Михаил Михеев - Рейдер Страница 25

Небольшой костер горел совсем неярко в дневном свете. На импровизированном вертеле, сделанном из стального (а может, титанового, фиг разберешь издали) прута, жарилось мясо. Что-что, а уж голодать-то летуны явно не собирались. Запах… Виктор принюхался. Запах был такой, что слюнки потекли. Он подумал даже, что когда все закончится, стоит, пожалуй, приговорить кусок – не пропадать же добру. Однако он отбросил посторонние мысли: сначала дело, а обед потом. Если доживет.

У костра сидел только один человек, второго пришлось ждать минут пятнадцать, но вот наконец вышел и он. Все, ждать было больше нечего – на таких машинах больше двух человек быть не может, чисто физически куда-то втиснуть третьего просто невозможно, нет места, да и система жизнеобеспечения не справится. Она у американцев, конечно, имеет запас прочности, но минимальный, на русских машинах к таким вещам относились куда серьезнее.

Виктор резко свистнул, и тотчас же в американцев полетели тяжелые арбалетные болты. Пружинные арбалеты, такие удобные в переноске и использовании, промахов не давали. Ребята сработали четко, как на учениях: по два болта в каждую руку. По два – это для страховки. В цель попало семь штук, но единственный промах не был виной стрелка – просто первый болт ударил на мгновение раньше и отбросил руку чуть в сторону, так что второй лишь рассек ткань форменной рубашки и воткнулся в стоящее неподалеку дерево. Впрочем, это уже не играло роли – с издырявленными руками много не повоюешь. И Виктор, встав, не торопясь спустился в овраг, а следом за ним молчаливым и зловещим строем спустились его ученики.

Глава 10.

Но слава Богу, есть друзья –

А у друзей есть шпаги…

Похоже, больше всего шокировало американцев не нападение и даже не раны, а то, с какой ловкостью Виктор вколол им противошоковое из их же аптечки. Ну да все правильно – они могли ожидать нападения, даже то, что не сработала сигнализация, тоже вполне могла объясняться естественными причинами, но появление здесь человека, явно равного им, в их концепцию мироустройства совершенно не вписывалось. Что, впрочем, никак не меняло свершившийся факт – некто не только не уступающий, но и во многом превосходящий их находился совсем рядом и только что представился на чистейшем английском:

– Лейтенант Михайлов, дальняя разведка Российского военно-космического флота. Вы?

Американцы представились, благо ничего другого им и не оставалось. Пилот, двухметровый здоровяк (Виктор лишь завистливо вздохнул, его метр девяносто шесть вкупе с куда более субтильным телосложением здесь явно не котировались – ну да, америкоса явно двойной гравитацией не гнобили) назвался Биллом Красовски, первым лейтенантом. Штурман назвался лейтенантом Санчесом. Судя по имени и внешности он был классическим латиносом – этакий мачо, Виктору аж плюнуть захотелось. По чести говоря, он таким красавчикам всегда немного завидовал.

Больше они ничего, почему-то, сказать не пожелали. Видимо, решили поиграть в настоящих несгибаемых американских героев, которые скорее умрут в страшных муках, но ничего врагу не скажут. Виктор, плотоядно поглядев на Санчеса, заметил, что как раз это он вполне может устроить. В особенности страшные муки. Ему напомнили о конвенции по военнопленным. Виктор удивился: разве идет война? Ах нет? Ну, тогда вы вовсе даже и не военнопленные. И потом, кто узнает-то? У разведки свои законы, можно было бы и уточнить, прежде чем взяться за мужскую работу.

Короче, сдались они только минут через пять. Под действием весомых аргументов, правда – Виктор снял с вертела мясо, а в освободившийся костер его ребята начали аккуратно запихивать ноги пленных. Первым сдался пилот – вернее, он сдался почти сразу после того, как его к костру подтащили. Санчес, которого тащили следом, презрительно скривился – все верно, гордый потомок конкистадоров наверняка был орешком покрепче, чем фермерский сынок с непонятной родословной, попавший в летное училище исключительно за силу и хорошую реакцию. Не, эти качества летчику, конечно, нужны, но и кроме них иногда что-то требуется. А вот Санчес, несмотря на куда меньшие габариты, этим чем-то, похоже, обладал. Впрочем, его колоть уже и не требовалось – пилот заливался соловьем.

По его словам, их эскадра занималась исключительно разведкой нового пространства с тем, чтобы впоследствии построить здесь коммерческую базу. Виктор понимающе покивал головой – вполне возможно, пилот не врал, у янкесов коммерческие дела всегда идут рука об руку с военными, так что привлечение боевых кораблей к коммерческим предприятиям было делом если не каждодневным, то, во всяком случае, довольно обычным. А может, он и не знал всего – в компетенцию лейтенанта вопросы стратегии и большой политики не входят. Его задача за штурвал держаться покрепче да летать побыстрее.

