Сергей Волк - Наследие Древних Страница 25

— А ну, хватит! — приказал главарь.

«Сумасшедший дом», — сказал про себя Грег.

— Нужен твой совет, капитан, — обратился к нему Пес и снял с собеседника наручники.

— Какой совет? Думаешь, я знаю, что это? — Пленник показал на кромешный мрак космоса и потер запястья.

— Возможно, ты не все рассказал нам. Может быть, ты знаешь что-то о том камне. Скажи нам, капитан, — искренне попросил главарь. — Скажи, что нам делать?

— Я уже рассказал все, что знаю. И куда нас забросило, знаю не больше твоего.

В рубке снова повисла тишь. Из стороны в сторону бегали глазки Марселя. Он то и дело покусывал ногти. Эшли все еще хотел удостовериться, что ему в руку сайены ничего не вживили, — скреб ладонь. Барток и тот растратил злобу, выглядел озадаченным.

— Ну и какие есть предложения? — Пес осмотрел собравшихся.

— Ты же главный, — промямлил Барток и прижал к груди перемотанную руку.

Пес нахмурился и хотел было отчитать здоровяка, когда раздался пронзительный писк. Марсель и Эшли вздрогнули. Все взоры обратились на монитор. Он продолжал пищать и сыпать надписями.

Люди, как завороженные, подошли к экрану.

Грег пригляделся и прошептал:

— Черт…

— Что это за дурь? — удивился Барток.

— Не знаю, — еле слышно ответил Марсель.

На черном дисплее текли вниз рядки странных зеленых символов. Стоило присмотреться, как закорючки словно оживали, обретали объем, вращались.

Пес потер уголок разорванного рта и изрек вполголоса:

— Это не похоже на письменность крайтов, и это не вязь сайенов.

— Древние… — прошептал пилот.

Перед мысленным взором Грега снова появился исполинский камень Каллорданга.

Неведомые символы продолжали возникать на экране. Чем больше их было, тем люди чувствовали себя хуже: тревога, слабость, головная боль…

— Смотрите! — испуганно закричал Эшли.

Взрослые оторвали взгляды от монитора и вытаращились в стекло «Аттилы», в космос.

— Что это, папа?! — завизжал мальчуган.

— Не знаю… — прошептал побледневший Пес.

21

ДЕГУРИСТАН

Вопреки ожиданиям Зага, полет на Дегуристан занял всего два гиперперехода. Четверо сурового вида конвоиров вытолкали осужденного из космического корабля. Взору открылся унылый пейзаж. Окровавленным ломтем из-за холмистого горизонта выпирало солнце. Огороженный рваной стальной сеткой космопорт состоял из потрескавшейся посадочной площадки и покосившегося серого здания с обшарпанными стенами.

«Алмазы добывают, а на ремонт денег нет», — подумал Заг.

Слева возвышалась гора, напоминающая груди лежащей женщины. Заг поморщился. Десятки входов в туннели щедро испещряли гранит. В ближайшие годы они станут для него домом. Это если соблюдать закон. Но Заг уже вынашивал планы побега. Еще до конца месяца нужно рвануть отсюда и слетать на Каллорданг.

— Пошел! — Мордатый конвоир прикладом ружья двинул осужденного в спину.

Бывший оннок обернулся и ошпарил взглядом.

— Пошел! — Бугай угрожающе выставил ружье.

Заг скрестил пальцы. Если бы не ошейник, то в два счета расправился б с этой четверкой.

— А ну, живо! — проорал второй конвоир, шириной плеч не уступающий первому.

Осужденный покачал головой и неторопливо направился к заржавелым воротам. Следом шагали конвоиры. Опускать ружья не собирались. И правильно.

Сразу за воротами стоял грузовик с шестью большущими колесами. Синяя краска местами облупилась. В небо торчала пара закопченных выхлопных труб.

Дверь кабины открылась, высунулась морщинистая рожа без правого глаза, с кольцом в носу.

— А вы вовремя, — отметил водитель довольно.

— Мы всегда вовремя, — похвалился один из конвоиров.

— Что за рыба? — Одноглазый показал на осужденного.

— Сектант.

— Сектант?

— Оннок.

По морщинистой морде пробежал испуг.

— Бывший, — сквозь зубы процедил Заг.

Водитель замахал руками, будто его атаковал рой пчел.

— Залезайте и поехали. — Одноглазый захлопнул дверь.

Чтобы осужденный не задерживал, двое конвоиров подхватили его под мышки и втащили в кузов.

«Сильные, — подумал бывший оннок. — Но меня боятся».

Когда все пятеро забрались, грузовик фыркнул, пустил в небо две черные струи и сорвался с места.

