Солдаты Третьей мировой - Михаил Александрович Михеев Страница 23

– У них дети, а нам что теперь делать?

– Успокойтесь. Все же то, чем они сейчас занимаются, это не бег в полной выкладке на десять километров. Как минимум еще несколько месяцев девочка будет в форме. А к тому времени, глядишь, все так или иначе закончится. Поэтому, я думаю, ничего страшного не произошло.

– Могла бы хоть доложить, – буркнул генерал, медленно остывая. – А то вам сообщила, а мне…

– Мне тоже не сообщила. Но я все-таки врач, наблюдаю за ними регулярно. И уж по результатам анализов определить, что к чему, как-нибудь сумею, иначе грош мне цена…

– М-дя… Теперь придется за ее здоровьем следить почище собственного. А то потом ей еще и путевку на курорт для поправки этого самого здоровья придется оформлять.

– Увы, – доктор развел руками. – Лучшие курорты за границей. Даже если наступит мир, кто ж выпустит таких секретоносителей?

Его пассаж достиг цели. Генерал расхохотался – хорошее настроение стремительно возвращалось.

– Не кипишуйте зря. Если так пойдет дальше, то визы для поездок на курорт больше не потребуются.

– Почему?

– Да мы эти курорты к России присоединим.

Мысль была интересная и заслуживающая вдумчивого изучения под бокал коньяка. Увы, именно в этот момент их прервали. В дверь без стука вошла секретарша, иногда пользующаяся своей привилегией старой боевой подруги, и коротко сказала:

– Я думаю, вам стоит на это посмотреть. И как можно скорее, иначе они там поубивают друг друга.

Игровая база. Это же время

Банально все получилось и на редкость мерзко. А все потому, что восхищение – это миг, и никто не знает, во что оно превратится. Конкретно сейчас оно вылилось в зависть. Не у всех, разумеется. Кто умнее, или держал это чувство глубоко внутри, или же просто сам пришел к выводу: потренируется – сможет так же. Но, увы, умение виртуально управлять танком не делает оператора ни умным, ни рассудительным, ни просто хорошим человеком. И тут наружу полезть может всякое.

Конкретно сейчас точкой фокуса оказался Чваков. Этот мужик в возрасте «немного за тридцать» был из тех, кто в грош не ставил «молокососов». Ну, это и хрен бы с ним, таких, во-первых, и без него хватало, а во-вторых, понятие дисциплины карающая десница тренера вбила в них качественно. Сиречь ты можешь иметь какое угодно мнение, но только в свободное от работы время. Но была у Чвакова еще одна проблема – он откровенно не тянул, в результате чего висел на грани вылета из команды. И сегодня, когда он потерял свой танк первым, да еще и исключительно по собственной глупости, он еще на шаг приблизился к переводу во вспомогательный персонал. А так как был Чваков не по чину гордым, скорее даже, спесивым, осознание этого малость подпортило его мыслительный процесс. И результат этого не замедлил сказаться.

Начиналось все практически невинно. Предстоял разбор полетов, и потому все собрались в игровом зале. Точнее, народ и выходил из него разве что оправиться, а вот герои дня покинули его минут на пятнадцать, сразу же отправившись смывать трудовой пот. Сурок вернулся первым, а вот Леночка подзадержалась. Ненадолго, может, секунд на тридцать, но все же, да вдобавок вошла ну совсем не по уставу одетая – с тюрбаном из полотенца на мокрых волосах. И насвистывала под нос «Катюшу» – чем-то нравилась ей эта песня. Возможно, именно это и выбесило окончательно Чвакова.

– Пусть он землю бережет родную, а сосед Катюшу сбережет, – хохотнул он при виде девушки. Ответных смешков, правда, не дождался – все знали, где сейчас муж этой красотки. Может статься, все бы осталось неприятным эпизодом и спустилось на тормозах, но тут не вытерпел Сурок.

В два шага преодолел он расстояние до Чвакова и с чувством врезал ему по нагло ухмыляющейся морде. Тот настолько не ожидал подобного от совсем еще пацана, что не успел среагировать, да и удар был хорош. В результате Чваков рухнул на пол вместе с креслом и заворочался, неловко пытаясь встать. Вращающееся основание офисного кресла, на которое он попытался опереться, сместилось, от чего побитый вновь рухнул, смешно дрыгнув ногами. И это его окончательно взбесило. Настолько, что вертикальное положение он вернул себе мгновенно и без посторонней помощи.

Это было весьма устрашающее зрелище. Чваков был на полголовы выше Сурка и вдвое шире. И попер он на противника молча. Лишь рычал, как танк. И все это для того, чтобы вновь оказаться на полу – Сурка натаскивали не зря, и отработал он четко, как учили.

Инструктор был бы, наверное, доволен им. Парень сумел полностью обуздать свой гнев, подчинить его и переплавить в холодную точность ударов. Ни одного лишнего движения – уйти с линии атаки, пробить в печень… Их не зря учили голой рукой ломать кирпичи, удар получился такой, что Чваков сложился, как перочинный нож. В принципе, этого хватило бы, на ринге – для нокаута, здесь и сейчас – чтоб остудить пыл наглеца. Однако Сурок довел начатое до логического завершения, разогнув противника ударом ноги в лицо. Теряя выбитые зубы, Чваков снес пару кресел и рухнул на спину. Все, на дальнейшие подвиги он явно не был способен.

– Больной пошел на поправку. Но не дошел, – зло бросил Сурок. – Кто-то еще хочет?

Столь быстрая и жестокая экзекуция просто обязана была охладить горячие головы. Жаль только, человек существо часто непредсказуемое, и потому эффект получился обратный. Не для всех, конечно, однако тех, кто решил устроить мальчишке показательную порку, тоже хватило.

Вот только не учли они, что Сурок – не сам по себе. Первого, кто на него кинулся, перехватила Леночка. Ее всерьез не восприняли, а зря, и взявший с места в карьер горе вояка был ловко схвачен за волосы. Ноги опередили разом притормозившее тулово, их хозяин закономерно потерял равновесие, грохнулся на спину и был тут же добит двумя резкими ударами в голову. Второго встретил сам Пашка, да так, что противник чиркнул подошвами ботинок по низкому потолку и встретился головой с покрытыми линолеумом досками пола. Через секунду вмешались Волчок с Дашей, и когда дверь распахнулась, пропуская генерала, все было уже тихо и мирно. Возмутители спокойствия лежали в разных позах, а остальные боязливо жались по углам – попасть под раздачу им совсем не улыбалось.