Томас Грессман - Сумерки Кланов-6: Тени войны Страница 24

— Да, генерал, — кивнул Гранди. — Большинство потерь понесли танкисты и пехота. Отряд роботов поврежден в незначительной степени.

— Хорошо. Мы сосредоточиваемся вот на этой линии, соединяющей восток и запад. Полковник Гранди, вы — в центре. — Уинстон махнула офицерам, чтобы они подошли ближе. После ее слов на мониторе появилась карта окрестностей Лутеры. Синий прямоугольник, отмеченный знаком Комгвардии, мерцал в полях приблизительно в пяти километрах к западу от города. — Эд, я хочу, чтобы твой Двадцать первый полк переместился на правый фланг Комгвардии. Майор Полинг, ваши уланы займут левый фланг. Сэнди, Чарльз, Семьдесят первый и Сто пятьдесят первый расположатся здесь и здесь. — Уинстон указала область к северу от главной линии сражения. — Вы будете дожидаться команды позади главной линии сражения. Чарльз на востоке, а ты, Сэнди, на западе. Вы в резерве. Вы не должны позволять бойцам отходить от лагеря более чем на пару километров. По приказу отправьте их на двенадцать километров в ту сторону, где Ягуары попробуют прорвать нашу линию. Вы — отряд мгновенного реагирования, будьте в полной готовности. Вы оба должны быть готовы отразить атаки, если те последуют с флангов, либо же укрепить и усилить генеральную линию сражения, если возникнет необходимость. Поместите артиллерийские орудия позади главной линии удара, то есть между собой. Пушки будут в состоянии и отсюда нанести урон вражеским отрядам, а иначе мы не сможем переориентировать их на ближний бой, если враг прорвется с северо-востока или северо-запада.

— Генерал, каков приказ относительно моих людей? — Майкл Райан осведомился подчеркнуто холодно, недобро глядя на Ариану — Мы можем выдвинуться в арьергард линии сражения и лежать в укрытии, поджидая появления врага. Мы можем позволить противнику обойти нас незамеченными, а затем ударить его с тыла или прямо в центр зоны его приземления,

— Ваше предложение не лишено смысла, но, к сожалению, майор, я не могу этого позволить. — Уинстон властно остановила попытку Райана протестовать. — У вас, кажется, восемь убитых и пять раненых после атаки на командный центр. А ведь это сорок три процента несчастных случаев среди бойцов. Ваша эффективность понизилась на семнадцать. Я не могу сейчас рисковать вашими бойцами.

— Тай-шо, Уинстон-сама. — Райан произнес это по-японски с неестественными модуляциями голоса, свойственными воинам Синдиката Дракона. Голос и выражение лица майора свидетельствовали о его яростном желании протестовать против приказов Арианы. — Вы правы, когда говорите, что у меня только семнадцать процентов эффективности, но…

— Никаких «но», майор. Я не могу рисковать одним из наиболее полезных мне отрядов и потерять его в самоубийственной атаке. Мне станут необходимы ваши люди в том случае, если нам придется ввязаться в партизанскую войну. Я хочу, чтобы вы со своим отрядом прикрыли саму гору Шабо. Это первая наша цель, и, вероятно, гора окажется первым объектом, который Ягуары попытаются отвоевать. Никто из моих людей не сдается в плен, забудьте о милосердной борьбе и человеколюбии. Ваши разведывательные команды — лучшее, что у нас есть на сегодняшний день.

Райан с горделивой улыбкой победителя выпрямил спину и раздулся от гордости.

— Хай, вакаримас, тай-шо, Уинстон-сама. Мы выполним ваши приказы. Аригато.

Уинстон улыбнулась про себя, мысленно порадовавшись тому, что ей удалось так представить свои распоряжения, что они показались Райану и его команде гораздо более почетными и значимыми, чем были на самом деле.

«Неудивительно, что все это сводило Моргана с ума», — подумала Ариана, вытирая слезящиеся глаза. И в тот же момент бездонная глубина открылась ей. Наступил тот самый момент, для которого и жил маршал Морган Хассек-Дэвион. Отчаянное сопротивление подавляющему численным превосходством врагу! Та самая ситуация, в которой он так часто превращал кажущееся неизбежным поражение в ослепительную, сияющую победу! Он всегда находил хитрую уловку, которой не мог предугадать самый смекалистый противник…

«Господи, Морган, ну почему ты дал себя убить?! Как ты мне сейчас нужен!» — продолжала размышлять Ари-ана, отогнав от себя печальные мысли.

— Мы окажемся перед необходимостью двигаться быстро, — сказала она, — но все раненые как Клана, так и Внутренней Сферы должны быть переведены в генетическое хранилище. Да, это может порадовать Клан и воодушевить его, ну и плевать. Но тогда они не смогут напасть на хранилище и открыть военные действия в этом районе. Они станут беречь раненых от того, что называется «сопутствующими разрушениями». Есть вопросы? Нет? Отлично. Начинайте работать в соответствии с полученными приказами.

