Здесь вам не клан 6 - Ян Анатольевич Бадевский Страница 25

— Малыш, ты хоть сам понимаешь, на что замахиваешься?

— Уничтожение врага. Окончательное и бесповоротное.

— А про себя и меня ты не забыл? Как просчитаешь всю цепочку изменений? Не сотрёшь себя из реальности? А я? Ты хоть подумал, что «Эскапизм» появился благодаря мне и ещё нескольким энтузиастам? Многие из них не заслуживают того, что ты собираешься сделать.

— Нас с тобой это не затронет, — я покачал головой. — Мы же в параллельной вселенной. Темпоральная волна сюда не докатится.

Брукс пожимает плечами:

— По логике вещей… не докатится. Твоя правда. Но самый простой способ похоронить концерн — устранить меня. Ту меня, которая занималась проектом с самого начала.

— На это мы не пойдём.

Брукс поднялась с кровати, пересекла комнату, остановилась у балконной двери. Поляризация с окон была снята, и ничто не отделяло нас от вечного дня кваргов.

— Вы же хотите решить вопрос окончательно. Да, малыш? Во всех точках бифуркации. А это удар по основателям.

— По одному из основателей, — уточнил я. — И не обязательно удар. Ты мыслишь прямолинейно, дорогая. МОР привык бить по рубежам атаки, устраняя ключевые исторические фигуры. Но можно действовать тоньше. Ты не встретилась с кем-то. Опоздала на самолёт. Кто-то не прочёл в детстве нужную книгу, не поступил в «правильный» университет. Не уболтал потенциальных инвесторов.

— Огромное количество переменных, — пробормотала Ким.

— И что? Мы воспользуемся ресурсами самого концерна.

— Допустим, — задумчиво протянула женщина. — Это может сработать. В теории.

— Серьёзно?

— Не спеши радоваться. Чтобы провести тонкое вмешательство, нужно получить доступ к виртуальным моделям «Эскапизма». Сделать так, чтобы МОР-2 поработал на нас. Поскольку концерн не афиширует себя и не сотрудничает с простыми смертными… его исчезновение не будет катастрофой для истории. Однако… Как вы переведёте локальную сеть концерна на протоколы Моноземли?

— Необходимо найти сотрудника, который согласится внедрить наш софт.

— Маловероятно.

— Смотря что пообещать. Или надавить.

Брукс закатила глаза.

— Макс, ты хоть представляешь себе, как работает система безопасности «Эскапизма»? Одно дело — обрушить дроны на дата-центр. И совсем другое — внедрить неизвестный софт в систему. Там всё на биометрии, с уровнями доступа, под неусыпным контролем. И да, у них есть свои кибермансеры на окладе.

— Мы это понимаем. Скажи, как обойти биометрию.

— Альтернативные ветки тебя больше не волнуют?

— Просто скажи, прокатит или нет.

— Прокатит. Главное, чтобы рубеж атаки был вынесен раньше первых точек. Закон, известный всем эмиссарам: нижнее ветвление отменяет все последующие.

— А говорила, нас не зацепит.

— Мы — не бифуркация. Мы погрешность.

Звучит жёстко.

И развеивает любые иллюзии по поводу своей значимости.

— Хорошо, — резюмировал я. — С этим разобрались. Я вижу ситуацию так: мы связываемся с кем-то из обслуживающего персонала дата-центра, предлагаем убежище для всей семьи и перетаскиваем в империю после выполнения задания.

— Звучит неплохо.

— И ты не видишь косяков?

— Вижу. Нижнее звено тебе не поможет, поскольку не обладает всей полнотой доступа. Среднее звено… к ним тяжелее подобраться. Живут в охраняемых комплексах, по улицам просто так не разгуливают. «Эскапизм» присматривает за этими ребятами. Ну, и они хорошо мотивированы. Без гарантий никто с тобой даже разговаривать не станет.

Гарантии.

Что я могу предложить?

Показать альтернативный мир, провести через пузырь… Так это не гарантии. Земля если и станет подобием Венеры, то лет через триста. Многие верят в прогресс, их не смущает тот факт, что «Эскапизм» помогает богачам сваливать в альтернативные вселенные. Кто-то думает, что переберётся в марсианскую колонию Масков. Другие рассчитывают на орбитальные поселения или самодостаточные корпоративные города под геодезическими куполами. И это синица в руках, а не журавль в небе.

— Вопрос риторический, — Брукс погладила меня по щеке, — но ты рассматривал другие варианты?

— Предложи свой.

— Одарённый-метаморф.

— Кто это?

— Разновидность биомага. Если упростить, то оборотень, который умеет превращаться в любое живое существо… Ну, почти в любое. Там ограничения по массе. Поэтому метаморфы копируют людей.

— Я не слышал о таком.

— Их можно по пальцам пересчитать. Очень редкий психотип. Почти все задействованы в спецслужбах, остальные под государственным надзором. Спроси у Тимофея, это в компетенции Особого отдела.

— Ладно. И что может метаморф?

— О, — улыбнулась Кимберли. — Проще сказать, чего он не может.

— Давай серьёзно.

— Метаморфы превращаются в других людей, копируя не только их внешние характеристики, включая биометрию, но и привычки. Высокоранговый метаморф способен поглощать чужие психопрофили. Со всеми вытекающими.

— Хватит говорить загадками!

— Маг получает в своё распоряжение опыт жертвы.

Глава 18

Хрономаг выглядел жалко.

Тюремная роба, смахивающая на комбинезон дорожного строителя. Выбритый «под ноль» череп. Измождённый вид, полоски затянувшихся шрамов на правой щеке. По расширенным зрачкам я понимаю, что этого типа накачивали психотропными веществами. Ну, и менталисты с ним уже успели поработать основательно, так что присутствие в комнате для допросов Гранского было чистой формальностью.

Добрых полминуты я сверлил тяжёлым взглядом своего собеседника.

Зеркало во всю стену по традиции разделяло допросную и наблюдателей, анализирующих всё, что здесь происходит. Среди наблюдателей были Волков, Брукс и Голицын.

Хрономаг молод.

Кажется, моложе меня.

Думаю, этому чуваку шестнадцать. Внутри сидит один из кибермансеров моего отдела — несколько раз доводилось работать вместе, потом развели по разным отрядам.

— Здравствуй, Руслан.

Глаза стали жёсткими.

— Ты кто такой?

— Здесь — Виктор Корсаков. Консультант по особо важным делам Его Императорского Величества.

Хрономаг обдумал мои слова.

И выдал:

— Я знаю тебя.

— Конечно, знаешь. Мы устраняли полковника Переслегина в Бангкоке. Девяносто седьмой, помнишь? Ты был в группе прикрытия, пока мой отряд зачищал кондик.

— Макс?

— Ну вот и свиделись.

Руслан Войтов был неплохим кибермансером, но его класс в ту пору был ощутимо ниже моего. Поэтому «Ростехно» не доверяло Войтову командование собственным отрядом и не отправляло в одиночные рейды. Только прикрытие, поддержка, снабжение. Впрочем, минуло почти четыре года субъективного времени. Всё могло измениться десять раз.

Хрономаг грустно улыбнулся.

— Не думал, что однажды ты будешь меня допрашивать.

— Жизнь — штука непредсказуемая.

— И что вас интересует, ребятки? — Руслан посмотрел на меня, затем перевёл взгляд на безмолвного менталиста. В глазах кибермансера промелькнул страх. — Я не знаю никаких паролей, кодов доступа и всего такого. Текущая операция провалена, о других мне не сообщали.

— Это нам известно, — холодно произнёс менталист.

Мужик был немногословным, замкнутым и малость аутичным — поэтому его натравливали на самые стойкие разумы. Звали моего коллегу Владиславом Гранским. Тимофей сказал, что у этого чувака был синдром Аспергера. Отсюда — предельная сосредоточенность, дотошность и умение идти до конца. Гранский вгрызается в свою жертву как бульдог и уже не отпускает.

— Меня интересуют две вещи, — я откинулся на спинке стула и взял стакан с холодной водой. Сделал пару жадных глотков, поставил на место. Мой собеседник уже восемь часов сидел в одиночной камере без еды и питья. — Первая: восстановлено облачное хранилище или нет. Вторая: где Нуриев.

— Мне нужны гарантии безопасности.

— Мы не даём… — начал Гранский, но был остановлен резким взмахом руки.

— Во власти императора сделать с тобой что угодно, — сказал я. — Но ты же понимаешь, страна нуждается в двойных агентах. Сейчас, когда война с «Эскапизмом» в разгаре, ты можешь сослужить хорошую службу.

— Что ж, — хрономаг был сломлен. — Не думаю, что у меня есть выбор.

Несколько суток кибермансера обрабатывали голодом, холодом, бессонницей и непрерывными ментальными атаками. Сломать ядро личности Гранский не смог, но защиту противника ослабил основательно. Добился того, что Руслан боится спать и шарахается от теней в углах своей камеры. Браслеты не позволяют нашему заключённому перемещаться во времени и замораживать хронопоток. Собственное бессилие, непрекращающееся давление с нашей стороны, чувство безнадёги… такие вещи скручивают самых стойких.

— Хранилище, — напомнил я.

Гранский подобрался.

Если рядом с вами находится высокоранговый менталист, детектор лжи не нужен. Такой парень считывает эмоции и вербальные потоки, не защищённые блокадой, на раз-два. Допрашиваемый может специально не думать о каких-то вещах, но если подумает — я об этом узнаю.

Он колеблется.

Между мной и канцеляристом был проложен канал мыслесвязи.

Я надавил:

— Будешь сотрудничать — и всё закончится. Тебя переведут из камеры в место поприличнее.

— Кладбище? — мрачно пошутил