Павел Корнев - Там, где тепло Страница 24

— Ты откуда знаешь? — удивилась девушка. Пусть уже рассвело, но делать остановку, скорее всего, было слишком рано.

— Сейчас поворот на Октябрьский должен быть, — пояснил Напалм. — Я как-то раз в Рудный мотался, на местности чуток ориентируюсь.

— Твоими бы устами. — Я пошевелил ногами, пытаясь хоть немного разогнать по жилам кровь. Мороз хоть особо и не беспокоил, но подкрался исподтишка и потихоньку сделал своё чёрное дело.

Какое-то время мы молча катили дальше, потом обоз начал замедлять ход и жаться к правой обочине.

— Чего ещё? — встрепенулся Напалм.

— Грузовики пропускаем.

Ехавшие в санях позади нас охранники рассредоточились по обочине и взяли на изготовку жезлы «свинцовых ос» и дробовики, а один с крупнокалиберной винтовкой и вовсе забрался в сугроб.

— Не опасно это? — забеспокоился я.

— Не, — легкомысленно отмахнулся возница. — Тут до Октябрьского недалеко, шалить не должны.

— А эти чего? — указала Марина на настороженных охранников.

— Работа у них такая, — ответил и не подумавший взять двустволку дядька. — И подстраховываются, конечно, не без этого.

Поравнявшийся с головными санями тентованный «КАМАЗ» с прицепом замедлил ход и из приоткрывшейся двери высунулся водитель. Перекинувшись парой фраз с Михаилом Григорьевичем, он спрятался в кабине, и вскоре фырчавший грузовик проехал мимо нас. Следом прокатил тяжелогруженый «бычок».

— Фу! Ну и вонища! — сморщился Напалм и демонстративно зажал варежкой нос. — Какой тухлятиной они заправляются?

— Бывает и хуже, — усмехнулся возница. — Как газанут, аж глаза лопаются.

— Это ты не про своих лошадей часом? — подколол его пиромант. — Они уже газовали, я видел.

— А что коняги? — хмыкнул дядька. — Конягам сена со снежными ягодами намешаешь, и проблем не знаешь. А с автомобилями одна морока. То сломается что-нибудь, то бензин кончится.

— Тоже верно, — согласился с ним я. — Но на машинах быстрее.

— И теплее, — поёжилась Марина и вновь достала термос.

— За день до Северореченска один чёрт не добраться. Если только впотьмах ехать. — Возница взмахнул вожжами, подгоняя лошадей. — А значит, за постой так и так столько же, если не больше, платить придётся. А вот если между соседними сёлами чартером или по городу мотаться, тогда — да, тогда — экономия выходит.

Мы допили кофе и, позёвывая, какое-то время болтали о всякой ерунде. Солнце уже поднялось над горизонтом, и теперь от его сверкавших на снежном насте лучей у меня начали слезиться глаза. Пришлось отвернуться, и вскоре я на другой стороне поля заметил тянувшиеся к небу струйки печного дыма, а мгновенье спустя там блеснула крытая оцинкованным профнастилом крыша какого-то здания.

— Это не Октябрьский случаем? — повернулся я к пироманту.

— Октябрьский дальше, — покачал головой Напалм и вслед за Мариной достал тёмные очки. — Это Боровая.

— А мне не могли очки взять? — не сдержался я. — Не вижу из-за солнца ни фига!

— Посмотри в сумке, — посоветовал пиромант, — тебе тоже положить должны были.

Расстегнув молнию, я пошарил внутри и действительно обнаружил запечатанные в пластик очки с поляризационными стёклами. Очень кстати для такого солнечного дня.

— Баловство это, — не оценил очков возница. — Сколько не брал, на морозе ломаются.

— Это у вас неправильные пчёлы какие-то были, — усмехнулся Напалм.

— Да уж куда нам, деревне!

— Точно-точно!

Дядька только хмыкнул и ввязываться в лишённый всякого смысла спор не стал.

Я поёрзал, устраиваясь поудобней, поднял воротник дублёнки и попытался задремать. Не получилось. И на неровной дороге, нет-нет, да и потряхивало, и холодно слишком. Марина тоже никак не могла найти себе места, а вот Напалм беззаботно смолил сигаретку за сигареткой и не без интереса посматривал по сторонам.

— Тут всегда так спокойно? — не выдержала Марина. — А то рассказы обозников послушать, так за стены только на бронетехнике и можно выбираться.

— Да не, — усмехнулся возница. — Днём на торной дороге опасаться нечего. Вот если в глубинку куда-нибудь свернуть, неприятностей поиметь можно полное лукошко.

— Нечисть? — уточнил пиромант.

