Михаил Кликин - Демоны рая Страница 24

— Йа-ха! — прокричал Ларс, лихо выравнивая мобиль.

Они вылетели из-под крыши на улицу, и Яр удивился, увидав, насколько близко оказался шестиэтажный дом Проволочника, расцвеченный обломками светящихся реклам. Стоящие на крышах прожекторы ожили, встревожено заворочались, пытаясь поймать несущийся мобиль в скрещение лучей. Ларс бросал машину из стороны в сторону, огибая возникающие на пути препятствия, — впрочем, без особого толка. Мобиль трясся, гремел и скрежетал, подпрыгивал и переваливался с боку на бок. Яр старался не думать, что будет, если это движущееся чудо рассыплется, как секунды назад рассыпалась сторожевая будка. Он все ждал, что какое-нибудь колесо сейчас отвалится. Он приподнимался и вертел головой, пытаясь увидеть, что происходит позади, но обзор из кабины был никудышный, и он лишь зря бился о стенки и стекла кабины.

— Держись! — прокричал Ларс, и машину тряхнуло так, что Яр прикусил язык. Рот наполнился кровью. — Держись! — вновь рявкнул Ларс, и мобиль так накренился вправо, что Яр едва не вылетел из кресла.

Где-то далеко завыла сирена.

В окрестных домах стали зажигаться окна.

— Слева от тебя панель, видишь? — крикнул Ларс, на миг повернув белое лицо к Яру. — Жми синюю кнопку и смотри на экран. Это прицел. Торчащей рукояткой сможешь наводить огнемет. Как решишь дать огня, тыкай на красную кнопку. Понял?

Яр понял — чего тут было не понять? Все как в обычной игре, только управление не такое удобное и кресло прыгает.

— Но им нас уже не остановить, — крикнул Ларс, вглядываясь в крохотный экран заднего обзора. — И не догнать уже!.. Держись!

Тяжелая машина врезалась в забор, расшвыривая нагроможденные остовы мобилей. Трехгранные клыки вспороли штампованную сталь и чуть погнулись, от сильного удара мялся треугольный капот. Яра бросило вперед, он стукнулся лбом о стекло и потерял сознание…

Двигатель выл, надрываясь. Визжали, дымя резиной, колеса. Ларс, стиснув зубы, вместе с машиной раздвигал образовавшийся завал, бросался на него, рвал телом тросы и проволоку, сгибал прутья арматуры.

Сзади голосила сирена, скользили по земле лучи прожекторов, вокруг метались переполошенные тени.

— Держись! — рычал Ларс, с разгону бросая мобиль в груду искореженного металла. Яру он это кричал или покалеченному мобилю — он и сам не знал. Из него просто рвался этот крик. Рвался, и все тут. — Держись!.. Держись!..

ГЛАВА 8

Яра привело в чувство прикосновение чего-то влажного и холодного. Застонав, он вялой рукой ощупал лоб и обнаружил, что голова его перевязана мокрой тряпкой.

— Очухался? — участливо спросил Ларс. — Крепко же ты приложился. А я и не заметил сразу… Чего ж ты не держался? Я кричал, кричал…

Яр не ответил. Его подташнивало, во рту чувствовался вкус крови, перед глазами кружились розовые хлопья.

— Ушли, — спокойно констатировал Ларс. — Огородились они на совесть, но мы прорвались. Это же танк, а не машина!

Даже из кабины было видно, что бывший мусоросборщик изрядно потрепан: массивный нос помят, выдающиеся вперед шипы погнуты, на одном висит рваный стальной клок, острие другого обломано, лобовое стекло покрылось тонкими трещинами, из восьми фар осталась лишь одна. Но двигатель вроде бы работает ровно. И машина движется быстро, и водитель спокоен…

— Домчимся, проголодаться не успеешь, — приговаривал Ларс, вглядываясь в неровную дорогу. — Так бы три дня шли, а теперь мигом долетим… Лишь бы заряда хватило. Экономили проволочники электричество-то…

Все еще стояла ночь, но совсем не такая, как привык Яр. Здесь не было бегущих огней, переливающихся вывесок и лазерных цветных вензелей; по освещенным улицам не сновали сиберы и такси, и поздних гуляк не наблюдалось. Пустая тьма царила здесь. Только поверху было разлито тусклое марево — отсветы далекого города, его живой шумной сердцевины.

Яр вспомнил давние уроки, вспомнил накрепко затверженную истину, что вне городов нет и не может быть разумной жизни. Ужаснулся: если здесь такое запустение, то что же будет дальше? Куда они бегут? К чему? Что там, за пределами города? Развалины старых цивилизаций? Тьма и молчащая пустота?..

