Игорь Недозор - Трилогия: Плацдарм, Гарнизон, Контрудар Страница 235

Небывалая рать, какой уже давно не выставляла степь, грозная и несокрушимая, готовая по слову Владыки Окоема смести с лица земли его врагов.

Однако даже величайшие государи должны подчиняться законам, установленным самой жизнью.

Второй весенний месяц подходил к концу, а войско шаркаанов все никак не могло стронуться с места. Дрожала земля под копытами тысяч лошадей и скрипели хорошо смазанными осями арбы обозов, собирались сотни к сотням, а тысячи к тысячам в тумены. А поход все откладывался. Ибо незаметно, но неуклонно вступало в силу то, про что не слышали даже пришельцы из-за грани миров, ибо к моменту, когда они угодили на Аргуэрлайл до заумного словосочетания 'транспортная теорема' еще не додумались умники в штабах и исследовательских центрах. И согласно ей возможности любой армии определись не только числом пик и сабель (или танков, если на то пошло). В дело вступали сложные формулы, где переменными выступали пропускная способность дорог, грузоподъемность повозок, скорость марша и передачи информации, то есть, проще говоря, гонцов или ручных кречетов, переносящих послания.

А в этом мире свою роль играли размеры пастбищ для табунов и отар овец. Ибо каждой сотне на день нужно три барана или один конь для пропитания. На войне, само собой, дело решается проще - обычно всадников всегда меньше, чем коней. А как быть войску лишь собирающемуся в поход? Этак можно и всех коней поесть, пока готовишься к войне. И как тогда воевать? Головоломка, однако. Поэтому в ставке Ундораргира седоусые тысячники и темники день и ночь пребывали в раздумьях, как лучше разместить и собрать войско для надвигающейся войны?

С помощью камешков, счетных шнурков, веточек (грамоте если и разумел кто из них, то не показывал - не дело воину пером скрипеть) вычисляли они дни марша от одной долины до другой, до боли в висках соотнося скорость идущего одвуконь воина со скоростью перегонки овечьих стад с яйл и движения караванов с зерном.

Все это нужно было свести воедино, учесть, не ошибиться, чтобы не падали кони от бескормицы в вытоптанной степи и не подводило животы у воинов, потому что бараны и ячмень для котлов оказались где-нибудь в трех дневных переходах севернее.

Сверху - не с самолета даже, а, пожалуй, что уже и с орбиты, это выглядело бы как сползающиеся по сходящимся направлениям стаи мелких насекомых.

Соприкасаясь друг с другом только флангами, раскидав во все стороны дозоры и ертоулов, двигались они на запад. И горе тысячнику или пятисотнику, если его отряд не доходил до условленной стоянки или выяснялось, что его воины разминулись со своим ужином.

Все было готово к этой войне, каждый темник знал, куда ему двигаться, каждое место ночной стоянки было намечено заранее, но нередко случалось, что источники и колодцы иссякали, а караваны застревали в песках.

Уже трижды приходилось владыке приостанавливать движение войска, слишком растянувшегося на марше, дожидаясь отстающих. Пришлось даже вопреки первоначальному плану ослабить все три больших орды и перегруппировать силы.

Все отставшие и не сумевшие нагнать орду отряды получили приказ не загонять коней, а идти к Трехречью, где старый хан Аглай, тесть Ундораргира по первой, уже покойной жене, должен будет сколотить из них резервную армию. Решение это, впрочем, не помешало Ундораргиру распорядиться посадить на кол трех тысячников, у которых наблюдался самый большой падёж коней и людей. Их судьбу разделил и темник Руфиддос из беглых имперцев. Тот слишком увлекался винопитием и развратом, пренебрегая службой.

Но движение армий продолжалось…

С востока шли пять туменов северных всадников под началом девятибунчужного хана Ранто, повелителя народа эльвенгаров. Им было назначено разорить и предать огню и мечу непокорные кочевья тех племен и родов южной и восточной части Степи, что отвергли власть Владыки Окоема. В свое время шаркааны точно так же придушили и их самих, но теперь северяне думали лишь о том, какую славную добычу возьмут в походе.

С дальнего юга шли племена пустынных кочевников. Этих Ундораргир пока не завоевал (да и не идиот же он - губить конницу в песчаных сухих степях Алхасса и Нории-Нури?). Но сумел, однако, призвать на службу, пообещав отдать во владение верблюжатникам благодатные западные земли. Об этом мало кто знал, но сумел он обуздать диких и темных варваров при помощи жрецов Подземного. И уж подавно никто не догадывался, что Ундораргир не собирается выполнять обещание - дикарей планировалось попросту уложить в боях, благо те и сами почитали смерть в схватке великой честью для мужчины.

Руководил ими бывший офицер гвардии Сарнагарасахала, Астиаг Эрауги, который после краха державы Идущего по Звездам бежал со службы и вскоре стал вождем своего племени.

И, наконец, самая большая армия, под началом лично Ундораргира и его правой руки, косоглазого 'пса-убийцы', как его звали за спиной и шепотом, Рамги, шла прямо и неуклонно в сторону имперских пределов.

Это многих удивляло. Неужто владыка решил оставить в тылу этих странных чужинцев с их жутким оружием? Но никто не осмеливался задать вопрос, а сам повелитель шаркаанов отмалчивался. Шли отборные тумены из лучших воинов подвластных племен. Шла личная гвардия - десять тысяч всадников, те, кто был с ним с самого начала, и те, кто был обязан ему всем. От освобожденных рабов до получивших приют кровников. Шли отряды, вооруженные этим новым дальнобойным оружием, секрет которого не то украли у все тех же чужинцев, не то подсказали темные духи (как украдкой шептались у костров). И его было немало.

На крепких низкорослых лошадках ехали стрелки отдельных тысяч 'Огненосных', положив перед собой на седельную луку длинноствольные дудуты, стрелявшие в пять раз дальше, чем обычный лук. И тащились позади них шестерки верблюдов с огромными коромыслами на спинах - к ним были подвешены литые медные и чугунные тела гррахаров, извергавших по полпуда картечи за один выстрел.

Хан не стал повторять ошибок военачальников бесконечно далекой Земли и волочить пушки в обозе.

Впрочем, обоз тоже имелся, и в нем, на железных деталях и тщательно смазанных салом толстых тетивах, свернутых в бухты и упрятанных в просмоленные бурдюки, ехали кузнецы и плотники - мастера обычных осадных машин. Ундораргир не пренебрегал ничем из выдуманного для войны. Иные умельцы носили рабские клейма и шрамы от плетей на спинах - их собирали везде, где можно. (Хотя и среди обычных воинов вчерашних рабов хватало). Отдельно ехали знатоки изготовления огненных зелий. До шривиджайский наффатинов и имперских сифонщиков им было далеко, но зато их было много.