Архитектор големов - Макс Крынов Страница 23

— Ты сегодня не собираешься в лес? — Спросил дядюшка Бу.

— Нет. Сегодня хочу отдохнуть. Весь город будет смотреть за соревнованиями, так чем я хуже?

— Позавтракаешь, или торопишься занять лучшее место на трибунах?

Я замер на секунду, потом всё же присел за стол.

— Держи, — поставил трактирщик передо мной огромное блюдо с манной кашей и стеклянную банку с чем-то темным. — Если хочешь — сливового варенья добавь. Редкость — из-за нежити деревни отгородились от мира частоколами и за садами, что остались снаружи, практически не ухаживают, но ты в первый раз завтракаешь здесь, хотя завтраки я обещал тебе каждый день предоставлять, так что не стесняйся, накладывай. Блины будешь?

В такие моменты трактирщик напоминал добродушную бабушку, только не столь пожилую, и с трехдневной щетиной. Отказываться от еды я не стал, и вышел из трактира с туго набитым животом. Бежать, как и вообще резко шевелиться, не хотелось — я шагом поплелся к центральной улице, к аренам. Дошел туда за полчаса.

Разумеется, возле входа на арену уже толпились люди. Их было много, но знаменитые горожане и легендарные авантюристы сражаются в последние дни, давая шанс новичкам поучаствовать — вот тогда люди будут подходить за несколько часов до начала, и успеют насладиться соревнованиями далеко не всё — на трибунах не хватит мест.

Очередь продвигалась быстро: люди отдавали по десять медных за вход и проходили в распахнутые створки. Я прижал руки к бокам, защищая их от тычков, и медленно поплыл вперёд, увлекаемый людским потоком.

Чем ближе к входу, тем сильнее давка. Локти и плечи рядом стоящих людей били меня по рукам, несколько раз прилетало в спину. Зато не приходилось заботиться о том, чтобы удержаться на ногах: здесь попросту нет места для падения. Иной раз, когда меня чересчур сжимало между людьми, мне казалось, что даже если я подогну колени, то не упаду, а повисну. Хотя проверить такое не получится — чтобы согнуть ноги, нужно достаточное пространство.

Возле створок стоял мордатый охранник. Вид человека с исполосованным шрамами лицом будто советовал поберечь здоровье и не пытаться пролезть, не заплатив. Интересно, я один знаю, что этот человек — совсем даже не человек?

В этой безумной суете, каждый пытался продвинуться вперёд, побыстрее протянуть свои десять монет и после кивка охранника — с облегчением зайти внутрь. Наконец и я протянул десять медяков в потной ладошке, и спустя пару секунд прошел в прохладный и широкий коридор. Здесь люди уже не толкались, а расходились по лестницам на разные стороны арены.

— Ставки, ставки! Делайте свои ставки! — бродя по коридору, голосил пацан с подбитым глазом. В руках он держал деревянную дощечку, стопку бумажных квитков и карандаш.

Паренек больше посматривал на кошельки людей, чем на лица, и выглядел чрезвычайно плутовато. На первый взгляд, обратиться к такому подозрительному мальчишке казалось плохой идеей, но я знал то, что в этом мире мало кому известно: пацан — доппельгангер. Распорядитель арены, который объявляет поединки и голосит во время соревнования, подогревая внимание публики, обладает редким архетипом Создателя доппельгангеров. Класс этот экзотический и редкий. Такие люди обладают способностью создавать точные копии себя или других людей, включая их поведение, внешность и навыки. Разумеется, копии подчиняются Создателю.

Самое интересное, что любой человек в этих стенах, принадлежащий и к прислуге, и к руководству, является существом, созданным распорядителем: от мальчишки, принимающего ставки, до владельца арены — крупного мужчины, занимающего почетное место в ложе богатеев. А ещё сотрудники арены славятся неподкупностью. Доппелям безразличны деньги, потому ни брать взятки, ни воровать никто из них не пытался — репутация у заведения была отличнейшей.

Создатели доппелей могут использовать своих миньонов в различных целях — от личных помощников или шпионов до элитных бойцов. Этот же решил заменить своими подчиненными целую систему, и у него отлично вышло. Представляю, сколько он экономит на зарплатах…

— Я хочу поставить на Глебоса, мечника, — быстро сказал я.

Взгляд мальчишки пробежался по моим изношенным штанам, по вылинявшей рубахе. Пацан шумно высморкался прямо на пол и с деланным превосходством в голосе спросил:

— Деньги есть? Меньше десяти медяков не принимаю, и не проси.

— Есть две сотни медных монет. Что там по ставкам?

Пацан цыкнул зубом, для виду прищурился, и сообщил:

— На пацана с двуручником никто ставить не хочет, но если готов рискнуть, за эти две сотни меди можешь срубить двенадцать серебряных! Ну, если поставишь на его победу сразу в обоих сегодняшних поединках.

Я без вопросов отдал кошелек. Доппельгангер пересчитал монеты, вернул мне кошель, а мелкие медные кругляшки ссыпал в ладони другому пацану, очень вовремя подбежавшему с лестницы.

— Держи, — вручил пацан мне квиток, куда вписал ставку. — Если выиграешь, после соревнования мечников подойди с квитком либо ко мне, либо к кому-нибудь из обслуги — мы скажем, где забрать монеты. В квитке ничего не черкай и не правь, иначе денег не получишь.

Я кивнул и пошёл к лестнице, ведущей на трибуны.

Ступенька за ступенькой я поднимался всё выше, слыша бушующий рев толпы. Когда я наконец достиг трибун, замер потрясенный открывшимся зрелищем, и если бы в спину не толкнули, не тронулся с места. Меня потрясло не зрелище, а зрители — их было очень много: люди стояли на лавках, чтобы освободить больше места для других, кричали, свистели. Каждый удачный удар воинов сопровождал восторженный рев. Каждый промах — негодующий гул. Слушая шквал криков и аплодисменты, я проникался атмосферой.

Арена отсюда казалась маленькой — её разделили на четыре зоны, и в каждой сейчас проходили поединки. В двух зонах сражались мечники, крепко сжимающие двуручные мечи. Их движения были быстрыми и точными, металл в их руках сверкал на солнце. Боевое оружие, без всяческих поддавков — кроме дежурящего у арены лекаря никаких страховок не было. Стоит пропустить страшный удар, и есть шанс отъехать напрямую к усопшим богам.

На другом участке сражались големы под контролем своих поводырей. Эти мощные существа, созданные из камня и бронзы, выполняли каждую команду, которую выкрикивал поводырь. Каждое движение было согласовано и сильное, големы наносили мощные удары и прыгали по арене, ошеломляя соперников и демонстрируя зрителям свои возможности.

Я протолкался к каменной стене, откуда меня оттеснить уже не могли, и увлеченно следил глазами за соревнованиями, восхищаясь навыками и силой участников. Я никогда ещё не смотрел на поединки с трибун, и меня быстро накрыло общими эмоциями.