Адмирал Империи 3 [СИ] - Дмитрий Николаевич Коровников Страница 23

Василий Иванович в очередной раз проклял себя за то, что именно «Аврору» выбрал кораблем, на котором держал флаг. Вернее, не он сделал этот выбор, а император настойчиво попросил — все-таки легендарное имя и оно должно украшать своими золотыми буквами не корпус рядового крейсера, а по крайней мере флагман дивизии. Что ж, против желания Константина Александровича не пойдешь, и пришлось старому грузному адмиралу перебираться со своим штабом на данный крейсер. Нет, «Аврора» была отличным кораблем своего класса, современным и в высшей степени боеспособным, но все же это не линкор и на ней не ворвешься во вражеский строй, не боясь расплавиться под огнем неприятеля.

Успокаивало в ситуации только то, что его родной «Сисой Великий» достался в командование не кому-то постороннему.

Капитан первого ранга Артем Васильевич Козицын, как многие дети космоофицеров, пошел по стопам отца и к тридцати четырем годам выслужился до высокого чина и заслуженно получил назначение командиром отцовского линкора. Здесь тоже правда постарался император, желая сделать приятное своему отважному адмиралу и показав, что уважает преемственность поколений…

Но вернемся к Козицыну. Вице-адмирал любил лобовую атаку, может потому, что когда-то давно в молодости начинал службу в казачьем полку, командиром обычного каре. После на своем любимом линкоре «Сисой Великий» Василий Иванович залихватски крутя свои большие пышные усы, много раз врывался в боевые порядки врага, неожиданно быстро сокращая дистанцию между построениями противоборствующий флотов и не задерживаясь на артиллерийских дуэлях. А после каждого такого сближения дело обязательно заканчивалось абордажной атакой очередного вражеского линкора или крейсера.

В этом был весь адмирал Козицын, слава о котором, как о бесстрашном комдиве шла далеко впереди адмирала. Османы, натерпевшиеся от Василия Ивановича в последнюю кампанию, называли его «ятаган-паша» за страшные рукопашные схватки на палубах своих кораблей, когда Козицын нередко сам возглавлял абордажную команду своих морпехов где собственноручно рубил головы бедных янычар…

Поэтому Василий Иванович не находил себе места, меряя широкими шагами капитанский мостик «Авроры» и отсчитывая минуты до прыжка во главе второй группы в систему «Мадьярский Пояс». Конечно, это была прихоть не самого Козицына — быть в группе поддержки, а не впереди. Командующий Черноморским флотом — адмирал Самсонов лично запретил командиру 3-й дивизии возглавлять авангард, зная его боевой характер. Иван Федорович не мог гарантировать, что комдив не сорвется в бой на врага, даже во главе всего нескольких линкоров, поэтому строжайше запретил ему входить в систему первым…

Но теперь-то можно, — по привычке перед боем закрутил ус Козицын, пробежав глазами по информации со сканеров.

Соколова была права, американцы вели себя паиньками. Все данные разведывательных зондов подтверждались. 13-я «легкая» дивизия Корделли по-прежнему в одиночестве замерла невдалеке от перехода, но не на том расстоянии, чтобы успешно противодействовать появившимся русским кораблям. А 10-я «линейная» дивизия вице-адмирала Ловато все также виднелась на удалении свыше десяти миллионов километров от портала, и значит не могла вовремя прийти на выручку Корделли, если корабли того подвергнуться «кавалерийскому» наскоку Козицына.

А в том, что атака будет, мог сомневаться только умалишенный. Зачем бы вообще российская дивизия появилась в «Мадьярском Поясе» как не с намерением уничтожить находящихся здесь американцев. Василий Иванович еще раз все перепроверил, просчитал в голове различные варианты действий противника в той или иной ситуации, и утвердительно кивнул. Все выходило как нельзя лучше.

Две американские дивизии неполного состава, в которых вымпелы в большинстве своем имели серьезные повреждения защитных экранов и палубной артиллерии, не могли достойно противостоять его 3-ей «линейной». К тому же Корделли и Ловато стоят друг от друга на большом расстоянии, вот неумехи, и второй, как бы не старался, не сможет вовремя подоспеть на помощь своему товарищу. А когда корабли Корделли будут уничтожены, оставшейся 10-ой, не поможет даже ее великолепный флагманский авианосец «Саратога» с «непобедимыми» истребителями. Линкоры и крейсера дивизии Козицына своими дальнобойными пушками разделаются с американцами раньше, чем «рой» F-4 достигнет построения русских…

Василий Иванович удовлетворенно хмыкнул, и в его буйной голове началось сражение. А не ударить ли по Фрэнсису Корделли прямо сейчас, не дожидаясь подхода из кольца перехода моей третьей группы? Ее придется ждать еще более получаса, а потом еще время тратить, пока новоприбывшие корабли проведут проверку и восстановление систем после прыжка… Время пока играет на нас, но если его не использовать, можно хорошенько сесть в лужу, причем лично сделанную.