IX

Равнины Лутеры, Охотница

Кластер Керенского, Пространство Клана

26 марта 3060 г.

— Быстрее, вы, жалкие сураты. — Звездный полковник Мун презрительно цедил слова сквозь плотное сжатые зубы, не желая пользоваться специальным каналом связи. Конечно, одно дело — проклинать варваров из Внутренней Сферы и совсем другое — издеваться над своими же соратниками, так неприлично медленно покидавшими шаттлы.

Не все воины, оказавшиеся под его командованием, представляли собой остатки разбитых гарнизонных кластеров. Кое-кто из них принадлежал к передовым отрядам, отброшенным мирами, за завоевание которых они платили кровью. Как же его выводило из себя то, что они, гордость Дымчатых Ягуаров, получили пинок под зад от мирка, который когда-то законно завоевали в поединке с более слабым врагом! Слабенькие, бесхребетные войска Внтренней Сферы! Чтобы, видимо, еще и усугубить оскорбление, эти вонючие сураты имели нахальство провозгласить, что они напали на его Клан под знаменем возрожденной Звездной Лиги!

Неуважение и несправедливость ситуации вызывали у Муна приступы бешеной ярости. И поскольку ужасные раны не дали ему возможности принять активное участие в борьбе за Хинер, в том бою его Кластер, Третий кавалерийский полк Ягуара, был разгромлен. Сам он уцелел благодаря заботам медтехников, которые вынесли его с поля боя, а затем в прямом смысле подняли на ноги, вырастив ему новую ногу. Через долгие недели болезненного, но вселяющего надежду процесса, бесконечных месяцев восстановления и физиотерапии Мун пронес ощущение выхода за пределы возможностей, данных эле-менталу. Он выполнял все указания врачей и одновременно как мог измывался над своими спасителями. Конечно, новая нога уступала в силе и надежности настоящей, иногда судорога острой боли пробегала по всей левой половине его тела — но это была хорошая боль. Это был тот самый упоительный вид боли, который позволяет воину почувствовать себя живым, а своих врагов — мертвыми.

Те мямлящие что-то про воздержание от борьбы медтехники пытались не давать ему выходить на поле боя — мол, нога его недостаточно окрепла, чтобы выдержать нагрузку сражения, но он просто отвел медиков в сторону, и, когда они не поняли слов, слегка сдавил им горло железной ягуарьей хваткой — будут знать, как лезть не в свое дело! Его нога была столь же сильна, как обычно, и никакие слюнтяи из низшей касты не смогут помешать ему участвовать в борьбе с погаными суратами Внутренней Сферы, захватившими его родину.

Со своего наблюдательного пункта в тени шаттла класса «Оверлорд-С» Мун отчаянно жестикулировал, обращаясь к несчастному деформированному омнироботу «Буревестник». Он, словно пританцовывая, неуклюже пытался выбраться из дверей ангара. На выступе пилотской кабины, будто прорезанная острой бритвой, алела старомодная надпись, гласившая: «Робот принадлежит к немногим уцелевшим из Девятнацатого Кластера». Мун знал, что пилотом пятидесятипятитонной машины является совсем зеленый юнец, присланный на Охотницу на замену погибшему всего за восемь месяцев до того, как Внутренняя Сфера начала предательское вероломное вторжение в Зону Оккупации Дымчатого Ягуара.

«Слава Богу, что мы не предприняли попытку высадить десант и сразу начать бой, — горько размышлял Мун. — С такими идиотами, которые попадают в наши гарнизоны, не приходится удивляться, что мы потеряли Зону Оккупации».

Наконец пилоту удалось выровнять машину, и робот благополучно покинул ангар. Как только упрямая машина сошла со ската, остальные роботы стройными рядами двинулись следом. Стремительно шагая к гигантскому человекоподобному «Призывателю», второму тяжелому роботу отряда, Мун прикидывал возможные варианты начала сражения. Он быстро вскарабкался в пилотскую кабину по огромной холодной ноге робота — в броню были вмонтированы ступеньки. «Призыватели» конструировались специально для воинов-элементалов, поэтому Мун в пилотской кабине чувствовал себя комфортно.

Вслед за «Призывателем» вышагивали еще четыре таких же крупных робота-пехотинца. Мун устроился на капитанском мостике, придирчиво окинул взглядом панели управления, потянулся в кресле, встал и вышел на узкий балкончик перед люком кабины. Он высокомерно оглядел стоящих перед ним роботов, хлопнул рукой по цилиндрической пусковой ракетной установке, располагающейся в выступе левого плеча робота.