И пришел Лесник! - Василий Лазарев Страница 25

Я добрался до первой точки и плавно съехал с дороги. Закидав ветками мотоцикл, я прошёл метров сто и оказался на скале. Внизу как на ладони был виден стаб «Новая земля». Само озеро окружал лес, проходов и просек на восток к большой естественной впадине не было. То есть напрямик по лесу никто не передвигался, местные пользовались окружной дорогой, а килдинги я не знаю, чем пользовались. Как они передвигаются, на чём сюда прибыли. Пешком или верхом на заражённых я не знал. Они просто в один прекрасный день дали о себе знать, поймав караван в Центр. Под свою базу они облюбовали древние каменоломни в трёх километрах от стаба в непроходимом лесу. Опять же по словам грибника каменоломня была просто пронизана выработками и карманами. Широкими туннелями и узкими проходами и оказалась здесь вместе со всем стабильным кластером в незапамятные времена. Теперь там жили «дети Стикса», как они себя называли. Информация, полученная при кратких встречах, когда ещё килдинги общались с людьми, говорила о том, что они крайне сильны и свирепы. А также себе на уме. Что под этим подразумевалось я не понял. У всех свои тараканы, пойди разберись кто в своём уме, а кто нет. Для меня же было ясно одно. Они такие же люди, также говорят, едят, думают, ходят в туалет. Значит с ними можно договориться несмотря на их заносчивость. И самое главное их можно ликвидировать. Что именно от меня и требовалось.

Я вернулся к трассе и завёл мотоцикл и направился на вторую точку, с которой можно было тщательнее рассмотреть саму каменоломню. Проехав два километра по дороге и, налетел на противопехотную мину. Вот такой я везунчик, хорошо хоть не противотанковую. Мотоцикл подпрыгнул, перевернулся вместе со мной, приняв на себя смертоносные осколки и грудой искорёженного железа вылетел на обочину. В полёте я сильно ударился головой о коляску, но всё равно сообразил отползти от мотоцикла. Бензобак пробило, и бензин воспламенился. Взрыва не произошло, потому что бак был раскурочен, но пожар вышел знатный. Я смог проползти ещё метров тридцать и потерял сознание.

Пришёл я в себя лёжа на носилках, по привычке чуть-чуть приоткрыв глаза увидел вокруг себя несколько фигур в чёрных плащах с капюшонами. Приехали! Сам того, особенно не желая я оказался в царстве килдингов. Почему я тогда решил не подавать виду, что очнулся не знаю, но сделал это очень вовремя. Два килдинга тихо беседовали между собой, причём один из собеседников был женщиной. Уж не та ли самая нимфа? Вот попал! Второй обладал юношеским голосом скорее даже детским. Те двое, что несли носилки, молчали.

— Госпожа, я нашёл при нём письмо. Довольно редко встретишь письменность в этих краях, — сказал юноша.

— Аскалаф, они умеют писать или ты забыл?

— Да, Персефона, умеют, но делают это так редко. Больше переговариваются между собой через эти примитивные коробки, которые они называют рациями.

— Не всем же быть богами, малыш, — снисходительно ответила Персефона. — Так что там, в письме?

— Некая Виолетта пишет старшему посёлка на острове, называя его Кузьмичом и один раз идиотом. Она сообщает, что нашего контуженого зовут Лесник и он сделал для них неоценимую услугу. А именно нашёл и обезвредил банду торговцев человеческими органами. Ну ты их знаешь, госпожа. Не те что в белом ходят, а те, постоянно грязные и вонючие.

— Как такое забудешь. Их противно даже на алтарь класть, — фыркнула Персефона. — Он сыщик?

— Не только. До того как попал сюда, он состоял в какой-то чрезвычайно агрессивной организации по поимке врагов государства. Они их ловили и убивали на месте. СМЕРШ, госпожа.

— Почти как Стикс. Моя любимая река. И что же он, переловил там всех? — голос приобрёл заинтересованные нотки.

— Да, Персефона. Мало того он приехал к ним на остров и добил ещё двоих. На днях на западе произошёл взрыв, это его рук дело.

— А что он делал здесь?

— Выслеживал нас, полагаю, госпожа.

— С какой целью?

— Лучше у него спросить, когда очнётся, — я вообще перестал дышать. Молодцы, конечно, ребята быстро разобрались что к чему. Письмо сослужило свою службу, спасибо тебе Виолетта. Я даже прощаю тебе моё изнасилование под видом лечения. Надо же такое, надругаться над целым капитаном контрразведки в беспомощном состоянии!

— Сейчас посмотрим, что у него с головой. Если придёт в себя, то у меня к нему есть работа, — вот так вот, Женя. Без работы ты точно не останешься, а ты ещё боялся, чем будешь заниматься на гражданке после войны. Востребован. — Несите его сразу ко мне.

— Госпожа, вы хотите осквернить свои покои этим… существом? — голос у юноши дрогнул.

— Существо? — повторила она. — Хм, довольно хорошо сложенное существо. Я буду его дрессировать и посажу на цепь возле своей двери. Как тебе, Аскалаф?

— Что скажут Харон и Гермес?

— Мне всё равно что они скажут. Я сама по себе. Заносите! — голос её был властным и резким. Я почувствовал, как носилки ставят на пол, а меня перетаскивают на узкую кушетку. — Всё, свободны. И ты тоже, малыш!

— А вдруг он очнётся и набросится на вас? — с тревогой спросил Аскалаф.

— На меня? — она звонко рассмеялась. — На меня? На владычицу преисподней? Ты, верно, спятил, Аскалаф. Сгинь! — Послышались поспешные шаги и хлопнула дверь. Я по-прежнему лежал с закрытыми глазами прикидываясь садовым шлангом. Персефона прошла по залу и сбросила свой плащ, оставшись в одном лёгком платье.

— Может хватит уже прикидываться? Мы одни, открывай глаза, — её приказ невозможно было игнорировать и мои глаза открылись сами по себе. Я присел на кушетке. Персефона была эталоном богини. На меня смотрела высшее существо, красоту её описывать было бесполезно, потому как она могла принять практически любой облик. Она за минуту стала блондинкой, брюнеткой и рыжей. Единственное, что не изменилось так это её идеальное тело.

Мы находились в богато украшенном зале с высокими потолками и колоннами в центре. Здесь было тепло, а чуть дальше и увидел небольшой бассейн. Опять? Всё повторяется? Или это наяву? На полу лежали толстые ковры и на пьедестале покоилась огромная кровать под балдахином. Всё вокруг было выдержано в красно-чёрно-золотой палитре. Изящная мебель, каменная! Столы, стулья, скамьи, кушетки. Всё было из камня как мне показалось вначале, но он