Код Заражения 2 - Игорь Подус Страница 24

А в это время бронированный вагон, начал медленно выкатываться из ангара. Это произошло без каких-либо происшествий, и я с облегчением выдохнул только тогда, когда створки ворот за нами начали медленно сходиться. В этот момент я последний раз увидел мать сквозь сужающуюся щель, она стояла и махала рукой, провожая нас в неизвестность.

Глава 9. Метро-2028

Шустрый.

И вот я снова сбегаю, – прошептал я, затем посмотрел на пристёгнутых к сиденьям детей. После закапывания неизвестным составом белки глаз у Васьки снова стали белыми. Мать по дороге уверяла, что он не заразен и, если выживет, в мире появится ещё один начинающий мутант.

Осмотрев пулемёты, я остался вполне доволен. Капитан не обманул. Оружие старое, но надёжное и готовое к бою. По нескольку сотен патронов в лентах и солидный боезапас в ящиках вселяли уверенность. Правда, в случае реального столкновения с ордой этого ничтожно мало.

Оставалась лишь одна надежда – как-нибудь тихо проскочить.

Пока вагон медленно катил по туннелю со скоростью пешехода, номерные продолжали готовиться. В остатках моего заплечного короба обнаружился ящик с набитыми магазинами для крупнокалиберных винтовок. В результате бойцы набили боеприпасами не только разгрузки, но и рюкзаки. Кроме этого, я заметил дюжину пузатых химических гранат, способных при активации породить облако липкой смеси с быстрозастывающими волокнами, способными опутать всех в небольшом помещении.

Надеюсь, все эти их штучки нам помогут.

Нажав на кнопку под динамиком переговорного устройства, я спросил: – Капитан, а чего мы еле-еле плетёмся?

– Так надо, вот и плетёмся. Глянь на экран. Там явные следы пребывания замбаков.

Внимательно присмотревшись к освещённому курсовым прожектором туннелю, я увидел кучи грязного тряпья, перемешанных с обувью и подозрительным мусором. У стены валялся выбеленный череп.

– Ну, были они здесь. И что теперь? Давай, Борзов, разгоняй колымагу, их слухачи нас всё равно не просто услышат, а почувствуют даже через стену.

– Слухачи? – переспросил капитан.

– Они самые. Ты их уже видел в толпах зомби. Обычно это худощавые особи женского пола. Если одна из таких тварей начинает вертеть головой и внимательно осматривать окрестности своими выпуклыми буркалами, значит, чего-то учуяла. А уж шум продвигающегося по рельсам двадцатитонного вагона они за несколько километров услышат.

Едва я закончил говорить, луч прожектора выхватил из темноты одинокую фигуру, стоявшую спиной к нам. Увидев зомби, лейтенант увеличил скорость, и через несколько секунд почувствовался едва заметный толчок.

Раскрыв потусторонний сканер, я осмотрел внутренности вагона. Поначалу ничего не заметил, но потом в воздухе замелькали тонкие нити. Появляясь всего на мгновение, шевелящиеся проявления заразы тут же исчезали. Но чем быстрее ехал вагон, тем чаще они проскальзывали в поле зрения.

Инстинктивно насторожившись, я перевёл взгляд на монитор и переключил вид на левый борт вагона, и в этот момент мимо нас промелькнули колонны между развязками нескольких сходящихся туннелей.

– Что там, – спросил Семнадцатый?

В этот момент я увидел десяток обычных зомби, замерших на соседней линии. Взявшись за рукояти пулемётов, ожидал увидеть начало погони, но они даже не дёрнулись.

– Ничего, Бьёрн, кажется, пронесло, – ответил я и принялся переключать монитор с камеры на камеру.

Бронированный вагон содрогался на стыках рельсов, высекая искры, на мгновение освещавшие покрытые копотью стены туннеля. Сквозь узкие бронированные бойницы наружу просачивался тусклый свет аварийных ламп, окрашивающий лица людей в болезненно-багровое мерцание.

На прикрученных к стенам мониторах пролетали бесчисленные ряды тюбингов и струящихся по туннелю кабелей. Изображение с камер ночного видения периодически дёргалось, но всё равно позволяло рассмотреть каждую трещинку в бетоне и каждую каплю влаги на коммуникациях.

Я привычным движением прижал ладонь к холодному металлу спарки ДШК, ощущая под пальцами потёртую поверхность старого оружия. Пальцы сами собой проверили ленту, скользя по звеньям и патронам, готовым в любой момент устремиться в чрево крупнокалиберных пулемётов.

Всё как обычно – оружие заряжено, патронов в достатке, но это не главное. Меня беспокоил один вопрос: хватит ли нам удачи проскочить незамеченными или придётся отбиваться? Последний вариант ничего хорошего не сулил, ибо малейшая неудача в бою – и мы останемся в покинутом людьми метрополитене навсегда.

– Никого не видно, – пробормотал Семнадцатый, прильнувший к ночному прицелу автоматической винтовки.Его голос звучал сухо и выдавал накопленное напряжение.

– Тем лучше, Бьёрн, – ответил Тридцатый, стоявший у бойницы на другой стороне вагона. При этом я слышал, как его пальцы нервно барабанят по цевью оружия, выбивая какой-то классический ритм. – Или нам везёт, или зомбаки просто пока не проснулись.

Напряжение в вагоне росло. Все знали, затишье может закончиться в любой момент, и тогда начнётся кровавая буря.

Дети, Васька и Светка, инстинктивно жались к Марте, как птенцы к наседке, ибо за эти два года впервые почувствовали женское тепло. Та была не против, и я знал, она их не обидит. Правда, если честно, Васька сам может, кого хочешь обидеть, не зря он прячет в рукаве прихваченную с верстака отвёртку.

Девчонка с неестественно бледной кожей и слишком большими, светящимися в полумраке глазами крепко сжимала залатанного медведя и молча смотрела на потолок. В отличие от остальных, она видит то, что скрыто. Нити, о наличии которых впервые поведала мне сестра.

Генрих ёрзал, не мог усидеть на месте и постоянно пересаживался, то устраиваясь рядом с Мартой, то, наоборот, поближе к кабине машиниста. Его пальцы беспрестанно теребили рукава защитного комбинезона, а глаза бегали по вагону, словно выискивая несуществующий путь к спасению. Генриху единственному не выдали оружие, ибо он ненадёжен. И ему единственному из чужаков я бы не стал никогда доверять.

Туннель за бронированным стеклом казался пустым, заброшенным, но уж точно не безопасным. Все присутствующие чувствовали, тьма скрывает в себе смерть, готовую в любой момент проявить себя.

Около получаса мы двигались по техническому перегону, а потом на мониторе появилось очертание выезда на станцию. Как только это произошло, девочка прижалась к брату, сжала мишку покрепче и зажмурилась.

– Всем приготовиться! – громко рявкнул я, и желудок сжался в тугой комок. Во рту появился знакомый привкус крови.

Я успел увидеть название станции – «Комсомольская», – а потом в