Юлия Лукова - Прах земной [СИ] Страница 25

Точнее, – поправилась женщина, не обращая внимания на льющуюся за шиворот холодную воду и голодное шипение выбежавших на разведку грызунов. – Спать легли только двое, а третий, мужчина, продолжает караулить вход.

Если бы Джейн не видела, как он разобрался сразу с двумя ящерами, то однозначно попробовала бы отстоять свою пещеру. Но она видела, а потому придётся отступить… хотя бы на эту ночь.

Элена.

Эта ночь, как и следовало ожидать, выдалась для меня тяжёлой и бессонной. Каждый раз стоило немного задремать или расслабиться (чего само по себе достичь было очень трудно), как рядом начинала кричать какая-нибудь тварь, и все мои старания уходили впустую.

Одно радует, что на предупреждения о потере зрения Рич отреагировал на удивление спокойно, проявив при этом полную незаинтересованность и равнодушие. Я бы подивилась такой вялой реакции на надвигающиеся неприятности и тихо обругала бы себя за то, что без конца подозревала его в плохих намерениях относительно нас с братом, если бы в последний момент не заметила с каким мрачным, усталым лицом мужчина произносил это пресловутое:

– Не бойся, ничего страшного не случится, я вас защищу, – судя по тону, ему просто было не до нас, и он сказал всё это, только, чтобы я поскорее отстала.

Неужели Рич так устал за прошедшую ночь? Я, конечно, понимаю, что его ранили, но, во-первых, после тех чёрных монстров к нам в пещеру больше никто не заявлялся, а, во-вторых, я нахожусь в том же положении, что и неприкасаемый, и, не смотря на рану, чувствую себя не в пример бодрее. Хотя, может, его просто сильнее задели?

– Давай останемся здесь ещё на пару часов? А то у тебя вид чересчур больной какой-то, вдруг ты…

– Нормальный вид, не лезь, – отмахнулся мужчина, шумно вздохнув.

Новая тёмно-синяя рубашка, которую он после долгих поисков вытащил из шкафа и надел взамен испорченной старой, была расстёгнута на несколько верхних пуговиц, и мне не составило труда разглядеть на его шее несколько длинных царапин, наверняка полученных вчера в неравном бою с детьми матушки-природы.

– Слушай, а что у тебя с рукой? – спросила, случайно опустив взгляд вниз и увидев, что кожа на его ладони покрылась ярко-красными пятнами и полосами. Такое в основном случается либо после ожогов горячей водой, либо после сильного недостатка кислорода в крови. – Онемение, да?

– Да, было недавно. Пока что всё прошло. Не знаю, только, надолго ли, – нахмурившись, недовольно пробубнел Рич, будто это я была виновата в том, что у него кровообращение нарушено.

– Поищи в сумке мазь, там, по-моему, была какая-то, как раз для таких случаев. Вдруг тебе поможет? – посоветовала, вспомнив маленький красный тюбик со звёздочками и прилагающуюся к нему инструкцию по применению, из которой я, собственно, и подчерпнула информацию о причинах потери кожей чувствительности и симптомах плохого кровотока.

Я вообще много инструкций имеющихся у нас в запасе лекарств прочитала, но этот тюбик запомнила очень хорошо, потому как до сего момента не могла даже предположить, зачем военные запихнули в свою аптечку такой сомнительный препарат. Сомнительный в том плане, что в случае онемения отдельных участков кожи или сразу целых рук и ног люди обычно обращаются к врачам, а не занимаются самолечением. В Ластонии с этим очень строго, ведь практически любое лекарство при повышенных дозах способно дать противоположный от ожидаемого эффект… короче, ничего безопасного в нашем мире со времён Ядерной Войны не осталось.

– Поможет? Да ну? – тон мужчины был исполнен такого сомнения и насмешки, что я чуть на землю не села от удивления.

Вот это Рич даёт! Для полной картины испорченного вампира-аристократа только кривоватой усмешки с клыками и не хватает. У-упырь, недоделанный!

– Поможет, – закусив губу и посмотрев на него исподлобья, хмуро заключила я. Затем, развернувшись, пошла в сторону мирно спящего братца. Нужно было сделать мелкому укол, пока тот не проснулся и не попытался в сотый раз от меня сбежать.

А уже примерно через десять-пятнадцать минут, когда мы вышли из пещеры и снова двинулись в путь, мне в полной мере довелось почувствовать, каково это, путешествовать с больной ногой. Ни тебе нормально наступить, ни опереться на больную конечность, ни, тем более, успевать шагать за Ричем…

Настроения не добавляла и постепенно образовывавшаяся перед глазами прозрачная красная плёнка, которая в самом скором времени существенно потемнеет, став непроглядной чёрной, и полностью лишит меня возможности видеть.

