморщился я, а потом, ступив первым в боковой проход, резко остановился, повернулся к Наташе, которую держал за руку и быстро произнес. – Не смотрите!

Василий, шагнувший мимо меня, тоже остановился, закашлялся и торопливо выскочил в основное ущелье – среди примятого кустарника там лежало человеческое тело с начисто обглоданным лицом и открытыми по плечи руками.

XI

По возвращении на берег я распорядился всем присутствующим (исключая Наташу) заняться подготовкой всего необходимого для подъема «Дредноута» на песчаный берег – требовалось срубить несколько деревьев, очистить их от коры и напилить бревна требуемой длины. Взяв на нашем «складе» пилы и топоры, мои подчиненные немедленно приступили к работе.

– Огородиком-то, поди, можно будет и нам воспользоваться, Николай Александрович? – спросил меня, проходя мимо, мой заместитель.

После беглого осмотра обнаруженного в ущелье тела, я определил, что смерть наступила в результате тяжелой травмы головы в области затылка – человек, вероятно, торопливо спускался по неровному дну расщелины во время тропического ливня (заставшего нас на море) и не удержался на мокрых камнях. Мы прикрыли тело обнаруженной в хижине одеждой из рыбьей кожи, а потом тщательно заложили его кусками железной руды, из которой почти сплошь состоял весь горный массив вокруг.

– Да, Иван Ильич! – вздохнул я. – Принимай наследство! Прежде всего, нужно будет вскопать еще десятка полтора-два соток земли и сделать все необходимые посадки. Организуешь людей… Завтра с тобой осмотрим месторождения золота…

– Жаль бедолагу – чуть-чуть нас не дождался… – покачал головой Огнев. – Как же это они его одного-то бросили? Решили лишнюю сотню килограммов золота вместо него взять что ли?

– Нет, Иван Ильич! – отозвался я, следя за собаками, которые выгнали из береговых зарослей тростника сразу целую группу мелких хищных ящеров и теперь расправлялись с ними прямо на наших глазах. – Мы обнаружили тело сравнительно молодого человека… Участник экспедиции золотоискателей должен был быть, по меньшей мере, моим сверстником.

– Николай Александрович! – рассмеялся мой заместитель. – Вы сами выглядите моложе меня на десяток лет, а на деле старше почти на столько же…

– Не думаю, чтобы он здесь все эти годы усердно занимался йогой и боевыми искусствами… – несколько рассеянно (думал одновременно и о другом) заметил я, а потом взглянул на Огнева. – Перерой-ка, Иван Ильич, всю хижину – может попасться какой-нибудь блокнот или записная книжка…

– Сделаем, Николай Александрович! – кивнул мой заместитель. – Да и вокруг все хорошо осмотрим!

Заготовкой бревен занимались лишь четыре наших мужика (доктор, отложив осмотр озера, дергал рыбу с лодки в десятке метрах от плота, а Володя с Наташей уже чистили первую партию, как обычно, обильного улова), и провозились они до самого ужина. Последнее, что успели еще сделать Василий с мужиками, это вкопать на берегу чуть выше полосы песка два бревна – для того, чтобы было, за что цеплять лебедки. Собак кормить не пришлось – псы обеспечили себя сами – поймали с десяток мелких, не больше курицы, хищных динозавров. Эти довольно быстрые и ловкие создания (кажется, относились к виду компсогнатов) не могли ускользнуть от трех здоровенных собак, которые действовали коллективно и гнали добычу прямо друг на друга. Мне подумалось, что они так очень скоро лишат всей фауны заросли вокруг озера, хотя, надо полагать, это место не должно было представлять собой замкнутую экологическую систему и, скорее всего, соединялось через какое-нибудь ущелье с лесами на западе.