Сергей Шубин - Осколки надежд Страница 24

- Это как вообще? Ничего не понял.

- Смотри, сейчас мы её включим. — Сокол, включил этот детектор и тут, как по сценарию, раздался слабый писк. — Ничего себе, ещё и артефакт срубим на ровном месте, главное не упасть.

Я начал наблюдать за действиями, как мне казалось, радостного Сокола. Он побрёл вперёд и начал вертеть прибором по разным сторонам. Он не забывал бросать камни, и очередной из них спровоцировал аномалию. Резкий шум, как будто раскат грома, и ослепительная вспышка электричества. Я испугался, прищурив глаза. Затем ещё одна вспышка, а потом и ещё. Сокол, не обращая внимания на этот всплеск энергии, продолжал идти вперёд. Сигнал с его устройства становился всё отчётливее, ещё метр и я слышал прибор, так как будто он находился у меня под ухом.

Мой напарник остановился, крутанулся вокруг собственной оси, стоило только повернуться в нужном направлении. И вот, ниоткуда прямо перед Соколом вылетел светящийся шар. Его неестественное сияние голубого цвета поразило меня своей красотой. Он светился как зимнее солнце, на вид как безоблачное летнее небо. Такой красоты я ещё никогда не видел, должен признать. Каждый переливающийся луч очаровывал меня всё больше и больше. Мои глаза не могли оторваться от этого невиданного ранее предмета, и, я почти вошёл в гипноз, но Сокол быстренько прибрал вещицу к Рукам.

Напарник снял свитер и, быстренько намотав его на руки, аккуратно взял светящийся шар. И тем же маршрутом пошёл обратно, продолжая подкидывать камни.

- Какая красота, что это за чудо такое? — Спросил удивлённый человек.

- Это артефакт, врать не буду, такого красавца я ещё не добывал. — Сокол сделал этакий мешочек из свитера и положил туда артефакт.

- А зачем ты его в свитер засунул?

- Меньше увидят, легче будет идти, тут из-за таких вещей убивают. А вдруг он радиоактивный? Не знаешь, то тоже.

- Делай, как знаешь, я просто интересуюсь.

- Всё, лес скоро иссякнет. Там на выходе есть одно тихое местечко, где мы сможем поесть. Ещё километр и мы на базе свободы, после ещё пара, после которого мы точно на месте. Иди за мной, не отставай.

Мы обошли высокий дуб стороной и почти сразу за ним вышли на место, о котором говорил Сокол минуту назад. Глухое и совсем не уютное пристанище, даже посидеть тут негде. Грязь, гниль в виде дохлых зверей и, вдобавок, это место окружено кучей искорёженных растений, как в фильмах ужасов. Сокол подошёл к этой стене из веток, присел на корточки и пополз внутрь. Через минуту он вылез с рюкзаком.

- Откуда этот рюкзак? — Спросил я.

- От верблюда. — Сокол встал, отряхнул штаны. — У каждого из нашего отряда, был тайник в Зоне. Но пока нас держали в плену, бандиты всё растаскали, все четыре тайника. Я координаты в ПДА вбивать не стал, всё по памяти. Поэтому тайник мой цел и невредим, чего не скажешь о других.

- А что там? — Я показал на рюкзак.

- Литр питьевой воды, банка консервов, пистолет с тремя обоймами и, самое главное, нож и бинокль. В твоём пулемете, сколько патронов осталось?

- А как тот тайник не утащили?

- Его тоже не стали вбивать, я настоял.

Я снял с плеч СМГ, достал магазин и посчитал пули. — Четыре. Не густо, однако. У меня ведь ещё есть пистолет, я про него забыл совсем. — Я вытащил Макарова и осмотрел его. — Полный!

- Это хорошо, значит дойдём. Сейчас день, мутанты наружу уже не вылезут. Лишь бы долговские квады не встретить или бандитов, они-то до нас докопаются.

- Кого не встретить, первых я не расслышал? — Удивлённо спросил Сокола.

- А ну да (в какой уже раз), ты же ни черта не знаешь. Будем надеяться, что не встретим. Ползи за мной!

Я, как обычно, покорно согласился. Наклонившись и гусиным шагом, потоптал за всезнающим Соколом. Мы вылезли из леса прямо под солнечные лучи. Я встал, разогнул спину, отряхнул одежду от пыли, старой липучей паутины. Мы вышли из леса, и впереди растянулось небольшое поле, покрытое мёртвыми сорняками и, бог ещё знает, чем.

- Вот и всё, вышли мы из этого проклятого леса, чуть там не остались!

- Что, правда, то, правда. Я вообще не понимаю, как мы выжили, сейчас бы помыться да поесть.

- Помыться только на базе, а поесть хоть сейчас. Погоди, дай я огляжусь. — Сокол приставил к глазам бинокль. — Оппа, а это ещё кто? На долг не похожи, наёмники либо ….