Что поделать, ведь если бы не она, то, по словам врача, консультировавшего нас с отцом по этому вопросу, я бы могла вообще навсегда ослепнуть. Видите ли, слёзные железы у меня представлены в настолько искажённом виде, что по-хорошему вообще не должны выполнять свои функции. Но это, я повторю, по-хорошему, а вот по-плохому они работают хоть куда. И каждый раз после своей работы очень сильно повреждают сетчатку глаза, которую потом и приходиться восстанавливать той самой красноватой плёнке…

– Скоро пойдём на спуск. Смотри себе под ноги и ступай аккуратно, чтобы не упасть, – предупредил неприкасаемый, заметив мой задумчивый, блуждающий от камня к камню взгляд. – Если начнутся проблемы со зрением – сразу зови.

– Проблемы и так уже давно начались, – закатив глаза, усмехнулась. Постоянное молчание стало порядком надоедать, а потому мне было трудно упустить возможность перекинуться с Ричем хотя бы парой-тройкой ничего не значащих слов.

– Я имел в виду, когда совсем плохо станет – тогда и зови.

– Хорошо, – нехотя согласилась.

Так как убийца замолчал, и разговаривать теперь было не с кем, я стала больше внимания уделять дороге да гадать, что ждёт нас на спуске с гор. Очередной непроходимый лес, горная речка или какая-нибудь цветочная поляна с маленькими белыми ромашками, на которых так удобно гадать "любит или не любит"?

Да уж, наверное, моё уставшее от постоянных нагрузок сознание действительно дошло до своего предела, раз уже разрешает мне думать о подобных глупостях. Чувствую себя дурой.

Но в чём-то я оказалась права, потому что вскоре мы и вправду наткнулись на большую ровную местность, которая когда-то может быть и была поляной с красивыми, вкусно пахнущими ромашками, но сейчас представляла собой голую серую землю, без какого-либо намёка на зелень.

Со всех сторон нас по-прежнему окружали скалы и камни поистине исполинских размеров, а потому ничего нового моему взору не предстало. Разве что вскоре перед нами неожиданно нарисовалась узкая, всего в полтора метра, дорожка-ответвление, ведущая вниз. До этого мы шли только вверх.

– Рич, а человек умрёт, если с такой высоты упадёт? – поинтересовалась я, увидев, что по правую сторону от нашей новой тропки идёт простая горная "стена", а вот по левую – крутой склон, чья длина может сровняться с высотой трёхэтажного дома.

– Смотря как падать будет.

– Мы с Филькой умрём?

– Вы – да.

Ну, что же, ожидаемо, хоть и не утешительно.

– О, а что это там такое? – присев на корточки и прищурившись, чтобы получше рассмотреть лежащее у подножья склона животное, с умеренным интересом спросила Рича. Ответ меня поразил.

– Это кеша.

– Кеша? Попугай Кеша? – первая пришедшая на ум ассоциация оказалась не очень умной, но это я поняла лишь после того, как высказала её вслух.

– Какой ещё попугай? – не понял прикола Ричард.

Ну, конечно, он-то, в отличие от меня, навряд ли увлекался просмотром древних, советских мультиков с озвучкой на чистом русском языке.

– Да нет, то я сама с собой разговаривала… Так что там за Кеши такие?

– Животные, строением тела больше всего напоминают медведя, но морда у них почти полностью кошачья. Умеют повторять человеческую речь, ростом редко превышают один метр…

– А почему этот кеша такой… тощий? – не смотря на то, что свернувшийся в клубок и невиданный мною ранее зверь, выглядел большим и достаточно безобразным, смотреть на его выпирающие рёбра было дико. Я имею в виду, чтобы такая здоровая тварь и не смогла бы найти себе нормальную еду?

– Он же мёртвый, каким ему ещё быть? – спросил Рич уже без прежних учительских интонаций.

– Мёртвый? Я думала – он спит, – сглотнув, взволнованно ответила. – А отчего он умер? Ты же сам мне рассказывал, что на Пепелищах все всех всегда съедают, поэтому и трупов нигде не валяется, а этот лежит, и даже падальщиков рядом с ним не видно.

– А ты посмотри вниз. Там вся земля ровная, больших камней и деревьев нет, тени которую они могли бы дать – тоже нет. По сути, для гор, это настоящая сковородка. Когда солнце основательно припечёт, все те, кто в ней сидят, зажарятся, из их организмов испарится вся вода, а внутренние органы просто расплавятся.

– Как расплавятся?

– Если найдём труп, до которого сможем дотянуться, я тебе покажу "как".