Павел Корнев - Пятно Страница 25

Вот и сейчас, очнувшись, я с минуту мотал головой в тщетной попытке вытряхнуть забравшийся туда дурман. Потом обвел взглядом комнату и нахмурился: с чего бы это мне заваливаться спать в мастерской Стаса? Неужели напился вчера? Или чем покрепче закинулся? Так не должен был сорваться…

Тут я заметил сидевшего у верстака Стаса, зачем-то поднявшего над головой руку, и попробовал подняться на ноги.

Не тут-то было!

Скованные за спиной запястья оказались прицеплены к водопроводной трубе! Да и мой приятель замер в столь странной позе вовсе не по собственной воле, а потому что свободный браслет обхватывавших его правую руку наручников был защелкнут на торчавшем из стены железном штыре.

Какого черта?!

– Ну наконец-то! – с облегчением выдохнул кто-то; и я вновь завертел головой по сторонам. Заметил сидевшего на диване человека в камуфляже и рванулся в тщетной попытке освободиться.

Мать вашу! Встрял!

– Видно, доза на такую массу тела на рассчитана, – будто извиняясь, произнес парень лет тридцати и поднялся на ноги. – Передозировка случилась.

– У нас тут с питанием дела не очень обстоят, – поморщился Стас. – Не отъешься на таких харчах особо.

– Уже заметил, – кивнул чужак.

Я во все глаза уставился на него и с облегчением перевел дух.

Человек в камуфляже не был негром. Не был он и арабом. И что самое замечательное – в его голосе не чувствовалось ни малейшего акцента. Он даже акал, как мы со Стасом. И выходит, пожаловали к нам не звери, а федералы. Это, конечно, вовсе не гарантирует, что они не начнут пластать пленников на куски, но шансы выбраться из этой заварухи живым резко пошли вверх.

– Чего вам? – еле отлепив язык от пересохшего нёба, хрипло выплюнул я из себя пару слов.

– Этот товарищ интересуется местонахождением некой гражданки Селезневой, – поспешил подсказать Стас.

– Лазаревой Алисы Васильевны, – поправил его не оценивший шутки товарищ. – Вам что-нибудь о ней известно?

– А сам он кто? – морщась от боли в затекшей шее, повернулся я к приятелю.

– Федерал.

– Оперуполномоченный по особо важным делам Агентства охраны порядка Земной Федерации Кузнецов Игорь Степанович, – представился мужик. Роста он был выше среднего и в плечах шире меня чуть ли не вдвое. Камуфляж, бронежилет, разгрузка со множеством кармашков, кобура на поясе. Автомат с глушителем остался лежать на диване. И как он только такой нарядный до нас добрался?

– И документы есть? – нагло улыбнулся я, разглядывая федерала.

Лицо вытянутое, будто морда у бультерьера. Нос прямой, только слегка искривленный, как после перелома. Густые брови, короткий ежик светлых волос и очень внимательные глаза серьезного человека, который не станет колебаться, нажимая на спусковой крючок.

– Документы? Не проблема. – Кузнецов сунул мне под нос служебное удостоверение и уточнил. – Удовлетворен?

– Поддельное, поди?

– Настоящее, не сомневайся даже.

– Важная птица к нам пожаловала, – усмехнулся Стас, судя по всему, находившийся под кайфом. Слишком уж наплевательски он ко всему происходящему относился.

– Только, сдается мне, эта птица адрес попутала, – разминая шею, поморщился я. – Какая еще Селезнева-Лазарева, гражданин начальник? Я уж и не припомню даже, когда последний раз сюда девок водил.

– Не прокатит, – печально вздохнул Стас.

– Именно, – подтвердил опер и пнул обломки так и валявшихся на полу наручников Алисы. – Вот это что такое?

– Наручники.

– А Лазарева где?

– Какая Лазарева?

– Согласно серийному номеру данных спецсредств, они были использованы при этапировании гражданки Лазаревой в рамках следственного эксперимента, – лишенным всякого выражения голосом начал вещать Кузнецов, – проводимого спецпредставителями Совета совместно с Агентством охраны порядка…

– Да понял, понял уже… – закивал я и, особо ни на что не рассчитывая, принялся врать: – Наручники нашел. Иду – смотрю наручники. Дай, думаю, возьму. В хозяйстве сгодятся.

– Наручники были сняты с гражданки Лазаревой именно в этом помещении.

– А это вы как определили? – заинтересовался Стас.

– Когда была повреждена целостность браслетов, сигнал с координатами ушел на спутник.

– Ну да – повредили, – кивнул я. – Принесли и решили посмотреть, чего там внутри. А девки не видел.

