Дмитрий Силлов - Кремль 2222. Северо-Запад Страница 24

Невероятно! Глыба мяса шевельнулась — и вдруг довольно проворно метнулась к орудию. Выдернув из деревянного ложа чугунную трубу, кормовой повернулся в мою сторону и довольно осклабился. Мол, смотри, хозяин, какой я смышленый!

— Ваще гений! — заверил я кормового, изо рта которого жутко воняло разложившимся мясом. — Теперь пробки вытащи.

И мысленно показал как. Кормовой сноровисто выполнил указание. Пальцы у него были словно железные. Раз-два — и деревянные затычки удалены. Теперь бы прицелиться…

Гигантский паук был уже у самой стены. И, ни на что не обращая внимания, кормился. Оголодал, видать. Гибкое щупальце метнулось к ближайшему кормовому. Мгновение — и один из последних наших бойцов мысленного фронта безвольно болтается в воздухе, намертво прилипший к присоске. Еще доля секунды — и от него осталась ровно половина. Паук запросто, как мы сосиску, перекусил надвое мясистое тело — и нижняя часть кормового сгинула в желудке гигантского монстра. Почти тут же за ней последовала и вторая половина.

Руконоги тем временем почтительно застыли на месте. Как же, вдруг шефу помешают питаться. Или просто побаивались ненароком попасться под горячую присоску — боссу во время кормежки поди наплевать, кого он своей гривой зацепил. С такими-то жвалами схарчит и не заметит, свой это был или чужой…

Кстати, потерявшие управление кормовые тоже воевать перестали и просто стояли на месте, тупо глядя перед собой. Возможно, это их и спасло — паук сто процентов не реагировал на неподвижные объекты. Небось считал их мертвыми или больными, как и большинство хищников в моем мире.

А вот подвижные его очень интересовали.

Черная присоска метнулась к Даниле — и тут же, отсеченная мечом, покатилась по стене. Из щупальца на дружинника плеснуло черной кровью. Что было дальше, я не видел — целый лес шевелящихся щупалец заслонил от меня дружинника. Не иначе разъяренный монстр решил заняться им всерьез.

Я видел, как Настя бежит к месту битвы, замахиваясь для удара своим АК, практически полностью пожелтевшим от гнойной крови руконогов… И понимал, что все это бесполезно. Битва проиграна. Если только…

Кормовой держал пушку под мышкой. Легко, словно ребенок игрушечное ружье. И был весьма доволен собой. Ладно, попробуем.

Я ухватил единорог за какую-то чугунную шишку, торчащую позади орудия, и с усилием повернул. Кормовой поворачивался неохотно, наверно, считал, что он и без этого молодец. Но поворачивался.

Наконец в небольшом просвете между стволом и его подмышкой я увидел корону блестящих щупалец.

«Замри!!!»

Моя мысленная команда, в которую я вложил всего себя, оглушила кормового. Он застыл как изваяние, лишь сало на боках начало мелко трястись. Со страху, наверно. Блин, ты только пушку не урони, родимый! А с меня тройная пайка после битвы! Если доживем, конечно…

Я быстро чиркнул заранее заготовленной бестёрочной спичкой о поверхность единорога, поднес вспыхнувший огонек к запальному отверстию — и на всякий случай сделал шаг в сторону. При этом ладони я держал на стволе, моля неизвестных мне потусторонних существ этого мира, чтобы кормовой не дернулся…

Но он все же дернулся. И даже подпрыгнул, когда пушка в его руках рявкнула, выплюнув из жерла сноп огня и дыма. Единорог рванулся назад от отдачи, выскользнул из лап кормового, грохнулся на крышу, пробил ее и пропал из виду в образовавшейся дыре.

Все это я видел краем глаза, автоматически фиксируя события. Но не они сейчас были главными.

Главное творилось у стены.

Небольшое раскаленное ядро ударило в бок монстра… и не причинило ему вреда. Тело твари было покрыто настолько толстой хитиновой броней, что ее вряд ли пробила бы даже пуля «Вала». Но выстрел, произведенный почти в упор, все-таки сделал свое дело.

Правую часть тела паука приподняло над землей, и, нелепо взмахнув в воздухе длинными ногами, гигантский мутант шлепнулся на спину, подмяв тяжеленным телом и пучок щупалец, и свой драгоценный глаз.

Тварь лежала у подножия крепости, суча ногами и жалобно вереща. Белое, мягкое, морщинистое брюхо мутанта вздымалось и опадало, словно огромный кузнечный мех.

Озадаченные таким поворотом дела руконоги продолжали пребывать в оцепенении. Они даже не обращали внимания на то, как обозленный дружинник, с ног до головы черный от крови руконожьего босса, кромсает их тела обоими мечами в приступе боевого безумия. Как Настя методично работает своим АК, вонзая штык в затылки багов и при этом ювелирно точно попадая в уязвимые точки между хитиновыми пластинами. И как человек на ближайшей башне вынимает из подсумка разгрузки последнюю гранату, выдергивает чеку и, не спеша, словно при сдаче норматива на метание, бросает «эфку» в цель. Не попасть в которую на таком расстоянии было практически невозможно.

— Ложись! — крикнул я на всякий случай, прячась за зубец башни и сильно сомневаясь при этом, что Данила с Настей услышат мой вопль. Они для этого были слишком заняты. Что ж, будем надеяться, что осколки оборонительной гранаты не долетят до третьего этажа…

Мне показалось, что перед смертью мутант понял, что такое упало ему на брюхо. Его последний, самый жуткий вопль раздался одновременно с глухим хлопком взрыва.

И всё.

Над полем боя повисла тишина. Та самая, которая случается в первую минуту после того, как закончена кровавая работа.

Я выглянул из-за зубца.

Выпавшие из ступора баги сваливали. Позорно побросав свои копья и топоры, чесали со всех своих многочисленных ног в разные стороны, лишь бы подальше от красной стены Бутырки.

И я их в чем-то понимал.

Их босс сейчас напоминал пустую костяную чашу с остатками давно протухшего фарша. А основная масса молотого черного мяса была разбросана повсюду. Часть стекала со стены, часть валялась на земле… Клубок влажных кишок болтался на суку корявого дерева, и какая-то шустрая ворона уже пристроилась рядом, прикидывая, с какой стороны удобнее начать обед. Да уж, не учатся ничему некоторые до тех пор, пока их кишки на дереве не окажутся. Но тогда уже учиться на ошибках несколько поздновато.

— Снайпер, ты жив?

Голос Данилы… А, вон и он сам. Привалился к стене и вяло так салютует черным от крови мечом. Я его не сразу и разглядел на фоне кирпичной кладки, сплошь залитой кровищей гигантского паука.

— Вроде того, — отозвался я. — Как сами?

— Всё пучком, — отсалютовала мне автоматом Настя. — Слушай, а ведь мы их сделали!

Общение с Фыфом не прошло даром для кио. Жаргона нахваталась… Или обстановка тюремного замка действует?

— Мы пахали, — проворчал Данила, отлепляясь от стены. — Если б Снайпер паучка не опрокинул, то этот руконог нами через час сделал бы одно большое дело. Которое называется кучей дерьма.