Если долго прохлаждаться у портала в ожидании своих, либо Корделли сорвется с прежних координат и начнет убегать, либо Ловато проснется и пойдет на сближение с 13-ой «легкой». Американцы же не совсем кретины и должны разобраться, что в данных обстоятельствах поодиночке им не выжить. Поэтому действовать надо немедленно. К тому же чем может помочь Козицыну эта третья замыкающая группа. Она состоит из одного легкого крейсера и четырех эсминцев и является самой слабой из всех остальных.

А сейчас под рукой Василия Ивановича собрано два линейных корабля, целых шесть крейсеров и два эсминца поддержки. Даже с такой неполной русской дивизией противнику не справиться. Козицын принял решение:

— Всем вымпелам, третью группу не ждем, начинаем движение в координаты сосредоточения 13-ой дивизии АСР, — распорядился тучный адмирал, обращаясь по общей связи к командирам вымпелов. — Скорость увеличивать постепенно, пока идем на восьми единицах, чтобы не спугнуть птичку. По мере приближения увеличить до максимальной крейсерской… Истребители из ангаров не выпускайте, и здесь не будем напрасно заставлять нервничать американцев… Одной моей эскадрильи хватит для охранения… Остальным, повторяю, до моего личного распоряжения ангары не покидать!

— Да они и не понадобятся, батя, — весело отозвался Артем Васильевич, выйдя по личному каналу на связь с вице-адмиралом. — Беру на себя сразу два вымпела Корделли… Еще до расстояния основного огневого контакта, я уничтожу их из дальнобойной артиллерии…

— Еще раз услышу слово «батя», разжалую в мичманы! — сурово посмотрел на сына, Козицын, но было понятно, что адмирал не очень-то и сердится, слишком хорошее было у старого флотоводца настроение.

— Никто же не слышит, — удивленно произнес Артем Васильевич, зная, что он говорит по локальной сети. — Лучше скажи, будем идти в «рукопашную» или нет?

— Я бы сходил с удовольствием, — кивнул, заулыбавшийся, Козицын–старший, — засиделся без дела, руки чешутся. Но, похоже, ты прав, мы ребят Корделли раскидаем по космосу только лишь огнем дальнобойных батарей. Его корабли настолько повреждены, что просто не доживут до ближнего боя… А вот со второй дивизией можно попробовать. Там вымпелы в большинстве своем уже с защитными полями, хотя и работающими не на полную мощность. Поэтому Ловато может дотерпеть до непосредственного сближения…

— Согласен, — кивнул Артем Васильевич, — на Ловато отыграемся… Чур, я беру на абордаж «Саратогу»!

Козицын–младший был точной копией Василия Ивановича, и это касалось не только внешности. Артем Васильевич с лейтенантских погон служил рядом с адмиралом и участвовал во всех абордажных атаках своего отца, был всегда рядом и впитал в себя любовь к дерзким штурмам вражеских кораблей во время сражений…

— Я тебе дам «чур»! — прикрикнул на сына, адмирал. — Это тебе что — игра⁈ Станешь брать «Саратогу», если условия позволят. Если же на пути попадется другой корабль первого класса, будешь захватывать его. Сейчас не время капризничать и выбирать что лучше!

— Ну, бать…

— Не батькай, я все сказал!

— Да ты сам, похоже, глаз навострил на «Саратогу», — обиделся отважный каперанг, хорошо зная своего отца и его жадность до побед и славы. — Да-да, можешь не отнекиваться! Я этот хитрый прищур ни с чем не спутаю. «Саратога», если его захватить, является самым ценным призом в сражении, остальные корабли сильно проигрывают в сравнении с огромным авианосцем. Вот ты и собираешься на своей «Авроре» лично взять на абордаж американский флагман и преподнести его на тарелочке нашему императору! Все, я тебя разгадал…

— Не мели чушь! — возмутился вице-адмирал, понимая, что сынок-то его раскусил. — Специально никого захватывать не собираюсь, какой вымпел будет по траектории движения, тот и буду штурмовать!

— Рассказывай, сейчас лапшу только сниму, — рассмеялся Артем Васильевич.

— Так, все замолчи! —