А вот описание боя Виктора заинтересовало. Естественно, лейтенант знал далеко не все, но и того, что ему было известно, было вполне достаточно для построения общей картины. По всему выходило, что американский флот разнесли вдребезги и пополам. Лейтенант не знал деталей – их подняли по тревоге, сообщив, что они подверглись атаке неизвестного (ага, неизвестного – кроме русского флота сюда никому не добраться) противника, причем линейные крейсера, охраняющие зону перехода, уже уничтожены. Пилотам была поставлена вполне логичная задача задержать, а по возможности и уничтожить один из кораблей противника а потом, не мешкая, идти на местную Землю и ждать своих. Однако поставить задачу оказалось проще, чем выполнить – эскадрилью расчехвостили, так что уйти удалось только двоим. Тем самым, которые, наплевав на строгие нормы, принятые в американском флоте, сорвали ограничители и рванули прочь на форсаже. Второй драккар сел на другом континенте – его двигатели сдохли чуть раньше и тратить время на выбор места для посадки было для пилотов непозволительной роскошью. Ну что поделать – перегрев реактора, сработала аварийная защита, садился в аварийном режиме. Случается. Чем кончился бой, пилот досконально не знал, но, судя по тому, что их преследовали, выходило, что американцы крупно облажались. Или жидко обделались – кому как больше нравится.

Оставив американцев отдыхать и залечивать раны под ближайшим кустиком (до утра, естественно, пленные могли пригодиться в любом случае), благо погода была хорошая, Виктор отдал приказ разбить лагерь, охранять пленных (хотя куда они сбегут с простреленными руками?) и готовить ужин. Тем более что мясо было уже готово и было его вполне достаточно, оставалось только обеспечить сервировку. Сам-же он полез в кабину драккара, осмотреться и определиться, что делать с ним дальше.

У драккара не было заблокировано даже управление, не говоря уже о кабине – прозрачный колпак обтекателя был просто поднят, что являлось вовсе уж непростительной беспечностью. Похоже, американцы были в своем репертуаре и ощущали себя этакими просвещенными миссионерами на территории, населенной исключительно тупыми дикарями. Что-жь, это их и сгубило.

Сев в мягкое и очень удобное пилотское кресло, Виктор положил руки на штурвал и удивился, насколько удобно ему было в чужой машине. Да, его собственный десантный драккар был и больше, и мощнее, и без сомнения, лучше вооружен и защищен, вот только сидя в нем Виктор чувствовал себя так, будто находится в центре огромного летающего тарана, продирающего сквозь воздух и как тонкую бумагу разрывающего пространство. Огромная сила, неудержимая мощь… И абсолютное равнодушие. Трофейная-же машина казалась бабочкой – легкой, изящной и живой. Повинуясь легкому движению даже не рук, пальцев, шевельнулись элероны атмосферного управления, чуть заметно замерцали экраны. Штурмовик был в полном порядке, реактор давно остыл и работал в штатном режиме, выдавая едва тысячную долю от того, на что был способен. Естественно, ни ракет, ни торпед под крыльями не наблюдалось – все, что было, истрачено в космическом бою, но скорострельная атмосферная пушка, обычная, совсем не супер-мега-лазерная, какими американцы пугают врагов и внушают уверенность и гордость за американский флаг в своих домохозяек, заряжена полностью, да и крупнокалиберные лучеметы тоже в порядке – вот он, индикатор состояния, мигает зеленым, как ему и положено.

Виктору никогда не доводилось управлять такой машиной, но у всех американских драккаров один плюс – управление ими идентично. Нет, есть различия, обусловленные разными классами и назначением аппаратов, однако все это связано со второстепенными функциями, основа-же одна и все основные органы управления расположено одинаково, копируя друг друга с точностью до миллиметра. Очень хорошая традиция – не надо долго переучивать пилота, в России этому уделялось меньше внимания и управление драккарами, вышедшими из стен разных КБ, часто отличалось столь сильно, что молодые пилоты порой впадали в ступор. И теперь Виктор, которого учили управлять импортной техникой еще в Академии, легко вспоминал, что надо делать. Конечно, тот старый истребитель, на котором их учили, в сравнение с этим чудом техники ни в какое сравнение не шел, но все-же, все-же… И Виктор не устоял перед соблазном, шевельнул руками – и драккар с легким гулом приподнялся над землей.