Граф Воронцов. Книга II (СИ) - Дмитрий Лим Страница 24

— Ничего не понимаю…

Сам же Воробьев и помог мне встать, отряхнул даже, со словами:

— Ну, от тебя было это слишком уж неожиданным. Проверку ты прошел!

— Какую еще… проверку…

Добродушные похлопывания, немного лести и я, вроде бы остыл, записав в свой блокнотик еще одну вещь.

«Отомстить Воробьеву.»

Если бы я знал, что так быстро это выполню, то бы не записывал.

А вот когда мы вступили на ровную, выложенную разноцветными камнями, дорожку…

Да и в моем мире этот дворец славился своей роскошью и великолепием. Это было одно из самых известных архитектурных произведений в России, насколько мне было известно…

Здесь, конечно, оно не отличалось. Меня терзало смутное сомнение, что я опять, здесь, в родном, своем Санкт-Петербурге. Правда, это было не так.

Нас тщательно досмотрели на предмет чего-нибудь опасного и запрещенного здесь, в этом месте. А дальше, мы вошли.

Поднимаясь по широкой мраморной лестнице, я оглядывался по сторонам, выискивая схожести, но вот тут их не было. От слова совсем.

Роскошные ковры на ступенях гасили наши шаги, создавая некую атмосферу таинственности. Словно я действительно оказался в тайном обществе… или это и так?

Изысканный декор, который окружает со всех сторон, дал ясно понять, кто здесь обитает и для чего. Даже, сравнивая особняк Быкова. Разницу видно. Отчетливо.

Богатые золотые узоры, изящные резные детали, хрустальные люстры, экспонаты, даже… кхм…

Я немного не поверил своим глазам, но, когда мы прошли мимо фонтана… на втором этаже, я присвистнул. Николай на меня покосился, но слова не сказал.

«На кой черт в доме фонтан… ладно, допустим, вкусы у всех разные, но, твою мать, на втором этаже⁈»

Проходя через залы, то и дело заглядывался на арки и колонны, украшенными изящными резными деталями. Стены покрыты красивыми картинными панелями, а холсты были наполнены яркими красками. Шикарность места просто зашкаливала по всем меркам.

И наконец, приближаясь к величественным дверям главной «аудитории», нас остановили. Повторно досмотрели, и, предложили Альбине пройти в соседнее помещение, где собралась охрана членов общества. Она особо не перечила, но взгляды с ее стороны, были уничтожающими. Суть ее поведения я так и не понял.

Следом ведущий нашего отряда открывает дверь, и мы входим в просторный зал, который встречает нас своей магнетической атмосферой.

Высокие потолки уводят глаза ввысь, а роскошные люстры, висящие по центру, придают помещению особый шарм. Длинные ряды столов и кресел, покрытых белоснежными скатертями и расставленных в аккуратные ряды, говорят о том, что ужин будет великолепным.

Только вот, никого кроме меня и Воробьева — здесь не было. Зал пустовал.

— Так и должно быть? — на всякий случай уточнил я, на что Николай ничего не ответил.

Отправился разглядывать портреты на стенах, словно был здесь в первый раз. Я же, последовал его примеру.

«Фотографии» аристократических семей, не были ни на кого из моего мира — похожи. Конечно, всех картин я не знал, но память того, что я видел… дало бы чувство «знакомого». Но — все было не так.

Спустя пять минут блужданий, когда я закончил осматривать всех местных личностей, висящих на стенах и повторно уткнулся в небольшую дверь у правой стены от входной, послышался звонок.

Странный такой… тихий, я бы сказал. И этот звонок стал командой «можно». Для Воробьева, конечно же.

— За мной, — холодно произнес он, устремившись именно к этой маленькой двери.

Толкнул ее, она со скрежетом отворилась, и мы попали в новое помещение.

Ничего шикарного здесь не было. От слова совсем.

Скромное помещение, если судить по «залу» за моей спиной, двадцать квадратных метров, с одним-единственным круглым столом, за котором сидели люди.

Десять человек смотрели на меня с некоторой ноткой удивления. Среди них я определил Олега Воронцова подозрительно бледного, я прямо напротив него — папашку Вертихвостиковой. Больше, здесь, я никого не знал.

Также, я почувствовал странную вещь. Из меня, словно… нет, не выкачивали ману, а притупляли ощущения ее. Словно здесь было что-то, способное «не дать» мне применить какой-либо навык.

Старик среднего роста, который встал, как только мы зашли, и был одет попроще всех присутствующий, поправил на носу крохотные очки, громко проговорив:

— Дмитрий, закрой дверь за собой.