Из-под колес вырывалась пыль. Ее тут же грабастал ветер и рассыпал по каменистой земле вдоль дороги. Встающее солнце обагряло брюха облаков, утюжащих розовеющие небеса. Фыркающий грузовик мчал к подножию горы, где виднелось большое здание из бурого камня.

— Как ты думаешь, сколько он выдержит? — спросил один конвоир у другого.

Тот поморщился и буркнул:

— Месяц.

— Это вряд ли, — не согласился третий. — Тут с ним цацкаться не будут. Недели две.

Заг нахмурился.

На ухабе грузовик подкинуло. У бывшего оннока клацнули зубы.

Четвертый конвоир потер ладони и предложил:

— Пари. Ставлю на то, что этот парень проживет не больше трех дней.

— Чего? — вытаращились коллеги.

— Три сотни фарлонгов. Могу и золотом.

Троица конвоиров призадумалась не на шутку.

Загу было невесело.

— Почему ты так уверен, Анд? — спросил один из конвоиров.

— Вы забываете, за что его сюда сослали. Он, можно сказать, лишил жизни одного из Прарожденных.

— И что с того? Тут Прарожденных не жалуют.

— Зато деньги любят. — Анд растянул губы в улыбке. — Уверен, «малиновые» уже заказали парня.

Осужденный сглотнул. Анд продолжал:

— То, что этому парню оставили жизнь, — серьезный удар по репутации «малиновых». И они этого не простят. Никогда…

Бывший оннок задумался.

«А конвоир башковитый…»

Дальше дорога была совсем разбитая. Грузовик подкидывало, водило из стороны в сторону.

— Они что, не могут сделать, чтоб мы садились у тюрьмы? — возмутился один из конвоиров.

— Нужно соблюдать правила, — напомнил Анд.

— Да кому они нужны?

— Или хоть бы дорогу выровняли, — присоединился еще один конвоир.

— Без толку деньги тратить, — заметил Анд. — Тут часто землю трясет. — Он поглядел на осужденного и покачал головой: — Жалко мне тебя.

Заг поморщился и отвернулся.

— Долго не протянешь, — предсказал Анд.

Бывший оннок заявил:

— Быстро удеру.

Конвоиры переглянулись и дружно загоготали.

— От Отца Лио еще никто не удирал, — сказал Анд.

— И кто такой этот Лио? — пренебрежительно спросил осужденный.

— Не знаешь? Так это же начальник здешней тюрьмы.

— Ага, — кивнул другой конвоир. — Отец Лио — серьезный дядька. Он здесь — все. Царь и бог.

Заг вновь поморщился.

— Я в бога тоже не верю, — признался Анд. — Но Отец Лио… С ним лучше не шути.

Бывший оннок решил промолчать. Ну что толку болтать с ними? Ведь ничего важного не скажут.

Перед трещиной, рассекающей дорогу, водитель притормозил. Но грузовик все равно вильнул задом, как придорожная шлюха.

— Потише ты там! — заорал конвоир.

— Не доски везешь! — взъярился другой.

Осужденный подумал: «Если не одолеют Жажду, то одноглазый живым до тюрьмы не доедет».

— Так что — пари? — Анд посмотрел на товарищей. Они отводили взоры. — Что, не хотите? Всего-то три дня?

— Ставьте на меня. — В голосе Зага прозвенела сталь. Конвоиры вздрогнули. — Ставьте.

Фыркали трубы грузовика. Под колесами шуршали камни. В кузове не было слышно ни слова. Бывший оннок сплюнул и уставился вперед. Выложенная из бурого камня тюрьма приближалась.

Шесть лет алмазных шахт.

«Ну уж нет, — сказал себе осужденный. — Не для того я родился, чтобы пахать на вас».

Вспоминались судьи. Их больше всего интересовали гигабол, набитое брюхо и девица под боком. Заг до боли переплел пальцы. Как ни старалась Жажда, ей не удавалось помутить сознание молодого крайта.

Растрескавшаяся дорога привела к высоким металлическим воротам. На окнах унылой трехэтажной тюрьмы были крепкие решетки. Заг покусал губу и хмыкнул. Будет нелегко убежать. Но ведь и он не так прост.

Водитель посигналил и вдобавок обругал некого Старика-Старьевщика.

Скрипучие ворота открылись. Грузовик въехал во двор. У закрывшихся ворот бывший оннок увидел двоих тюремщиков в темно-синем. На плечах ружья. Да хоть весь арсенал Звездного Флота. Его, Зага, тут не удержать.

Грузовик проколесил по дуге и остановился возле двери. Конвоиры живо подхватили осужденного под руки и стащили на землю.

Стоило Анду постучать в дверь, как она распахнулась. Никого. Бывший оннок хмыкнул.

— Вперед. — Один из конвоиров стукнул Зага прикладом в позвоночник.

Двое впереди, двое сзади. Заг шел по узкому коридору и чувствовал, как глаза конвоиров буравят его спину.