– В тот момент наручники находились на подозреваемой. А вот с конвоира они и в самом деле были сняты совсем в другом месте. И если продолжите запираться, придется предъявить вам обвинение в убийстве спецпредставителей Совета, терроризме и незаконном хранении, использовании и обороте энергетического оружия.

– Знаете что? – ухмыльнулся я. – А не пойти бы вам в задницу?

– Не пойти, – никак не отреагировал на провокацию оперуполномоченный.

– Тогда оформляйте по всем правилам, – поддержал меня Стас. – И адвоката, что ли, дайте! А что до обвинений… – Он похлопал по колесу инвалидного кресла и заржал: – Хочу посмотреть, как вы будете доказательную базу под мою боевую машину подводить.

– Уверены, что хотите именно этого? – уточнил федерал.

– Насчет адвоката? Сто процентов.

– Согласно действующему законодательству, процессуальные мероприятия с лицами, подозреваемыми в терроризме, проводятся без привлечения общественных защитников.

– Это ты чего сейчас сказал? – не сразу разобрался я в смысле произнесенного.

– Продолжите придуриваться, и всю необходимую информацию достанут напрямую из ваших мозгов, – подтвердил мои опасения Кузнецов. – Правда, после этого вы превратитесь в конченых идиотов, но можно ведь и не доводить до крайностей…

– Фашисты! – с отвращением сплюнул на пол Стас.

– А валяйте, – фыркнул я. – Мы ничего не знаем и не считаем ни Администрацию, ни Агентство легитимными органами власти. Не признаём мы их, короче.

– Зато мы вас признаём, – подошел ко мне Кузнецов. – Расскажите все, что знаете, и мы не станем предъявлять обвинения.

– Какие еще обвинения? – поморщился Стас и вновь похлопал по колесу коляски. – Те, которые сами и выдумали?

– Даже инвалидное кресло не защитит от обвинения в укрывательстве и пособничестве. Ну и еще кучу сопутствующих статей навешать не проблема.

– Мы просто здесь живем, – поморщился я, прекрасно понимая, что просто так от федерала отделаться не получится. – Никого не трогаем. А вы приходите и начинаете угрожать. Это неправильно.

– Будете говорить?

– Да пошел ты!

– Не хотелось доводить до этого дело, но в случае экстренной необходимости у меня есть полномочия проводить допрос с применением спецсредств прямо на месте…

Опер шагнул ко мне и ловко пнул под коленную чашечку.

– Ах ты, блин! – от неожиданности я рванулся, но тут же повалился обратно, когда кожу запястий рассекли острые края наручников. – Сволочь!

– Я знаю, что Лазарева здесь была. Я знаю, что именно в этом помещении с нее сняли наручники. И знаю, что вы знаете, где она находится сейчас. Поэтому по-хорошему или по-плохому вы мне об этом расскажете, – начал прохаживаться по комнате оперуполномоченный.

– Да ну?

– Кроме того, я подозреваю, что вы, – он ткнул в меня пальцем, – принимали участие в нападении на спецпредставителей Совета. А лингеры очень негативно относятся к убийству своих сородичей. Даже странно, что у такой высокоразвитой цивилизации сохранился обычай кровной мести. Поэтому после того, как я с вами закончу…

– Э нет! Мы ничего об этом не знаем! – всполошился я. – Только не надо нам мокрое дело шить!

Кузнецов пожал плечами и, подняв лежавшую на верстаке дрель, поискал глазами розетку.

– Уверен – знаете. А у меня нет никакого желания церемониться с террористами и их пособниками.

– Мне кажется, это все зашло слишком далеко, – философски заметил Стас.

– Пока еще нет, – покачал головой опер. – Но совсем скоро так оно и будет.

– Вы будете пытать инвалида? – судорожно сглотнул мой приятель.

– Поверь, мне приходилось делать и более гадкие вещи. А уж если распотрошу парочку убийц, совесть меня после этого мучить точно не будет. – Федерал включил дрель и обернулся ко мне: – Последний раз спрашиваю, где подозреваемая?

– Подозреваемая в чем? – сдался я, сообразив, что пора колоться. Раньше давать слабину было никак нельзя: федерал бы в наше добровольное сотрудничество точно не поверил. Но и дальше тянуть уже нельзя – если начнется допрос с пристрастием, в живых нас не оставят.

– Это неважно. Важно, где сейчас девушка. – Почувствовав смену настроения, Кузнецов отложил дрель на верстак и подошел ко мне. – Так мы будем разговаривать?

– Будем, будем.

– Рука затекла, отцепите, – попросил Стас. – Уже пальцев не чувствую.

– После, – отмахнулся от него опер. – Где Лазарева?

– Она говорила, что работает на Агентство. В какой-то комиссии по дешифровке данных с бортового компьютера флагмана экспедиционного корпуса Имедана.