Андрэ Нортон - Опасная охота Страница 26

Фарри облизнул пересохшие губы. Часть его была по-прежнему Фарри, никому не нужного бродяги из Приграничья, получившего новую жизнь и надежду, но в недрах его черепа в боли рождалась другая его половина.

— Под кристаллом… — Почему-то эта часть воспоминаний казалась наиболее важной. — Они… они боятся… нас… Нет, — поправил он себя, — они боятся людей. — И впервые еще одна мысль пришла ему в голову и превратилась в всплеск возбуждения. — Скажи, величайший, — обратился он прямо к закатанину, — а мы… люди?

Зорор моргнул.

— Каждый из нас носит имя своего собственного рода, своего рода меру нашего отношения к остальным. Свои — чужие, мужчины — женщины. Для кого-либо моего рода я — человек, «мужчина». Для тэссов, — теперь он кивнул на Майлин, — она — человек, «женщина». Для тэссов и, возможно, для терран, поскольку однажды личность терранина по случаю и судьбе подошла к телу тэсса, для этих обоих родов Крип считается «человеком». Да, для нас, наш род — это «люди». А то, кем мы можем быть для других… — Он почесал челюсть когтем. — Для тех других мы можем быть кем-то иными. Часто используют слово — инопланетник. Как и все прочие, мы обладаем разумом, и, возможно, некоторыми дополнительными природными качествами тела и мозга — но мы не люди, «мужчина» и «женщины», в уникальном значении этого слова, для других рас.

Фарри понимал, что он прав. Рядом с ним был закатанин, двое тэссов, но сам он действительно не знал, кто он такой. Они работали вместе, ради общей цели, однако не были особями одного типа, «мужчинами» и «женщинами» по тем критериям, что использовали пионеры освоения космоса.

— Полагаю, они боятся, — медленно промолвил он. — А некоторые из них похожи на тех, что обитают в Приграничье. Но возможно нам удастся прийти к пониманию…

— С кем? — спросила Майлин. — Мой маленький брат, где же ты побывал этой ночью?

Глава десятая

С большим трудом подбирая слова, Фарри в общих чертах описал, что с ним случилось во сне — который был не сном, однако он не понимал, как еще назвать имевшее место.

— А-а, — протянул Зорор, первым нарушив молчание, когда Фарри закончил рассказ. — Значит, здесь тоже обитает несколько различных народов. Крылатые, потом маленькие, бескрылые и тот, что носит звериную голову. Опиши мне еще раз, мой маленький брат, как выглядит маска, которую он носит.

Фарри снова повторил описание этого существа. Майлин с Ворландом пристально смотрели на него, словно надеялись каким-то образом проникнуть в его память и сами увидеть эту сцену. А Зорор кивал, будто внезапно в его руки попала еще одна частица неожиданных знаний.

— Свайн… — произнес он, когда Фарри закончил. — Ожила еще одна легенда. Ты поведал нам о животном, которое известно тому Народу, что мы разыскиваем… они разводят таких, считая их частью материального богатства. Вероятно этот в маске был… — Он нахмурился. — Гм. Однако Зарго утверждал в своих исследованиях двойных миров, что это дело касалось некоей женской религии и что жрицы там играют роль пастырей — хотя их власть очень незначительна и весьма непонятна.

Фарри снова подумал о существе в маске. Женщина… или, точнее, самка? Однако голос существа был хриплым и очень низким. Но было несомненно, что замаскированное существо не относилось к таким же, как те, кого он мог назвать родственниками — оно, он или она не имела крыльев.

— По-моему, это надо понимать так, — резко проговорил Ворланд, когда слова Зорора ушли в тишину, — что где-то здесь приземлился еще один корабль. И что его команда или владелец захватили в плен кого-то из крылатых и используют его как приманку.

— Но при этом, — вмешался Фарри, — ее народ не пытается спасти ее… А… — Теперь настала его очередь замолчать. Только потом он добавил скороговоркой: — Она… должно быть это она меня призывала! — Говоря эти слова, он снова ощутил некую неукротимую влекущую силу, которая тянула его от места посадки корабля через горы, пока ему не преградил путь туман.

Туман! Неужели тот туман и был тем самым препятствием, что использовали крылатые, чтобы не позволить их людям попытаться ответить на призыв? Внезапно это показалось ему вполне вероятным.

Майлин прочитала его мысли. Она подошла к противоположному краю его подвесной койки, где за несколько минут до этого короткое время покоилась его голова. Сетка слабо светилась зеленым цветом, и она крепко вцепилась в нее, не сводя взгляда с Фарри, словно побуждая его на какие-то действия. Но вопрос задал Ворланд:

— Ты больше ничего не помнишь об этих крылатых? А как ты попал отсюда в Приграничье?

