Опричник. Том 2 - Антон Витальевич Демченко Страница 25

целой делегацией, расфранченные и блистающие наградами, словно новогодние ёлки, а Кукуй расщедрился, прислав аж личного поверенного рейхсканцлера в России. Экселенц фон Штауфенберг, как и его голландский коллега Рамзи, прибыл в одиночестве, но если невысокий улыбчивый крепыш, завёрнутый в тартан и тем самым демонстративно подчёркивающий своё происхождение из горной Альбы[2], брал своё чудовищной харизмой и весёлым настроем, успевая похохотать в одной компании, и тут же заставить смеяться другую над рассказанным им анекдотом, заменял собой целый взвод посольских чиновников, то германский ярый производил совершенно другое впечатление. Высокий и сухопарый, наряженный в официальный чёрный фрак без положенных его статусу наград, но с одиноким крестом на шёлковом галстуке и алой ленточкой знака Чести на лацкане, экселенц фон Штауфенберг был похож на тяжёлый линкор. Медлительный, невозмутимый и совершенно непрошибаемый, в какой компании бы он не появился, моментально становился если не центром её, то весьма значимой частью. Ну… не удивительно вообще-то. Игнорировать тяжёлый линкор на своём рейде будет только полный идиот. А таковых среди гостей не было… Или почти не было.

Польская магнатерия отличилась как всегда. В извечной панской спеси, посольство Речи Посполитой не нашло ничего лучшего, чем прислать на приём к Бестужевым своего третьего секретаря с таким постно-унылым лицом, что даже не нужно было видеть колоратку на его шее, чтобы уверенно назвать её носителя ксёндзом. Сопровождал же католического сановника не менее «занимательный» персонаж. Молодой надменный лейтенант в форме польского гусара был бы абсолютно непримечательной частью здешнего «пейзажа», если бы не его чересчур явные попытки отыскать кого-то в толпе гостей и абсолютно наплевательское отношение к бубнёжу своего спутника.

А кто ищет, тот всегда найдёт…

— Кирилл Николаев? — остановившись на пути молодого человека, польский лейтенант сложил руки на груди и уставился на юношу.

— Боярин Николаев-Скуратов, — окинув взглядом надменного шляхтича, отозвался тот, коротко кивнув. — С кем имею честь?

— Не тебе, выскочке, говорить о чести, — скривился лейтенант, но тут же зло усмехнулся. — Моё имя Анджей Збаражский, шляхтич герба Корибут. Сим по решению моего князя я объявляю тебе, боярин русский, войну.

А в следующую секунду на зеркальный паркет прямо у ног Кирилла упала белая лайковая перчатка. Молодой боярин невозмутимо глянул на лежащий перед ним предмет чужого гардероба и, вздохнув, посмотрел в глаза Збаражскому.

— Пафосно, — в полной тишине, воцарившейся в зале, проговорил он. — Ну да, вы по-другому не умеете. Что ж, можете передать вашему князю, я его услышал… и непременно учту его великодушное предупреждение в своих дальнейших действиях. Вы свободны, шляхтич…

Взбешённый не столько даже словами, сколько тоном собеседника, гусар вскинулся было, но… упавшая на его плечо и сжавшая золочёный эполет, рука внезапно оказавшегося рядом ксёндза привела лейтенанта в чувство. Тот задавил рвущуюся из груди ярость, глубоко вздохнул и, глянув на часы, приторно вежливо улыбнулся противнику.

— Примите искренние соболезнования, боярин. Надеюсь, потеря производства на Апецке не заставит вас капитулировать, и мы всё же сможем встретиться на поле боя. Для меня будет большой радостью поднести твою голову моему князю.

— Не торопитесь, шляхтич, — улыбнулся в ответ Кирилл. — Война только началась…

[1] Эскадрон — здесь, принятое в странах Западной Европы военное обозначение группы тактических комплексов, состоящей из трёх-четырёх троек, представленных двумя лёгкими и одним тяжёлым тактическим комплексом каждая.

