Алекс Орлов - Сокровища наместника Страница 24

Циркач пробежался до перекрестка и с глухо колотящимся сердцем пристроился позади полной молочницы, переваливающейся с двумя бидонами.

Прячась за ней, Циркач наконец обнаружил пропажу, его клиент не спеша шел по улице и с интересом посматривал по сторонам.

— Прочь с дороги! — крикнул возница, и Циркач отскочил в сторону, пропуская воз, груженный резко пахнувшими кожами.

36

Он шел за клиентом целый час, то приближаясь, то отставая. Казалось, Счастливчик был ничем не озабочен и вел себя, как приехавший на выходные батрак.

На таких городские воры особенно любили охотиться. Впервые попав в город, деревенские восхищались, терялись, и в таком восторженном состоянии у них было проще увести кошелек, хотя они, по деревенской моде, прятали его в зашитом кармане.

В ход шли всякие розыгрыши, вроде случайного столкновения, улыбнувшейся девушки или самого простого: это не вы уронили золотой?

Холщовые штаны, такая же рубаха, куртка поверх — добротная, с подкладкой. Башмаки тоже хорошие, такие шьют богатым лавочникам.

«Надо не замарать обувку и куртку», — подумал Циркач, в очередной раз подходя к клиенту совсем близко, когда впереди образовался затор.

Напротив богатой лавки, торговавшей серебряной посудой и дорогой, шитой золотом одежды, с ломовой телеги сгружали привезенный комод с медными ручками. Комод был дорогой, и вокруг него суетились с десяток столярных подмастерьев со старыми овчинами на подстилку.

Лошадь дергала, хозяин лавки нервничал и бегал вокруг комода, мешая подмастерьям, а под его большим животом на вышитом поясе болтался кошель, набитый за день торговли золотыми терциями.

Заметив это биение под полой бархатного сюртука, Циркач почувствовал, что во рту у него сделалось сладко от желания немедленно срезать сумку. Однако сейчас он был при другом деле и никак не мог отвлечься на кошелек.

Вдруг из толпы выскочил пройдоха и быстрым движением срезал бритвой шнурок золотой сумки.

Не успел кошель упасть на брусчатку, как пройдоха подхватил его и бросился бежать — прямо навстречу Циркачу и его клиенту.

Циркач сразу узнал пройдоху, это был вор из предместий, который не должен был тут появляться, ведь за нарушение границ били. Но сейчас Циркач не мог призвать мерзавца к ответу, ведь ему предстояло сделать куда более важную и серьезную работу.

Когда вор поравнялся с клиентом Циркача, тот резко ударил его в грудь, заставив остановиться, а вторым ударом выбил из рук кошелек. Вор на мгновение опешил и бросился бежать, а Счастливчик поднял кошель с золотом и направился к голосящему лавочнику.

— Вот, хозяин, держи сумку и больше не плошай.

Толпа ахнула. Кто-то стал звать стражников, и они вскоре объявились — усатый сержант и два монгийцы. От сержанта пахло спиртным, монгийцы были трезвыми.

— Что за шум, кто звал стражу?! — строго спросил сержант.

— Все в порядке, господин Лурдик, вор убежал, а казну мне вернули!.. — обрадованно сообщил лавочник и сунул сержанту медную монету в десять денимов.

— Хорошо, что вернули, — сказал сержант и поправил съехавшую набок шляпу. — А то бывает… не того…

Он выразительно посмотрел на лавочника, и тот добавил монетку в пять денимов.

— Другое дело, это самое. А это кто, злодей?

Сержант уставился на Мартина в упор и даже коснулся его носа своими усами.

— Что вы, сержант, это наш благодетель, герой! Честный человек, он казну вернул! Я его теперь не отпущу, милости просим ко мне в апартамент, господин хороший!..

И лавочник потащил Мартина за собой, разом потеряв интерес к драгоценному комоду, и разгрузка продолжилась без него.

37

Благодарный хозяин провел Мартина через торговую комнату, и они оказались в помещении, заставленном ящиками с товаром. Но свободного места здесь было предостаточно, а из загороженных решетками окон в помещение попадал свет.

— Мой дом, знаете ли, находится на другой улице, однако здесь у меня есть все, чтобы отблагодарить и угостить хорошего человека. Присаживайтесь за стол, господин хороший. Как ваше имя, кстати? Меня зовут Бомур, я здесь давно живу и уже всем известен. А вы?

— Я Мартин.

— Вот и прекрасно, Мартин, — с чувством произнес лавочник, все еще сжимая в руке срезанный кошелек.

— Самюэль, дружок, пойди-ка сюда!.. — крикнул лавочник, обращаясь к двери, и в комнату заглянул сонный служащий, должно быть, спавший прямо за конторкой.

— Слушаю, господин Бомур.

— Неси из кладовки паштет и вино.

— Сейчас?

— Сейчас и сюда, соня! Паштет, вино и фрукты! А еще пирог, там ведь должен был остаться пирог — восемь кусков!

— Пять кусков, господин Бомур, вы ошибаетесь.

— Как я ошибаюсь, если я пересчитывал? Ладно, неси пять, потом разберемся.

Служащий исчез, а Бомур сел за стол напротив Мартина и сказал:

— Перед гостями стыдно. Тащат все, что я не успею пересчитать, и та же история с пирогом.

— Некоторые люди не упускают случая сунуть в карман чужое, — согласился Мартин. — Особенно когда никто не видит.

— Но вот вы сегодня вовремя поспели!.. Вы даже не представляете, сколько золота в этом кошельке!..

Лавочник подбросил на руке кошель, и тот звякнул золотыми монетами.

— Почему же не представляю? Там примерно двести пятьдесят терций.

— Да? Ну вообще-то — двести сорок три.

Открылась дверь, и на пороге возник Самюэль с огромным деревянным подносом. Он что-то жевал на ходу, видимо, уничтожая улики.

— Ага, вот и он, — произнес Бомур, принимая поднос и ставя на стол. — Иди уже, наказание, да не забудь, чтобы к поясу для господина Рокстама пришили эту бабочку! Коза ее задери…

— Я помню, господин Бомур, вы мне этим поясом уже все уши прожужжали, — огрызнулся служащий и захлопнул дверь, прежде чем Бомур успел поставить его на место.

— Нет, вы слышали? И это мне тычет человек, которому я как отец родной, если не больше!..

Мартин в ответ только улыбнулся. Он не знал, как себя вести в таких ситуациях.

— А как же вы, дорогой Мартин, сумели точно определить, сколько терций в сумке? — спросил Бомур, разливая наливку по глиняным стаканчикам.

— Я не угадал, я ошибся на семь монет.

— Это пустяк, ведь там могли оказаться и серебряные… Будем!

Они подняли стаканчики и выпили.

— Отличная наливка. Груша, вроде бы?

— Груша с клубникой, старый мамин рецепт, — признался лавочник, выдыхая. — Попробуйте пирог, это нам гномы поставляют.

— Заречные. Я слышал, гномами их называть нельзя.

— Можно, если вы друзья, — ответил Бомур, подцепляя кусок яблочного пирога. — У нас с ними взаимопонимание, это мои партнеры. Так как вы узнали цену этой сумочки, прошу прощения за любопытство? Ведь там действительно могли быть серебряные монетки.