— Днём бандиты, а как вечереть начинает и чертовщина всякая на дороги выползает, — поёжился дядька. — Ну и когда снег валит, тоже хорошего мало. И не видать ни зги, и твари разные при такой погоде наглеть начинают.

— Повезло нам! — глянул в чистое, без единого облачка небо Напалм.

— Только холодно, — поёжился я. — В прояснение всегда холодает…

— Это ещё ничего. Когда ветра нет, мороз перетерпеть можно.

— Тоже верно.

Тут на встречке показалось несколько гружённых лесом подвод, и насторожившийся возница замолчал, а перед тем как начать разъезжаться с санями лесорубов, он подобрался и сплюнул на дорогу:

— Не зевайте!

— А что такое? Тут же село недалеко? — удивился я. Спущенное с цепи ясновиденье метнулось к встречному обозу, но ничего подозрительного уловить не удалось.

— Некоторые банды специально вот так по дорогам колесят. Как поравняются — нападают. На грузовиках всё больше люди серьёзные ездят, да и повредить их в перестрелке могут, а вот такими брёвнами дюже сподручно проезд перегораживать.

— Ну, эти точно не из этих, — выдал каламбур Напалм и ткнул рукой. — Вон, вон поворот на Октябрьский же!

Я приподнялся глянуть в ту сторону и заметил у развилки несколько навесов, едва проглядывавших из-за наметённых ветром высоченных сугробов снега. Самого Октябрьского отсюда не было видно — то ли посёлок находился дальше, то ли скрывался за серой стеной лесопосадок, темневших на другой стороне поля.

— Сколько время? — уточнила Марина.

Я вытащил из кармана часы, глянул на циферблат и спрятал их обратно.

— Без четверти десять.

— Чуток припозднились с селитрой вашей, — нахмурился возница, потом глянул в ярко-голубое небо и успокоился. — Ничего, погода хорошая, наверстаем.

Тем временем первые сани уже успели съехать с дороги к навесам, которые огораживали защищавшие путников от ветра снежные валы. Не выдержав, я выпрыгнул на обочину и зашагал рядом, пытаясь хоть немного разогнать по телу кровь. Спина, в особенности под левой лопаткой, ныла теперь уже просто невыносимо, и требовалось хоть чем-то отвлечься от неприятных ощущений.

— Стас и Фёдор на крышу, остальные на периметре, — распорядился лично осмотревший место стоянки начальник охраны и подошёл к купцам-компаньонам. — Предлагаю сократить время остановки до четверти часа.

— Сейчас пообедаем и дальше поедем, — скорчил недовольную гримасу Кирилл Ефимович и отправился присматривать за разводившими огонь работниками.

Михаил Григорьевич только пожал плечами. Костя стянул варежку, потёр побелевшие шрамы на щеке и предупредил:

— Плохое у меня предчувствие.

— По поводу? — серьёзно отнёсся к его подозрениям торговец.

— Встречных обозов нет. А ведь те, кто на рассвете из Песчаного выехал, уже здесь должны были быть.

— Мы же встретили кого-то, — подойдя поближе, влез я в разговор и закатал на лоб закрывавшую лицо маску.

— Эти из Октябрьского ехали, — покачал головой начальник охраны и отправился выставлять посты.

А вот это правильно — снежные валы от ветра хоть и защищали, но и обзор ограничивали, будь здоров. Без караульных никак не обойтись.

И, если уж на то пошло, почему бы мне в деле обеспечения собственной безопасности не поучаствовать? Всего-то надо ясновиденье чуток на волю выпустить и подходы к лагерю проверить.

От напряжения на глазах выступили слёзы, по загривку прошлись острые коготки наполнявшей пространство магической энергии, но вскоре самочувствие пришло в норму и стало ясно, что в ближайшее время опасность нам не грозит.

— Да не обращай внимания, — посоветовал мне Михаил Григорьевич. — Вечно он из-за всяких пустяков парится. Ничего не поделаешь, ему именно за это деньги и платят.

— Да мне-то что? — усмехнулся я и огляделся в поисках Напалма и Марины.

Те обнаружились у костра: пиромант заворожено смотрел в огонь и как обычно курил; Марина спряталась за него, чтобы случайно отлетевший от горящих поленьев уголёк не прожёг её шикарную шубу, и пила кофе.

— Сейчас кашу разогреем, перекусим и в путь, — объявил торговец и зашагал к кашеварам, которые разместили над костром заполненный снегом котёл и добавляли туда крупу и какую-то замороженную строганину.

Я кивнул и хотел тоже отойти к огню, но тут рядом с одними из саней послышался собачий лай.

— Фу, Мухтар! Сидеть! — прикрикнул на здоровенного пса Сергей Михайлович и за ошейник потащил его прочь от замершего с увесистым мешком селитры в руках возницы.