Иван Тропов - Каратель Страница 24

– Угу… Оч-чень тонкое наблюдение… Продолжайте, доктор.

– А может, ты мазохистка? Может, тебе нравится подсматривать, как эта сука пользуется твоим парнем, а? Как он был, ничего, хорошенький? Она ему только мозги трахает или…

– Ну ты, психоаналитик доморощенный!

Кажется, она встала раньше, чем по комнате разнесся хруст ее кожаного плаща.

Стояла напротив меня, и руки ее сжимались в кулачки и разжимались, сжимались и разжимались…

Она еле сдерживалась. Когда она заговорила, ее голос дрожал от ярости:

– Если она узнает, что я знаю про нее… Знаю, куда она ездит, где живет, ее слуг, ее привычки… интересы… слабости… Ты понимаешь, что, когда ты ей попадешься в руки, она тебя распотрошит – и узнает все? Все! В том числе и обо мне! Мне придется бежать. Все бросить и бежать отсюда. Ты это понимаешь?!

– Я не собираюсь попадаться ей в руки.

– Никто не собирался… – Она отвернулась так же резко, как и вскочила. Опять глядела в огонь, словно обращалась к нему, а не ко мне. – Вообще все живут так, словно никогда не умрут…

Только мне ее философия по барабану. У этой чертовой суки Старик!

– Значит, сбежишь! Бросишь все и сбежишь, если так уж ее боишься! – Меня не волнует, хочет она мне рассказывать или нет. – Место! Где ее гнездо?

– А если не скажу?

Я вздохнул. Мне не хотелось, чтобы дело обернулось так.

Но разве у меня есть выход? Старик будет держаться сколько сможет, но и его силы небесконечны. У меня нет времени выяснять все самостоятельно.

– Поверь мне, скажешь…

Она упрямо молчала.

– Он спас меня, – сказал я, все еще стараясь держать себя в руках. – Он был мне вместо матери, отца, дедушек и бабушек. Вместо всех сразу. Он научил меня всему, что я умею… И думаешь, меня остановит, если ради его спасения мне придется загнать гвоздь-другой под ногти девчонке, которую я вижу третий раз в жизни?

– Если не считать того, что это девчонка спасла тебе жизнь…

Я пожал плечами. Пришла моя очередь играть в невозмутимость.

– Все делают ошибки.

Она не выдержала и хмыкнула. Но очень быстро усмешка превратилась во что-то такое… Она знала изнанку мира, как и я. Только со мной все это время были такие же, как я. Охотники. У нас была надежда. У нее – два года одиночества. Наверно, умерла даже надежда встретить кого-то вроде тех, кем был ее парень…

– А впрочем… – Она пожала плечами. И голос, и вся она будто обмякла. – Что тебе нужно? Место, где живет эта гривастая?

– Гривастая?

– Извини, имени не знаю. – Прежний ледок прорезался в ее голосе.

– Не заводись, – попросил я. – Так где ее гнездо?

– На северо-восток от Москвы. Коттеджный поселок Новая Атлантида.

Коттеджный поселок… За кого она меня принимает?

Только я решил, что все будет легко. Эх…

– Будем считать, что я вспомнил, что ты меня спасла. А теперь вторая попытка. Как оно на самом деле. И постарайся говорить честно… Мне бы не хотелось переходить к третьей степени.

Она медленно обернулась.

В ее лице не были ни капли страха – лишь искреннее удивление.

– Не поняла?

– Паучихи… – начал я, но она еще сильнее нахмурилась. – Ну те, которые залезают в голову… Они не устраивают гнезда в населенных местах, – терпеливо объяснил я. Можно подумать, она сама этого не знает. – Это им мешает. Это как тебе или мне пытаться жить на базаре.

– А-а… Вот оно что… – Она вдруг рассмеялась. – Бравый охотник решил, что я ему вру?

– А разве нет?

Она все усмехалась.

– Я сказал что-то смешное?

Она опустила глаза и долго молчала. А когда посмотрела на меня, заговорила совсем другим голосом:

– Как тебя зовут?

– Крамер.

– А имени нет?

– Влад.

– Влад… Милый Влад, ты в самом деле даже не представляешь, с кем связался… – Она вздохнула. Встряхнулась и поднялась: – Ладно! Поедем вместе. Я сама тебе покажу. Может быть, хоть это тебя образумит.

Я пожал плечами:

– Может быть.

Пусть думает так, если хочет. Мне от нее нужно лишь место. А не хочет помогать – пусть убирается к черту. Но Старика я вытащу. Вытащу.

Дожди размыли пепелище. Зола ушла, и в кусках углей белели кости.

Меж облетевших деревьев и кустов, почерневшей от времени скамьей, на темных плетеных стеночках неестественно яркие, огненно-багряные листья девичьего винограда…

Тихо-тихо, только какая-то птица разгуливала по крыше. Железные листы еле слышно позванивали, словно по ним постукивали гвоздем.