Я перебил Сокола. — А можно глянуть?

- Ну, давай, смотри. Можно подумать, ты отличишь одного от другого.

Я огляделся и увидел четверых до зубов вооружённых людей в армейских бронежилетах, на вид, в такой же одежде какая была у меня до ограбления. Двое больших, один маленький и один среднего роста мужчины. Здоровяк смотрел на меня в бинокль. Затем он показал рукой в мою сторону, и все четверо быстренько скрылись в неизвестном направлении.

- Ну, что? Может, позавтракаем, наконец? — Спросил с довольной физиономией улыбающийся Сокол. — Потом вперёд, на место, где нас обогреют и примут как своих.

«Что мне ещё остаётся делать? Я неизвестно где, пусть с хорошим, но мало знакомым человеком брожу по непонятной и ужасающей местности. На меня нападают существа похожие на что угодно, только не тварей божьих. Меня похитили и я, каким-то чудесным образом, выжил. Слишком много событий за одни сутки. Быть может это просто сон? — Тогда кто меня разбудит?»

Глава пятая. От свободы до безвыходности

Мы перекусили, вкусными как никогда, консервами с хлебом, затем сразу двинулись через поле, вдоль которого тянулись потрескавшиеся от времени бетонные столбы, редкие кустарники, голые низкие деревья. Минут через двадцать или тридцать я уже мог увидеть предполагаемую точку, к которой мы направлялись последние чрезмерно долгие часы. Солнце в последний раз ослепило наши глаза, перед тем как скрыться за облаками. Холодный ветер своими вихревыми потоками дул то на лицо, то поддувал сзади, играясь с нами словно котёнок с большим клубком нити, только тот никак не мог сдвинуть, хоть немножко, его вперёд. Стояла настоящая осенняя погода, мне такая по душе. Уже не жарко, но, пока, не холодно — золотая середина, встречающаяся только два раза в год, сейчас и весной. Ещё через десять минут мы подошли к месту расположения так называемой «Свободы».

Послышались агитационные призывы, благодаря которым я понял, что собой представляет эта непонятное сообщество — «Свобода». "Вступайте в свободу. Как только комендант выдаст вам отличительный знак, то можете, действительно, назвать себя свободным человеком. Вместе мы сможем добиться многого и превратить Зону — по-настоящему свободное государство, в наш дом, где вы сможете жить, как захочется". Затем в радиорубке выпустили пару ласковых фраз про некий "Долг", а точнее про их замечательные лица. Эта агитация крутилась примерно пять минут, затем замолкала на час. Слушать такое постоянно просто угнетало каждого, находящегося рядом, человека, слава богу, они, в радиорубке, понимали это.

Свобода — группировка, основывавшаяся на принципах анархии. Но, насколько мне известно, анархия — это когда сам за себя в ответе. Ни начальства, ни подчинённых. Соответственно, никакого строя быть не должно, а что здесь? Главнокомандующий, комендант и ещё несколько, внимание, должностных лиц, каждый из которых действовал по приказу вышестоящего, кроме первого, конечно. Естественно вся земля группы контролировалась от первого до последнего метра. Анархия? Врятли. Однако кому-то это нужно, и этот кто-то отчаянно пытается держать всё в своих ежовых рукавицах, создав такую систему.

Мы подошли вплотную к проржавевшим насквозь воротам, ведущим на территорию банды.

- Стой, кто идёт!

Я поднял голову на вышку где сидел часовой-снайпер, он смотрел на меня через прицел своей винтовки, явно не стоящей на предохранителе.

Сокол заговорил. — Не бойся, правила знаем, буянить не будем. — Он толкнул меня локтем в спину, затем умудрился наступить мне на ногу. — Правда, ведь, Прибой?

- Да, да, правда, правда. — На ногу можно было и не наступать, сам догадался бы.

Охранник на вышке нам поверил. — Хорошо, проходите, но помните, я за вами слежу! Лысый, а Лысый, открой ворота, пожалуйста!

Ворота открыл нам человек не сильно смахивающий на лысого. Волос на нём было больше чем на Брежневе в его лучшие годы. Брови густые и чёрные, под ними на меня смотрели чёрные как ночь глаза. Нос с горбинкой выдавал его национальность. Уши, слава богу, висели как надо, не большие не маленькие. Почему, слава богу? Да потому, что на лопоухие рожи я, ещё с детства, без смеха смотреть не мог. Даже если мне грозила не хилая взбучка от ушастого гопника, не сдерживал улыбки. Губы сухие и почти такие же, как у Сокола, только чуть темнее. У Лысого специфическая внешность. Сказать о том, что он красавец нельзя, что страшненький тоже, тут уже роль играл девичий вкус, которому угодить достаточно сложно.