Андрей Белянин - Лайнер вампиров Страница 24

Пришлось вернуться в тринадцатую каюту, на страже которой честно стоял одинокий теловар. Рьяный помощник-вампир, как я понимаю, куда-то исчез. А вот индейский вождь при моём появлении радостно подпрыгнул:

— Где ты был, мой бледнолицый брат? Почему на твоём служебном поясе нет скальпов? Узнал ли что-нибудь важное для расследования?

— Вот понять не могу, почему индеец, ненавидящий вампиров, так хочет поймать убийцу вампира? — не выдержав, задал я вопрос, который меня мучил с момента, когда «черепаха» предложил свою помощь.

— Я должен, брат, — сурово кивнул он. — Как и ты, я лишь исполняю свой долг.

— Какой долг?

— Служить порядку, старший брат.

— Понятно.

Я покачал головой, открыл дверь и пропустил его вперёд.

— Где вы были с девяти утра и до начала конференции? — ровно начал я, садясь сам и кивнув на койко-место напротив.

— Ты подозреваешь меня?! — Чунгачмунк сделал каменное лицо, не реагируя на приглашение садиться. — Я воин, а не убийца!

— Нет, я задаю этот вопрос всем кому только можно, — вздохнув, признался я. — Конкретных подозреваемых пока, к сожалению, нет. Можете мне помочь?

Чеканное лицо индейца слегка расслабилось.

— Разузнайте у свидетелей, сколько времени отсутствовала на шлюпочной палубе девушка, которая всё время ходит с этим певцом, Эдиком Калинкиным. Её зовут Памелла… — я заглянул в список, — Памперсон. Но сначала найдите её и приведите ко мне.

Индеец молча кивнул, со значимым видом стукнул себя кулаком в грудь и бесшумно выскользнул в дверь. Я же углубился в список пассажиров, не ожидая, впрочем, найти там хоть сколько-нибудь весомую зацепку. Все эти имена (за исключением нескольких услышанных вчера и сегодня на корабле и с кем я успел познакомиться) мне были неизвестны. Я неожиданно узнал, что приведённых ко мне троих Лестатов звали: Лестат Великолепный, Лестат Так Себе и Полный Лестат! Кто из них кто, я без особой необходимости решил не уточнять. Вполне возможно, что тот, кого я допрашивал, даже не был Полным…

Буквально через несколько минут в каюту постучалась и вошла Памелла. Девушка явно была напугана, она отводила глаза и кусала губы, а судя по мокрым глазам, еле сдерживалась, чтобы не заплакать. Бедняжка явно находилась на предпоследней грани истерики.

— Присаживайтесь, пожалуйста.

Она прикусила губу и села с прямой, как линейка, спиной.

— Вы знаете, что на корабле произошло преступление. Сразу предупрежу, что ни в чём не подозреваю лично вас, просто таковы наши полицейские правила, мы обязаны допросить всех. Понимаете меня?

Она молча кивнула.

— Вы в порядке? Может, хотите стакан воды?

— Нет…

— Хорошо, тогда скажите, где вы были в предполагаемое время убийства?

— Загорала на палубе у бассейна.

— С самого утра и до начала конференции? — уточнил я.

— Да, — не моргнув глазом солгала она.

— То есть в течение почти шести часов вы ни разу никуда не уходили?

Она, жутко покраснев, опустила глаза.

— Может быть, только раз… Да, один раз я выходила за кремом для Эдика. Конечно, ведь все слышали, как мы с ним перед этим слегка… мгм… поспорили.

Так, она всё-таки решила не скрывать этого. Меня по-прежнему смущало лишь то, что она пошла за кремом, когда на столе под зонтиком рядом с загорающими была представлена куча кремов для загара. Специально, чтобы вампиры тут же на себе их и опробовали. Впрочем, за отказ от пробников тоже никого не привлечёшь…

В этот момент в комнату бесшумно вошла Эльвира, судя по довольному лицу, интервью было удачным. Она привычно встала позади меня, готовая к работе. Что ж, её помощь как женщины может оказаться бесценной в допросе девушки…

— Почему он послал вас за кремом, когда всё необходимое можно было взять на месте?

— Эдик пользуется только своим, дорогим кремом фирмы «Ypirlaitkondms», — дрогнувшим голосом пояснила Памелла. — А всё, что лежало на столиках у бассейна, было экспериментальное и дешёвое.

— То есть нелейбловое, — не сдержавшись, тихо заметила Эльвира, я опустил голову, чтобы спрятать улыбку. Всему миру известно болезненное пристрастие вампиров к известным и модным маркам с кричащими названиями.

— Ну и что? — обиженно обернулась к ней девушка. — Вам-то какое дело, что у Эдика есть вкус?! Он сам знает, что ему лучше! Вампиры вообще лучше всех разбираются в качестве, им фуфло не подсунешь.

— И поэтому вы побежали за его кремом, хотя перед этим он явно оскорбил вас?