— Если он вообще отсюда туда попал, — поправил его Зорор. — Вполне возможно, что существуют и другие планеты с такими убежищами. Планеты того же типа, на каких древние терране устраивали свои поселения… Что ж, планет подобного рода не бесчисленное множество, и не все из них заселены, или, если заселены, то очень негусто. Наши записи показывают, что этот Народ часто делил место обитания с другими известными нам расами. Однако всякий раз наступало время, когда Люди с Холмов были вынуждены уступать и улетать на поиски своего собственного места, ибо никогда долго не жили в мире с человеческим родом. Другая планета может быть точно такой же, как и их родная…

Фарри с силой потер лоб. Снова головная боль пронзила его, постепенно превращаясь в пытку. Особенно болели глаза.

— Все это — лишь предположения, — пожал плечами Ворланд. — Возможно, правильный ответ заключается в том, что Фарри обнаружил существ, похожих на себя. Вот если бы ты смог пробиться сквозь ментальный блок, который так сдавливает тебя, мой маленький брат!

Майлин слегка наклонилась вперед и кончиками пальцев коснулась лба Фарри прямо между его большими глазами. Это прикосновение было едва ощутимо, но он словно выпил глоток воды после долгой жажды. Он увидел ее глаза совсем рядом, и теперь ее мысли потекли ему в разум.

— Освободи… освободи свои мысли, мой маленький брат. И не пытайся преодолевать никакие барьеры…

Он с трудом выполнил ее наставление; ведь он сам чувствовал острую нужду ответить на эти вопросы.

Голова у Фарри закружилась, и он снова спотыкнулся, едва не свалившись прямо на подвесную койку, с которой совсем недавно поднялся. Вокруг него плавно текли потоки цвета, и эти цвета были болью, которую он не мог побороть. Он вжался в койку, ощущая, словно этот цветовой поток пытается унести его прочь. Затем он заморгал и снова очутился в темноте, дрожащий и измученный.

— Здесь блок такого типа, в котором я никак не могу разобраться, — услышал он очень далекий голос Майлин.

— Миледи, это замок смерти! — закричал Зорор. — Ни в коем случае не пытайся проделать это снова! Как вскрывать такие запоры, нам неизвестно — про это даже не упоминается в наших записях…

— Однако это известно Гильдии, — решительно проговорил Ворланд. — Разве мы не знаем, что они имеют множество недоступных нам секретов от нас? Возможно, они хранили этот секрет и потеряли его, а потом обнаружили только его самого, когда мы имели с ними дело на Йикторе и он обрел способность летать?

— Возможно… — проговорил Зорор, а Фарри лежал с открытыми глазами. По его щекам струились слезы. Где-то в глубине глаз стояла такая нестерпимая боль, что он решил, что скоро ослепнет.

— Мой маленький брат… — промолвила Майлин, дотрагиваясь до его щеки, а потом погладила его взъерошенные, слипшиеся от пота волосы. — Этого больше не будет, я обещаю.

Фарри по-прежнему чувствовал слабость и потрясение, когда присоединился к остальным на капитанском мостике, откуда посредством посадочных экранов они видели все, что творилось вокруг них. Затем они перекусили Е-рационами и наблюдали за передвижением внешних огней. Сам корабль был защищен от любого вторжения, и в качестве дополнительных мер предосторожности Майлин подняла по тревоге Бохора и Йяз, сказав, что их разум, будучи отличным от тех, кто ищет знания, может стать в придачу отличным часовым.

Световые лучи с холмов исчезли, и теперь всю местность освещал только один самый сильный, свет его отражался и рассеивался туманом, и поэтому они видели все, а именно: окружающее корабль пульсирующее кольцо — по строению и форме не больше той дивной короны, от которой все еще оставалось бледное кольцо.

Трап снова был выдвинут на короткое время, чтобы Бохор соскочил вниз; его шкура, покрытая плотной косматой шерстью, уже успевшей вырасти за сезон холодов на Йикторе, вдвое увеличивала его в размере. Однако бартлы никогда не таились, когда кто-либо вторгался на их территорию. Хотя Бохор попал в плен годовалым, он все-таки сохранил присущую его роду силу, коварство и ловкость злобного борца. Как и все те, кого Майлин называла ее «малышами» (что в случае Бохора было совершенно неправильно, ибо его порода была печально известна как не подчиняющаяся никакому человеку, а когда он вставал в боевую стойку на толстые задние лапы, то был выше Ворланда), это могучее животное умело мысленно объединяться с Лунной Певицей на удивительном уровне и с радостью приняло возможность стать частью боевых сил корабля.