[2] Альба — иначе, королевство Шотландское, вошедшее в унию с Голландским королевством, когда-то силой взяло под свою руку Англию и Уэльс.

Глава 3

Кто к нам с чем… Зачем?

Джованни Сора переглянулся со своим заместителем и, глубоко вздохнув, дал команду к атаке. Взревели моторами боевые платформы, зашелестели приводами тяжи и разделившийся на три группы отряд «Львы Флоренции» двинулся вперёд, рассыпав меж отрядных машин десятки хорошо вооружённых бойцов-«голышей». Платформы ползли по заросшим дорогам, проложенным когда-то строителями базы для доставки техники, тактики скользили сквозь скудный подлесок, обшаривая округу сенсорными комплексами, а уже за ними держались рядовые бойцы отряда.

Вот лесная тень осталась позади, и перед наступающими открылась волнующаяся под ветром уже порыжевшая полонина, в темноте подкравшегося вечера кажущаяся серой. Машины замерли на месте, едва высунув тупые морды из зарослей, а через секунду глухо бумкнули «Русалки», отправляя вперёд детонационные сети, и боевые платформы с лязгом и рёвом поползли вверх по склону, сопровождаемые чередой относительно негромких хлопков, среди которых неожиданно мощно прозвучали два взрыва. Очевидно, сети-таки заставили сдетонировать пару мин. И тут же за приближающимися стенами базы зазвучали приглушённые сигналы тревоги.

Вновь рявкнули «Русалки», обеспечивая безопасный проход для тактиков и рядовых бойцов, а следом заработала артиллерия наёмников. Лёгкая-то она лёгкая, но стенам базы хватало и её. Очереди крупнокалиберных автоматических стреломётов прошивали ограждения, словно бумажные. А следом на территорию базы обрушились огненные росчерки ракетных залпов. Тяжи наёмников не жалели боеприпаса и выпускали ракеты целыми пакетами.

Вот взвизгнула и, задымившись, склонила вниз спаренные стволы одна из турелей базы, а следом взорвалась и другая, взметнув высоко в небо прикрывавший её бронеколпак.

Впрочем, обороняющиеся огрызались, и не без успеха. Вот неожиданно выскочившая над стеной, зенитная установка, словно решив сменить амплуа, нервно повела многоствольным «носом» и прошила одной очередью сразу две боевых платформы, удачно подставивших ей свои борта. Взлохматив их броню, установка довернула ствол, но выстрелить по новой цели не успела. Выпрыгнувший из-за развороченной платформы, угольно-чёрный тяж взмыл в совершенно невообразимом прыжке вверх, и, оказавшись на миг выше ограждения базы, рявкнул спаркой, вбив в основание зенитки добрый десяток снарядов, отчего та отчаянно задымила и, жалобно пожужжав заклинившим приводом, замолкла, чтобы через секунду схлопотать ракетный залп в упор от другого тяжа, проломившего стену базы.

Правда, этому храбрецу не повезло. Не успел он скользнуть в сторону, как по нему отработали сразу три турели, а в довесок громыхнувший откуда-то из-за вершины горы, миномётный залп распластал тяжёлый тактик на вытоптанном до каменного состояния плацу базы. А следующий залп обрушил море огня на подползшую к стене боеплатформу. Впрочем, той ещё хватило сил, чтобы, пылая от кормы до носа, пробить металлическое ограждение и, ввалившись на плац базы, разразиться потоками стали из двух крупнокалиберных стреломётов, пока влетевший под днище платформы, реактивный снаряд не заставил её замолчать окончательно.

Миномёты обороняющихся продолжали месить полонину за территорией базы, накрывая близкими разрывами тактики и ещё оставшиеся на ходу две боевых платформы, ведущие огонь по многочисленным турелям и единственной уцелевшей зенитке, как и её сдохшая напарница,