Антон Орлов - Пожиратель Душ Страница 23

– Ты заблудился? – он повторил вопрос по-русски.

– Нет. То есть да…

«Если говорит по-нашему – значит, из иммиграционной службы. Что он здесь делает? Ловит таких, как я, нарушителей?»

Сначала дед с корзиной, теперь этот парень в шляпе… Многовато здесь болтается народа для запретной территории!

– Ты из Нойоссы?

Ник кивнул. Присутствие человека должно было разрядить атмосферу, но этого не произошло. Он по-прежнему чувствовал себя так, словно над ним нависает что-то ужасное. Надо только оглянуться, оно позади, за спиной…

– Не оглядывайся.

Это прозвучало как приказ.

– Почему? – спросил Ник.

– Потому что я так сказал, а меня нужно слушаться. Разве вам в Нойоссе не объясняли, что ходить в горы нельзя?

– Объясняли.

– Тогда что тебе здесь понадобилось?

– Я никому не мешаю. Просто гуляю.

– Хм… Просто гуляешь… И что мне теперь с тобой делать? Не могу сказать, что ты мне несимпатичен, но гулять здесь без разрешения – наглость.

– Здесь все ходят, ягоды собирают… – пробормотал Ник, растерянно глядя на него из-под волос, брошенных на лицо порывом ветра.

– Ягоды собирают старики из деревни, потому что им это позволено. У тебя разрешения нет, верно?

– Где можно получить разрешение? – Он спросил об этом, чтобы поскорее закруглить разговор.

– Да хотя бы у меня, – усмехнулся собеседник.

Это окончательно убедило Ника в том, что он нарвался на инспектора из Нойоссы, патрулирующего запретную территорию на предмет нарушителей. Только где у него, интересно, оружие? Не видно ни кобуры, ни ножен. Может, какие-нибудь амулеты?

– Тебе здесь нравится? – поинтересовался инспектор.

– Да, – ответил Ник после заминки (он ведь собирается умереть, так какая ему разница, нравится или нет). – Я раньше никогда не был в горах. У этих скал такие странные формы, как в кино. Только слишком пусто. Нам говорили, что здесь живет чудовище, а я даже следов никаких не видел.

– Значит, считаешь, для этого пейзажа чудовищ не хватает? – протянул предполагаемый инспектор, блеснув глазами из-под шляпы.

– Они здесь были бы в тему.

– Вот такие тебя устроят? – он небрежно кивнул в сторону.

Ник тоже повернул голову и посмотрел: в каком-то десятке метров от них, на площадке среди камней-позвонков, копошилась невообразимая жуть. Даже не разберешь, одно это существо или их там три-четыре. Смахивают на раскормленных насекомых-переростков.

Издав непроизвольный возглас, Ник шарахнулся… попытался шарахнуться в противоположную сторону, однако его сцапали за ворот и удержали на месте.

– Струсил? – ухмыльнулся инспектор. – Здесь потому и запрещено гулять, что можно встретить что-нибудь опасное… Например, меня.

– Пустите! – с досадой потребовал Ник.

Твари, наверное, безобидные, если этот непонятный тип так спокоен.

– Отпустить тебя? – Он продолжал ухмыляться. – Но ведь ты, получается, моя законная добыча, раз пришел сюда без спроса.

Ник попробовал извернуться, чтобы увидеть, кто его держит, но тут его встряхнули, приподняв над землей, и после опять аккуратно поставили на ноги.

– Тебе сказали – не оглядывайся, – напомнил инспектор. – Это будет вредно для твоего самочувствия. Так что мне все-таки с тобой делать? Съесть твою душу – или на первый раз пожалеть?

– Вы и есть пожиратель душ?.. – в замешательстве произнес Ник.

– А что, не похож? – Тот подошел ближе, глядя на него из-под шляпы с насмешливым любопытством.

– Вы же человек… Нам на лекции говорили, что Король Сорегдийских гор в своем истинном облике – чудовище, и обернуться человеком у себя на территории не может.

– Я нахожусь у тебя за спиной и держу тебя за шиворот. А перед собой ты видишь горный призрак – трехмерную проекцию, как сказали бы в вашем мире. Он может разговаривать, я смотрю на тебя его глазами, управляю его мимикой, но… – собеседник сделал движение, словно хотел взять Ника за руку, однако ничего не получилось. – Видишь, телесный контакт невозможен, потому что горный призрак бесплотен.

Ник снова попытался оглянуться. На этот раз его встряхнули посильнее и на весу подержали чуть подольше.

– Это опасно для твоей психики, понял? Смотреть на меня без риска остаться заикой, преждевременно поседеть или, как минимум, наложить в штаны способны немногие. Продвинутые жрецы и монахи, искушенные маги… Неужели на лекции об этом не сказали?

– Вы же все равно меня съедите.

– Думаешь, ты вкусный? Хватит с тебя на первый раз легкого испуга. Я доставлю тебя к рубежу, и поедешь к себе в Нойоссу. Приятно было познакомиться.