Черный восьмиколесный мобиль резво мчался по темным глухим улицам, вспарывая мрак острым лучом единственной фары. Красными глазами всматривался Яр в стелющуюся под колеса дорогу, пытаясь угадать, что ждет его в конце пути. Долго всматривался, долго гадал. Потом обреченно вздохнул и полез в сумку, в которую Ларс сложил его вещи. Там он нашел свою старую майку «Райм», плащ «Кортен», похищенный у бывших соседей по дому, нож Гната, завернутый в тряпицу, выключенный «сэй двенадцать» в коробке, прозрачный пузырек с идентификационным чипом внутри, крем для рук и крем для лица, две пачки сладких хлопьев, пакет чипсов и жвачку с мятным вкусом — вот и все, что осталось у него от прошлой жизни.

Открыв пакет с чипсами и покосившись на Ларса, впившегося в руль, Яр украдкой достал комми. Включенное устройство тихонько пискнуло, опознав руку хозяина. Кабина наполнилась голубоватым свечением.

— Выключи, — мгновенно среагировал Ларс.

— Почему?

— Нельзя втягивать других людей в наше дело.

— Почему?

— Это опасно. Для них опасно, и для тебя тоже. Нельзя. Выключи!

Яр с тоской посмотрел на яркий экран, в углу которого насмешливо подмаргивал значок отсутствия сетей.

— Я ни с кем не буду связываться.

— Ты не сможешь, — сказал ему Ларс. — Не сумеешь. Это выше твоих сил. Я знаю, о чем говорю, я много раз выводил таких, как ты, из города. Вы все привязаны к этим штукам, будто эмбрионы к кишкам инкубатора-кювеза. Выключи!

— Он сломан, он не видит сеть!

— Обмануть меня пытаешься?

— Нет, правда. Смотри сам.

— Даже если это и так, все равно выключи. Мы не знаем, на что способны системы коммуникации, зачем зря рисковать.

— Но я просто хотел посмотреть старые записи, — продолжал упрямиться Яр.

— Когда мы выберемся из города, у тебя будет достаточно времени для этого. Выключай, говорю!

Яр неохотно послушался.

Некоторое время они молчали, сердясь друг на друга, слыша только рокот двигателя, видя лишь узкий клин дороги, высеченный из мглы светом фары.

— Что же будет дальше? — тихо спросил Яр. — Там хоть можно жить?

— Там есть другие люди, — так же тихо ответил Ларс. — А значит, жить там можно.

Прошел час, и Яру стало казаться, что меж черных массивов брошенных строений брезжит далекий свет. Он думал, что это обман зрения, шутка уставшего от неестественной тьмы мозга. Но вскоре заметил, как светлая муть потихоньку распадается на отдельные огоньки.

— Что это там? — осторожно спросил он.

— Где? Впереди?

— Да… Вроде бы свет…

— Глазастый, — хмыкнул Ларс. — Подожди немного, скоро мы сделаем небольшую остановку, и я кое-что тебе покажу.

Порой самые обыденные вещи могут поразить до глубины души, если тому способствует обстановка.

С малого детства ездил Яр на лифтах, перевидал их разных неисчислимое множество и всегда относился к ним довольно равнодушно, как относятся к вещам привычным и понятным. Но этот лифт, глухой и тесный, будто саркофаг, напугал его и ошеломил, разбудив в памяти какие-то древние мистические страхи.

Лифт, который не должен был работать. Лифт, не для людей построенный.

Он обслуживал башню неизвестного предназначения, высокую и тонкую, будто труба транспортной эстакады. Сама башня производила ощущение давно и безнадежно мертвой, мумифицированной: она была темна и гулко тиха внутри. Впечатление это усиливали окружившие ее строения: заброшенные корпуса, похожие на мятые картонные коробки, невысокие разваливающиеся дома, оставленные людьми в незапамятные времена.

Лифт был единственным живым механизмом на многие километры вокруг, и он казался частью какого-то другого мира. Увидеть его — все равно, что глухой одинокой ночью на кладбище заглянуть в лицо разложившемуся покойнику и увидеть его живые глаза, внимательно за вами следящие.

Наверное, Ларс понял, что испытал Яр, когда раздвинулись двери залитого светом лифта. Понял и не осудил его ни за сдавленный крик, ни за порывистое движение прочь.

— Только я знаю секрет этой башни, — сказал он, не двигаясь и давая возможность спутнику отдышаться и прийти в себя. — Это подъемник для обслуживающих сиберов. Человек может открыть дверь, только если введет код. — Ларс кивнул на сенсорную панель, утопленную в глубокой нише. — Мне этот код известен. Мне — и больше никому. Так что наверху мы окажемся в полной безопасности.

Яр вытер испарину со лба. Сказал, неуверенно заглядывая в тесную кабину:

— Гнат говорил, что лифтов надо остерегаться.

— Я не первый год делаю свою работу, — рассудительно проговорил Ларс. — И ты не первый, кто поднимается со мной наверх. Никто и никогда не замечал тут хурбов. Так что не бойся. Там сейчас безопасней всего.