А может, не по крыше, а по нервам. Катя шла впереди меня, и чем больше я в нее вглядывался, тем лучше видел: что-то ее волнует. Что-то…

Не слишком ли быстро она сдалась?

Наверно, поэтому я успел схватить ее за локоть, когда она – мягким, быстрым движением – скользнула за угол.

– Далеко?

– Ты слышал? – обернулась она ко мне.

– Что именно? – Я поудобнее перехватил ее правую руку. Взял под локоть, как кавалер.

– Словно звали кого-то…

Та-ак… Началось. Да, не просто так она слишком быстро согласилась все рассказать.

– И кого же звали?

– Не знаю… Кажется… Вот опять!

Я прислушался и усмехнулся.

Конечно, никто никого не звал. Но похоже. Какой-то ворон. Сиплый крик птицы очень походил на человеческий хрип: «Кар-рина, Кар-рина…»

Я перестал скалиться.

Карина. Именно так звали ту чертову суку, что жила здесь… Я помотал головой, отгоняя наваждение. Угадал бы я в его крике это имя, если бы не знал? Сомневаюсь… Именно так и рождаются легенды о призраках…

– Пошли, выдумщица. – Я потянул ее за руку.

Но она уперлась:

– Стой… Смотри.

По металлической крыше застучало совсем близко – прямо над головой. Ворон сидел на самом краю навеса над дверью.

– Он на нас смотрит… – шепнула Катя.

Ворон замер, переводя взгляд с меня на Катю. Словно выбирал. Наклонил голову, усердно обдумывая что-то. Его блестящие глазки остановились на Кате.

– Кар…иха! – прохрипел он. – Кар-рих-ха!

Ворон вдруг напрягся и стал раскачиваться на лапах вверх-вниз, словно запертый в клетке попугай.

– Кар-риха! Кар-рина! Кар-ри-ра-ха! – орал и орал он, раскачиваясь все яростнее.

– Он словно с нами разговаривает, – шепнула Катя.

– Угу. Ты его возбуждаешь.

Она ткнула меня локтем, не отрывая взгляда от птицы. Только это ее и спасло. На очередном качке вверх ворон не пошел вниз, а взмахнул крыльями, переваливая через стальной порожек крыши, и ухнул вниз. Прямо на нас. На Катю…

Я выбросил руку, но лишь задел птицу по хвосту. В последний момент ворон ударил крыльями и завис в воздухе – словно не в голову клюнуть собирался, а на плечо ей сесть хотел.

– Убери эту заразу! – вопила Катя, заходясь нервным смехом. – Убери ее от меня!

Нагнув голову, чтобы спасти лицо, свободной рукой она молотила воздух над собой. Я тоже. Ворон бил крыльями и висел над нами, яростно клекоча.

Не такой уж он и хриплый. Горластые звуки оглушали. Казалось, это не одна птица – целая стая воронов орала. И в пустом вроде бы лесу откуда-то издали заорали ему в ответ. И еще, и еще, и еще…

Или это у меня в ушах звенело от его крика.

Наконец-то ворон вспорхнул выше, сделал круг и пропал за крышей дома.

– Господи, что это было? – Она все смеялась, никак не могла прийти в себя.

– Я же говорил, что ты ему понравилась. Пошли.

Я потянул ее влево, но она опять уперлась. Мотнула головой в другую сторону:

– Подожди, у меня там мотоцикл…

Я с трудом удержал ухмылку. Вторая попытка никак?

– Ну уж нет, лапочка. Ты поедешь со мной, в машине.

– А мотоцикл?

– А я тебя потом сюда привезу.

– Но…

– Хватит, ладно?

Мне надоела эта игра.

Она пожала плечами и пошла за мной. Я крепко держал ее под руку.

– Так и будешь держать меня за руку?

– Тебе не нравится прикосновение крепкой мужской руки?

– Когда прикосновение – нравится. А когда вцепился как краб… Неужели думаешь, что я убегу?

Не выпуская ее руки, я согнул левое запястье, правой сдвинул рукав плаща с часов.

– Почти два часа… – заметил я. – И ни одной машины.

Я покосился на Катю. Она невозмутимо глядела вперед, где сквозь ветви, под склоном холма, чернела дорога.

Дать ей еще минут пятнадцать… Может, надоест дурочку валять… Сама расколется…

С холма поселок был как на ладони. Из-за сплошного кирпичного забора выглядывали десятки крыш – больших, с изломами, уголками и даже башенками. Одни крыты красной черепицей, другие зеленой. На двух домах вместо черепицы темнели панели солнечных батарей.

В таких домах живут с семьей, прислугой и охраной. В этом поселке, больше похожем на маленькую крепость, живут сотня-две людей. Паучиха не может жить здесь.

Или она надеется меня убедить, что если по этой дороге не ездят, то и в городе никто не живет?.. Жаль, что оставил карту в машине. Наверняка где-то с другой стороны поселка есть еще одна дорога, по которой все и ездят…

Ладно, хватит. Стараясь сразу не заводиться, я начал: