Владыка битвы (СИ) - Алекс Хай Страница 25

Скегги вернул самообладание, но я всё ещё видел ужас перед роком в его глазах. Не завидовал я ни себе, ни брату, ни его хускарлам: с какой стороны ни взгляни на эту головоломку, выбор у нас был скверный. И всё же Скегги был здесь — значит, искал любой, даже самый безумный, способ выйти из положения. Так лишившийся оружия охотник рычит на окружившую его волчью стаю, зная, что каждый следующий миг может стать для него последним. Так корабельный люд вычерпывает воду со дна судна в сильнейшую бурю, зная, что высокие волны и дождь тут же сведут на нет все усилия, но продолжает бороться.

Отчаянное сражение почти без шансов на успех. Когда уже понимаешь, что подохнешь, но не хочешь подохнуть как трус.

В такие моменты и приходят к начертателям.

— Сперва я бы погадал, конечно же, — отозвался Скегги. — Если в этом есть нужда и смысл. Но если ты считаешь иначе, положусь на твои ум и знания. Что ты сам мне посоветуешь, Хинрик?

— Для начала зададим вопросы рунам. Попробуем посмотреть, какое будущее ждёт хирд на каждом из путей.

Брат кивнул.

— Как скажешь. Но и без рун понятно, что безрадостное.

— Нет, Скегги. Как скажешь ты. — Я ткнул пальцем в грудь брата. — Решение сперва посмотреть вероятности правильное. Помни, что для своего войска ты вождь. Ты, но не я. Исстари вожди не только вели людей в бой и правили в мирное время. Вождям полагалось обращаться и к богам. Так было много поколений назад, пока служители богов не отделились от общин. У тебя есть я и ведьмы, но помни: мы — лишь инструменты. А ты — рука, что их держит и направляет. Ты — язык, что повелевает и приказывает. Люди, что стали твоим хирдом, избрали тебя предводителем, и боги прислуживаются к зову людских избранников. Не умаляй свою значимость, Скегги Альрикссон. И не перекладывай решения на колдунов.

Именно по этой причине я намеренно не навязывался Скегги в советники. Ибо колдунам и жрецам не должно думать вместо вождя. Мы слушали, сравнивали слова и видения, говорили с богами и духами, но не стремились властвовать. Когда Гутлог объясняла мне это, я поначалу не понимал, зачем отказываться от таких возможностей. Но, пройдя по пути начертателя, начал догадываться. Не из всякого правителя выйдет хороший жрец. Не из всякого начертателя получится достойный вождь. Когда слишком близко общаешься с богами, перестаёшь чувствовать людей. А ведь вожди призваны заботиться в первую очередь о людях и их земных делах.

Мне, Химмелингу, ещё предстояло сделать выбор и придумать, как в будущем быть и колдуном, и вождём. Но собственный хирд мне пока что и на горизонте не светил, поэтому я сперва старался стать хорошим начертателем. А там как боги решат.

— Я стану мудрее, — пообещал Скегги. — Но у меня и в мыслях не было думать чужой головой. Я заварил всю эту кашу с походом и захватом, Хинрик. Я собрал людей и пообещал им славу и богатство. Мне теперь всё это и разгребать. Но совет не помешает. Вдруг я чего-то не вижу?

— Хорошо, — согласился я и очистил пространство у костра для броска. — Дай руку.

Скегги протянул правую, и я покачал головой.

— Правая отдаёт, левая получает. Ты пришёл получить знания, поэтому порежем левую.

Брат кивнул.

— Что возьмёшь в качестве платы?

— Что сам отдашь. Но жертва богам обязательна.

В этот момент я и сам удивлялся своему спокойствию. Это был далеко не первый раз, когда меня просили бросить руны — многие из хирда Скегги просили совета и платили за гадания. Но и вопросы этих людей были мелки, как речной песок. Уродится ли хлеб у родителей, дождётся ли наречённая, найдут ли вора… Скегги задал вопрос куда значительнее, и я переживал, как бы не ошибиться с прочтением знаков.

Брат послушно вытянул руку над костром. Я снял с пояса ритуальный клинок и провёл несколько раз по языкам пламени — это позволяло очистить лезвие от заразы и укрепляло связь предмета с первозданной стихией.

— Вод Великий, отец всех богов и людей, взываю к тебе! — Обратился я, медленно разрезая клинком пламя. — Услышь меня, ибо я взываю к тебе от имени вождя Скегги Альрикссона, который просит твоего совета. Обрати на нас свой всевидящий взор, надели руны силой предсказания и яви нам сокрытое будущее. Яви, что свершилось, свершается, будет совершено и то, что никогда не случится. Надели нас мудростью отличить одно от другого и выбрать верный путь.

Я сделал глубокий надрез на ладони Скегги. Несколько капель крови с шипением упали в огонь.

— Связываю обряд предвидения кровью просящего, — сказал я и, взяв руку брата, вытянул её над рунами, окропив и деревяшки. — Связываю руны кровью просящего, дабы показали они правду.

Скегги не издал ни звука, хотя я знал, что ему было больно. Лезвие ножа не раскалилось и рану не прижгло, поэтому брату пришлось страдать и от лёгкого ожога, и от пореза. Но истина всегда рождается в боли, и боль оставалась бессменным спутником почти всякого ритуала. Скегги знал это и держался стойко, хотя я чувствовал благоговейный ужас, исходящий от него.

Я взял разложенные на земле руны, сложил в мешок и хорошенько встряхнул.

— Открой, Всеотец, будущее, что ждёт хирд Скегги, если он останется на Хавстейне, чтобы переждать великую бурю.

С этими словами я вытащил три руны — не глядя, одну за другой, чтобы открыть и прочитать их все разом.

Нам выпали перевёрнутая Перг, Нит и Грод. Две последние имели только прямые значения.

— Ну хуже этого точно быть не может, — отозвался брат.

Я принялся изучать знаки. Всего два десятка и ещё четыре — но сколько различных значений они приобретали в зависимости от того, падали ли прямыми или переворачивались, с какими рунами соседствовали, оказывались в начале или в конце выложенного ряда. Я должен был изучить каждую руну по отдельности, а затем верно их связать по смыслу, чтобы получить пророчество.

Перг означала движение, дорогу, средство передвижения. Порой по этой руне проходили и важные вести, особенно если рядом оказывалась руна Хим. Но сейчас я видел в ней совсем не новости. Перевёрнутая Перг напоминала опрокинутую телегу и означала препятствия в дороге, поломки или неверный путь.

Нит — знак принуждения, знак зимы и льда. Метка оков и тюрьмы, крушения планов и остановок дел.

Грод — руна смерти и