Нулевой год - Константин Александрович Костин Страница 25

Этим местом оказался водопад. Здесь река низвергалась с уступа почти тридцатиметровой высоты, обрушиваясь вниз с оглушительным грохотом. Зато образовалась пойма, с относительно слабым течением и пологими берегами — мы смогли спуститься почти к самой воде. Но не было похоже, чтобы нарастивший жирок БТР смог пройти по дну.

— И что? — хмуро произнес я. — Как мы переправимся? Только топливо зря пожгли…

— Смотри, — Дима указал на широкий плоский утес, выступающий из воды метрах в десяти от берега, и еще три таких же внушительных валуна, расположенных почти в одну линию с перерывами в пять-шесть метров между ними. — Вот готовые быки моста. Нам остается только положить настил!

— Настил? — усмехнулся я. — Из чего?

— Там, чуть дальше, — махнул рукой здоровяк. — Есть роща. Деревья достаточной длины, чтобы устроить мост. И достаточной толщины, чтобы выдержать броневик. Топоры, веревки, гвозди — это все есть.

— И сколько мы тут провозимся? — покачал я головой.

— Лучше будет вернуться обратно? — пожал плечами кузнец. — В гору мы точно не вскарабкаемся, а там, ниже по течению… река только шире и шире.

Белкин изложил свой план остальным участникам экспедиции. Голоса разделились. Геолог считал, что во время вынужденной стоянки мы будем слишком уязвимыми для чертей, сестра и брат Родины — напротив, были настроены двигаться дальше, построив мост. В самом деле — или мы возведем переправу, или будем искать подходящее для форсирования реки место еще невесть сколько времени, скормив машине лишние литры дизеля. Мы проехали чуть менее семисот километров. Точка невозврата уже уверенно маячила на горизонте.

Свалив и очистив от ветвей стволы деревьев, грубо обтесав их, мы отбуксировали бревна к месту будущей переправы. Теперь было нужно занести конец одного бревна на первый утес. Я ломал голову, как это сделать, когда увидел, что Михаил с Дмитрием сооружают из веревок сложную систему блоков, а Павел выкапывает яму. Привязав один конец веревки к бревну, второй — к машине, мы поставили его на торец, упавший в лунку. Натаскав камней, нам удалось выровнять бревно строго вертикально. На некотором отдалении установили второе бревно. Третье затащили наверх, построив таким образом П-образную раму.

На это ушел остаток дня, так что продолжилось возведение переправы только утром. Но теперь дело пошло значительно веселее — перекинув веревку через перекладину, мы с помощью бронетранспортера ставили бревно на попа, а после — медленно и осторожно опускали его на выступ. К вечеру была готова первая секция моста.

Еще три дня ушло, чтобы положить настил. Наша стройка имела весьма живописный, хотя и странный вид. Погода стояла ясная, чуть прохладная. И эта прохлада была лучшим, что случалось с нами в экспедиции. Жара уже откровенно достала.

В день, когда работа подходила к концу, и мы готовили последние бревна, в воздухе засвистели стрелы. К счастью, никто не пострадал. Только одна стрела попала в шину, но не смогла пробить толстую резину — обсидиановый наконечник рассыпался на мелкие осколки. Схватив автомат, я выпустил весь магазин в ближайшую полосу деревьев, затем добавил гранатой из подствольника. Пули достигли цели. Из рощи выскочила группа всадников и обратилась в бегство, подгоняемая грохотом пулемета.

Стало уже не так весело. Мы в очередной раз едва не поплатились за потерю бдительности. Уменьшив перерывы на отдых и прием пищи, настил удалось закончить к ночи. Пусть переправляться в темноте по самодельному мосту было опасным, оставаться здесь, понимая, что ускакавшие черти с большой долей вероятности приведут друзей, тоже не хотелось. Пришлось пойти на риск. Кузнец сел за штурвал и осторожно въехал на мост. Бревна трещали, но выдержали вес боевой машины. Наверно, ни один инженер, даже построивший величайший мост на Земле, не испытывал такой гордости за свое творение, как мы. А ведь из всего сопромата мы пользовались только матом! И ни один первопроходец не испытывал такого облегчения, какое испытали мы, перебравшись на другой берег.

Мы еще крались в темноте пару часов, чтобы отдалиться от моста как можно дальше, как можно сильнее запутать следы, сбивая возможных преследователей. Перед отбоем мы с геологом наметили маршрут на следующий день. Молодцов предложил держать курс на лесистую гору впереди, настаивая на том, что там мы найдем необходимые нам ресурсы.

Я заступил на дежурство во вторую смену. Осматривая окрестности, высунувшись из люка, я заметил на вершине горы светящуюся точку. Что это? Вулкан? Но огонек скоро погас. Истина предстала передо мной, когда он снова зажегся, но намного ниже, на склоне. Световая сигнализация! Я оглянулся. Позади, на холмах, по ту сторону реки, вспыхивали ответные огни. Я поделился своими наблюдениями с Михаилом, не скрывая своего беспокойства.

— Приятного мало, — согласился он. — Если эти черти ринутся на нас всей толпой, то нам придется туго. Даже несмотря на пулеметы и гранатометы. Ты заметил, что они не боятся наших гром-палок?

— Да и патронов у нас не хватит на такую толпу, — поддакнул я. — Но, все же, я хочу добраться до этой Сигнальной горы. Паша убежден, что там есть руды. Мы сделаем быстрый рейд — туда и обратно.

Утром нас ждал очередной сюрприз — зарядил ливень. Такой силы, какого я еще не видел! С неба лилось, как из шланга. Почва сперва захлюпала под ногами, а затем слой воды начал покрывать степь — похоже, реки выходили из берегов. Оставаться на месте было рискованным и наш бронетранспортер пополз, выбрасывая из-под колес комья грязи и оставляя за собой колею, моментально заполнявшуюся водой. Видимость снизилась до десятка метров. Мы ехали туда, где, по нашему разумению, должны были быть горы. И мы не ошиблись! Практически на ощупь мы нашли сухую пещеру и спрятались в ней. К счастью, она оказалась еще и пустой. Перегородив вход броневиком, мы запалили костер, использовав заботливо приготовленный здесь кем-то хворост. Хотя, почему кем-то? Кроме чертей — некому!

Обсохнув, обогревшись и подкрепившись, мы занялись исследованием своего временного убежища. В неглубокой нише мы нашли пару обсидиановых ножей и несколько наконечников. Но главное — дальняя стена оказалась покрыта самыми настоящими рисунками! Мы с интересом рассматривали изображения, запечатлевшие сражения чертей с многорогами и другими, еще не виденными нами животными. На одном рисунке четверо чертей жарили целого ящера на костре! Ну, исходя из размера зверя, такое было маловероятным. Художники косячили с перспективой.

А вот что мне показалось весьма любопытным — это три фигуры. Высокие, намного выше чертей.