Темные тропы и светлые дела - Денис Владимиров Страница 23

— И виру не в Демморунге, а здесь и сейчас! — припечатал я.

— Зачем тебе здесь деньги, Глэрд? — как-то устало спросил Турин.

— Чтобы были! Потому что до Речной крепости нужно еще дожить, а Кронос вряд ли из тех, кто рад клеветникам! — злорадно сообщил, — Ну?

Судя по закаменевшим лицам, а также по бледности на какую сменилась краснота морды старосты, угроза возымела действие. Он неотрывно смотрел на лэрга, тот медленно закрыл, затем открыл глаза.

— Хорошо, но золота у меня с собой столько нет. Только триста, на остальное векселя на предъявителя в Имперском банке. Устроит?

Еще бы.

— Устроит. А ты, Кром, в следующий раз, когда задумаешь паскудство, навет или что-то иное против меня, сразу золото готовь. Будет проще и легче.

Клинок старосты обнажился наполовину…

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

Глава пятая

⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀

Я проводил взглядом напоследок выругавшегося неопределенно старосту, который в сердцах с силой вогнал кинжал обратно в ножны, так и не обнажив его до конца. Больше Кром не произнес ни одного нормального слова, а кивнув сотнику, повернул скакуна и рысью устремился в конец колонны. Недовольный Турин жестом отпустил меня, демонстрируя всем видом чрезвычайную занятость. Он направился к конным латникам, охранявших кибитку с сокровищами, затем приказал им следовать за собой.

Как стало понятно из громогласных отрывистых фраз, возникла необходимость сменить головной дозор. Интересная рокировка, какая не завершилась и через десять минут, когда меня догнала пара Волков, имен которых я не смог выудить из памяти Глэрда. Глаза санитаров леса «лучились» ненавистью. С трудом, явно сдерживая зубовный скрежет, посланцы вручили мне три тяжелых кошеля и короткий деревянный тубус-пенал. Я же улыбнулся вполне доброжелательно, отчего градус злобы возрос на порядок. Пробормотав нечто нечленораздельное, один так круто развернул жеребца, что едва не разорвал ему губы железными удилами. Несколько секунд, и обоих фигурантов простыл и след, они не стали дожидаться возможного пересчета монет и знакомства с содержимым ценных бумаг.

Первым делом извлек три одинаковых желтых листа, каждый приблизительно десять сантиметров шириной и около пятнадцати длиной, края покрывали затейливые узоры. Сверху по центру красовался имперский герб. Ниже длинная надпись, говорящая, что предъявителю документа любое отделение государственного банка обязано выдать указанную сумму — два раза по сто и пятьсот золотых. Местные числительные я отлично освоил, впрочем, и читал уже на вполне приемлемом уровне. Не зря постоянно занимался. А еще, на моей стороне было знание устной речи и простые правила имперского языка.

Бумаги светилась в магическом зрении, а, присматриваясь, можно было обнаружить очень сложное переплетение замысловатых прямых и кривых линий, какие в свою очередь складывались из сотен и сотен едва различимых рун. Похоже, защита от подделок.

Тысяча на «ровном» месте порадовала. И даже возможная будущая гибель не страшила. Все предельно просто — убьют, Там мне ценности точно не понадобятся, а если не смогут, то отличное подспорье.

Золото убрал в сундук, а векселя отправились в защищенный магией подсумок, мало ли как все сложится, а те практически ничего не весили. В фургоне на откидной лавке довольно удобно устроившись и укрывшись шерстяным одеялом, сейчас спала Амелия, ночью принимавшая очень сложные и тяжелые роды — пополнение у кого-то из Моржей. Напротив хозяйки рабыня вязала или чулок, или длинный носок. Девушка поневоле приковывала взгляд, на вид ей было около двадцати лет, черты лица, все как одна какие-то неправильные, несуразные, некрасивые, если не сказать жестче, но сложенные вместе они начинали играть, — любоваться не налюбуешься, как произведение искусства, и не «Квадрат» Малевича. Красивая, чертовка.

Знахарку не потревожил, она так и продолжала мило посапывать, когда я выбрался из передвижного дома. Взлетел в седло флегматично перебирающего ногами скакуна. Нарочито сладко потянулся, осматриваясь.

Мертвый ворон обнаглел от безнаказанности, он сейчас оказался метрах в сорока на ветке вековой сосны, если не вглядываться, то можно было и не заметить преследовавшую нас паскудную тварь. Наконец-то удалось рассмотреть ее в магическом зрении. Тело птицы сплошь окутывала желтая аура, а еще от нее уходила тонкая едва заметная линия в сторону подковообразного невысокого хребта, концы которого примыкали к дороге, если не врала карта. Основные знания я черпал оттуда и из разговоров с десятником. Память мальчишки, один раз побывавшего в Демморунге, не помогала. Он не запомнил детали путешествия или они стерлись — около пяти лет прошло с того судьбоносного момента.

Крылатый пожиратель падали вновь взмыл вверх и скрылся за кронами деревьев. На мой взгляд, сотник именно для него и старался, уводя с собой всадников, демонстрируя беззащитность центра колонны. До Тракта, где атаковать нас гораздо сложнее, оставалось около пяти километров (сориентировался довольно просто — недавно мы миновали руины древней циклопических размеров башни, которые были обозначены).

Почему «сложнее»? Если здесь дорога самоочищалась и самовосстанавливалась на расстоянии пяти-семи метров от обочин, то на основной транспортной артерии подобраться незаметно ближе, чем на двадцать-тридцать не получилось бы при всем желании. Высоченный грейдер тоже образовывал отличное препятствие. А, вообще, это очередное местное чудо — за столетия, если не тысячелетия, ничего не разрушилось, включая многочисленные мосты через ущелья и овраги. Хотя попадались и участки, какие не пережили чудовищных катаклизмов. Тогда в эпоху Безвременья, под воздействием сошедшей с ума магической энергии, вздымались новые горы, старые континенты разламывались на части, огромные острова погружались в морские пучины, а где-то поднимались из них. Армагеддон, как он есть.

— Будьте готовы, — перегнувшись с седла, тихо повторно приказал десятнику, — Строителям скажи, если что-то случится, пусть прячутся за фургоном. Оберегать их не приоритетная задача, а по возможности. Сами постарайтесь в свару не лезть, просто отбивайтесь.

— Хорошо. Сделаю. Они что-то сказали? — Кевин неопределенно махнул куда-то за спину, подразумевая высокое начальство.

— Нет, но сам понимаешь, места тут такие… — не стал завершать фразу, получив в ответ понятливый кивок.

А дальше около си ничего не происходило, не появились и всадники для охраны ценного груза. Латники заметно нервничали, переглядывались друг с другом, но молчали. Заключенные впереди моего фургона наоборот, только песни не пели, за зубоскальство особо наглые получили древком копья через толстые прутья от сидевшего на козлах рядом с возницей стражника.

И когда два циклопических дерева, похожих на кряжистые дубы, какие не обхватить и восьми здоровенных мужикам, качнулись и медленно стали заваливаться вперед, опускаясь исполинскими густыми кронами ровно в промежуток между