– Не надо. Я же специально сюда пришел! – Ник сперва сбился, но потом сумел сказать то, что хотел. – Я искал вас, чтобы вы меня убили. Насовсем, чтобы не было никаких реинкарнаций, о которых нам тут рассказывали. Нам говорили, что окончательно убить человека может только пожиратель душ. Пожалуйста… Я больше не могу.

– Ты хоть понимаешь, о чем просишь? – помолчав, вздохнул его собеседник.

– Да. Понимаю. Вам же ничего не стоит…

– Тебе не приходило в голову, что это достаточно болезненный процесс?

– Ничего. Зато потом я ничего не буду чувствовать. Мне и так все время больно. Пожалуйста, мне только вы можете помочь.

Ник начал рассказывать, торопливо, сумбурно, перескакивая с одного на другое. О том, как в городе, где он раньше жил, начался массовый психоз, об избитом отце, о побеге в Москву, о сожженном палаточном лагере, о том, как умерла мама, о помойках, пустых бутылках и грязных серых подъездах с чуть теплыми батареями.

Пожиратель душ не перебивал. Только однажды, когда Ник расплакался, негромко предложил: «Выпей вот это», – и откуда-то сбоку протянулась вроде как членистая лапа насекомого, но толщиной с человеческую руку, она держала кружку с напитком. Конечность тут же исчезла; Ник, глядевший сквозь пелену слез, не успел ее рассмотреть, а напиток был похож на холодный апельсиновый сок, слегка газированный.

Было стыдно, что он рыдает, как маленький. До сих пор он не плакал. И до сих пор он никому все это не рассказывал. Но ведь тот, кто сидит напротив – или, вернее, тот, кто находится за спиной, вне поля зрения, – не человек, так что, наверное, можно не стыдиться…

Ник скорчился на твердой, как камень, белесой земле. Пожиратель душ выпустил ворот его куртки, но придерживал за плечи, мягко пресекая попытки оглянуться (все-таки хотелось увидеть это существо, пусть на долю секунды).

Закончив рассказывать, он почувствовал себя, как после изматывающей медицинской процедуры. Машинально допил остатки напитка.

– Иммиграционной службе следовало бы позаботиться о реабилитационной терапии, – заметил горный призрак. – Возможно, лет этак через пятьдесят они до этого додумаются… Успокоился?

Ник молча кивнул.

– Обычно мои гости плачут, потому что не хотят умирать.

– Я из-за этого плакать не буду.

– Ник, я так и не понял, почему ты должен умереть. Все это произошло в твоем родном мире, но сейчас ты находишься в Иллихейской Империи. В настоящее время жизнь здесь очень даже неплохая.

– Мне никакой не надо. Все равно я не смогу… Я трус, – это он прошептал еле слышно. – Я не смог спасти маму, когда они приехали, чтобы сжечь наши палатки.

– Насколько я уловил, ты полез в драку с более сильным и к тому же вооруженным противником, не имея никаких шансов на победу. Типичный для труса поступок, верно?

– Полез, ну и что? Она ведь уже умерла, и я не смог ее спасти. Я боюсь, что все это будет опять, если не в этой жизни, то в какой-нибудь следующей, поэтому я хочу умереть окончательно. А вы можете мне помочь.

– Одна загвоздка. Я не ем таких, как ты.

– Почему? – спросил Ник с вызовом. – Думаете, я несъедобный?

– Такой же съедобный, как любой другой, – с прохладцей бросил пожиратель душ. – Но ты не пища.

– Почему?

– Потому.

Ник прикрыл глаза. Пока они разговаривали, тени передвинулись, а слепящее южное солнце оставило позади точку зенита. Значит, все было напрасно.

«Раз так, найду другого пожирателя душ. Поголоднее и посговорчивей».

И еще где-то в окрестностях бродит банда, которую он сюда заманил… Вспомнив кое о чем, Ник открыл глаза и начал беспомощно объяснять:

– Знаете, тут может произойти что-нибудь криминальное. Около рубежа старик ягоды собирает, у которого есть ваше разрешение, а сюда пришла за мной целая шайка. Они тоже из Нойоссы, и если они его встретят, когда пойдут обратно… В общем…

– Ты думаешь, тот, кто заблудился в этих горах, сможет найти обратную дорогу без моего на то позволения? – горный призрак ласково улыбнулся. – Они блуждают неподалеку от нас, ходят кругами. Дожили, русская мафия устраивает разборки на моей территории! Пожалуй, сначала я разберусь с ними, потом с тобой.

Прикосновение к запястью, вроде слабого укола или укуса насекомого. То, что прикоснулось, ускользнуло из поля зрения раньше, чем Ник успел это рассмотреть. Он почувствовал, что вот-вот уснет. Его подхватили и подняли над скалами, и сверху – с высоты третьего-четвертого этажа – он увидел своих недругов. Те брели, растянувшись, и угрюмо переругивались («Север, бля, там!» – «Не, бля, вон он где!»), и позади, за их спинами, скалы беззвучно и медленно сдвигались, перекрывая проход… Или у Ника просто кружилась голова?