— Ничего он меня не оскорблял! Что вы в этом понимаете?! — Её начала бить дрожь.

— Вам холодно? Может быть, накинете мой пиджак?

— Нет, спасибо, у меня всё хорошо! — вдруг пронзительно взвыла Памелла, закрыла лицо руками и зашлась в бурных рыданиях. — Это я! Я его убила! И Эдик! Он мне помогал…

— Каким образом? — осторожно уточнил я.

— Карандашо-ом… — прорыдала она, на секунду подняв голову и посмотрев на меня.

Эльвира подошла к ней и успокаивающе погладила по волосам.

А вот об орудии убийства знали немногие. Похоже, что это признание серьёзно. Но лично я никогда бы не принял Памеллу за убийцу, не видел ни смысла, ни мотива.

— Эдик Калинкин? — Эльвира ответила мне недоуменным взглядом. Глаза у неё были совершенно круглые от удивления. Её кумир оказался замешан в грязном преступлении…

— Зачем вы это сделали? — мягко спросил я, кивнув Эльвире, чтобы вела протокол допроса. Дважды просить журналистку о таких вещах не приходилось.

— Видите ли… он не хотел давать согласия на то, чтобы Эдик сделал меня вампиром. Вы же знаете, вампиры очень жёстко контролируют прирост численности собственного населения. Мы все… то есть я пока нет, они все друг другу конкуренты.

— И?

— Мы пошли к синьору Арону попросить разрешения, чтобы Эдик сделал меня вампиром. — Памелла громко высморкалась в платок, который я успел ей подать.

— Кажется, Эдик этого не хотел. Все видели, как вы ругались, — вставила моя подруга.

Мадемуазель Памперсон посмотрела на неё, словно увидев впервые.

— А вы кто такая? И откуда можете знать, хотел он или не хотел?! — вспыхнула она, но так же быстро потухла. — Да, но потом мы помирились, и Эдик признал, что я права. Мы с ним уже два года вместе и подошли к такой черте, когда пора или расставаться, или переходить на новый уровень отношений. Эдик выбрал второе. Несмотря на некоторые противоречия между нами, он меня любит и не захотел меня терять.

— Значит, вы поставили ему ультиматум? — загорелась Эльвира, как истинная журналистка охочая до сенсаций, даже вымышленных.

— Да, — поджала задрожавшие губки Памелла, сдерживая новые слёзы, пока Эльвира, сияя улыбкой, записывала её показания. — Я не буду давать интервью, если вы что-то из этого опубликуете… я ничего больше не скажу.

— Она ничего не напишет. — Я успокаивающе похлопал девушку по руке. — Но вы же понимаете, что ваше признание и так вызовет большой скандал в вампирском обществе.

Быть может, мне показалось, но на секунду во взгляде Памеллы мелькнуло удовлетворение.

— Так что было дальше? Вы пошли к синьору Мультури вдвоём?

— Да… то есть, — она запнулась, — нет. Сначала пошла я. Ещё накануне я узнала, какую каюту он занимает…

— Он был один?

— Да, и любезно согласился выслушать меня-а-а… — Памелла снова зарыдала, я молча ждал. Наконец, уняв рыдания и поискав чистое место в платке, она утёрла слёзы и продолжала: — Я сказала ему: «Синьор Мультури, Эдуард согласился сделать меня вампиром. Почему мне нельзя стать вампиром? Вы же знаете, как давно я этого хочу!» — «Нет!» — сказал он. «Но почему? Вы же знаете, как я предана образу жизни вампира! Я даже соевую кровь пью каждый день, уже два года!» — «Соевую?! Всё! Мне это надоело. Убирайтесь вон! Мне надо готовиться к выступлению, на котором я расправлюсь, как с толстыми крысами, с вампирами-отступниками с их „современными“ взглядами!» В этот момент я и… то есть в этот момент в комнату на крыльях мести (достойнейшая вампира страсть!) ворвался Эдик. Он услышал последние слова старого хре… этого уважаемого старца. «Вы не смеете так разговаривать с моей девушкой!» — вскричал он гневно. Он у меня такой благородный. «Ещё один изменник, вон отсю…» Не знаю, что хотел сказать Мультури, потому что Эдик уже выхватил карандаш (он всегда подкрашивает брови) и пронзил этого дряхлого идио… мудрого отца вампиров в самое сердце. Он умер не сразу, пришлось добивать, засаживая карандаш всё глубже и глубже! Ну вот в принципе и всё, — закончила девушка и мило заулыбалась. Слёзы у неё уже давно высохли, она покачивала ножкой под столом и, судя по всему, была вполне спокойна и счастлива.

Я с трудом сохранял хладнокровие. Такая непосредственность просто повергала в шок.

— Хорошо. Теперь посмотрите, правильно ли моя помощница записала ваши показания, и поставьте под ними подпись, если всё верно.