Сказано — сделано. Воробьев, сразу же, сел на свое место и свободных стульев больше не осталось. Итого…

Общество Центр состояло из одиннадцати человек, среди которых, видимо, был главенствующий. А не этот ли старик часом?

Впрочем, я не прогадал. Именно он и был лидером этой шайки, выдавая приказы направо и налево.

— Сядь. В ногах правды нет, — добавил он, подзывая к себе официантку, молодую девицу лет восемнадцати с весьма напыщенным лицом, — Милая, принеси нам бокалы.

Она быстро юркнула в небольшой проход, который скрывала мрачность помещения, и следом, зазвучал другой приказ:

— Олег, встань и пересядь в угол.

Мужчины всех видов и сортов, не считая еще двух женщин за столом, кажется, удивились такому требованию. Как и сам Олег. Но он, видимо, не понимал, где находится.

— С чего это? Не, пускай сам в угол сядет.

После его слов начался галдеж. Девять «взрослых» набросились с упреками на мальца, которому, кажется, вообще было наплевать. И только я определил в его ухмылке и пустому взгляду причину, такой борзости и бесстрашия.

— Его кольцо, на данный момент, главенствующее в твоем роде, — спокойно сказал старик.

Как только он открыл рот — все мигом замолкли.

— Я прав, Дмитрий?

В ответ я лишь кивнул, все также, стоя по стойке смирно.

— Олег, я непонятно сказал, или ты хочешь, чтобы я повторил?

Олегу была наплевать. Вообще. Сидел вразвалочку то и дело, поигрывая скулами от недовольства. Однако, это была последняя просьба.

Одного взгляда старику хватило, чтобы мужчина, сидящий ко мне спиной передо мной, резко встал. А он, прошу заметить, только одним своим видом мог вызвать ужас. Метр девяносто с кепкой, с кулаками-гирями, я бы сказал, и весьма удивительной ловкости, был, скорее всего, профессиональным боксером, если мой глаз не врал.

Да и если бы не был, с таким драться — смертельно опасно. Одного такого замаха хватит…

Хватило. Мужик отвесил Олегу такого «лося» в лоб, что тот слетел со стула и спиной врезался в стену. При этом мужик пробасил:

— Ты чо, шкет, совсем берега попутал? Я тебя быстро научу уважать старших.

На что Олег подписал себе «смертный» приговор.

Вскочил, щелкнул пальцами, вызывая ветра, и в ту же секунду был оглушен женщиной в черной шляпе, которая просто хлопнула в ладоши со своего места.

— Боюсь, что обсуждение кандидатуры Олега Воронцова, отныне, не требуется. Применение магии за столом общества без разрешения, — зазвучал старческий голос, — Алевтина, я не просил.

Женщина в шляпе тихонько извинилась.

— Борис, — он обратился к «боксеру», — Вынеси это, — он брезгливо указал пальцем на бессознательного Олежу, — В зал. Пускай охрана выяснит причину его поведения.

— Можно? — я шагнул вперед, убрав руки за спину.

На меня посмотрели все, Николай же, выставил локти на стол и облокотился на кулаки, с интересом глядя на меня.

— Что можно?

— Объяснить причину его поведения.

Олег Викторович сделал то же самое, что и Николай, и также добродушно улыбнулся.

— Хочешь защитить своего родственника? — старик с каким-то вызовом вытянулся над столом, — Зачем?

— Нет, — холодно ответил я, — Хочу облегчить задачу вашей охране и просто объяснить его состояние.

Резкость в движениях старика ушла мигом, он вытянулся на стуле и дал «добро», кивком.

— Смею предположить, а точнее, я уверен, что Олег находится в состоянии наркотического опьянения.

— Недопустимо! — возмутилась вторая женщина, которую скрывала тень одной-единственной лампы на потолке, весьма звонким голосом, — Члены общества… тьфу. Не связывается с таким!

— Ну, во-первых, — парировал я весьма наглым голосом, — Он еще не является членом общества, а во-вторых, — пожал плечами, — Откуда он знает? Но факт остается фактом. Пустой взгляд, слабоумная отвага.

— Что ты подразумеваешь под слабоумной отвагой? — улыбнулся старик.

Я молчал, все молчали. Старик не выдержал и подтолкнул меня на ответ:

— Ну же, рассказывай.

— Не считая его глаз, притупление ощущения. От удара вашего, — я покосился на двухметрового мужика, — Прошу прощения, отчества не знаю, Бориса, Олег должен был уйти в глубокий нокаут. Не считая его вызывающих ответов. Он не понимает, где находится и чем сулит ему его язык.

— С чего ты взял, что он должен был уйти в нокаут? — допрос