Роман Глушков - Меч в рукаве Страница 26

Едва хлопнула подъездная дверь, как Мефодий с тяжким вздохом снова убрал из косяков дверь, а потом посмотрел вверх и задержал взгляд на подпотолочных антресолях…

Попытка вторжения номер два была организована уже более умело – сказывался приобретенный опыт и личное участие бригадира.

Штурмовая группа ворвалась в квартиру, как и положено истинной штурмовой группе – внезапно и с устрашающими воплями. Но вот только Мефодия почему-то нигде не наблюдалось. И пока Конопатый в недоумении заглядывал за ширму, за диван и за занавески, последний боец из его пятерки, сжимавший в руках телескопический стальной стек, пересек «пограничную черту» – коврик при входе…

Мефодий, разумеется, никуда из квартиры не пропадал. Все это время он терпеливо выжидал, расположившись над входной дверью: ноги упираются в стену, руки держатся за полку гардеробной антресоли. Безусловно, такая позиция являлась очень легко демаскируемой, но тем не менее она сумела на пять секунд сбить противника с толку. А большего Мефодию и не надо было.

Шедший последним конопатовец так и не понял, что свалилось на него сверху и затем заставило проломить головой фанерную дверцу встроенной в стену ниши. Сразу же на него посыпалось содержимое верхних полок – преимущественно стеклянная тара и коробки с чем-то малоприятно-тяжелым. Упавшую последней аккурат по темечку жестяную банку с краской конопатовец не почувствовал, поскольку уже лишился сознания.

Мефодий поднырнул под просвистевшую над его головой и разнесшую вдребезги зеркало бейсбольную биту и занялся вторым конопатовцем. Теперь Исполнитель-новобранец о жалости забыл: противник не шутил, и ему следовало преподать уже не «азы», а «буки» и «веди» культурного поведения. Махавший битой был оторван от пола и припечатан к потолку с такой силой, что оставил на пыльной известке свой вытертый контур. Столь головокружительные взлет и падение не прошли для него бесследно и тоже надолго вывели из боя.

Не успел еще Мефодий отпустить ворот бесчувственного фехтовальщика битой, как оставшийся на ногах враг атаковал его с трех сторон одновременно. От противно свистнувших игл-контактов электрошокера Мефодию удалось уклониться, однако струя из газового револьвера и резиновая пуля из другого ударили по нему разномастным дуплетом.

Газ на Мефодия не подействовал – нервные рецепторы, почуяв агрессивный раздражитель, сразу же отключились, и едкий газ почудился Мефодию запахом слабого уксуса. Однако крупная, размером с винную пробку, резиновая пуля шибанула его в плечо, вынудив потерять равновесие и отлететь к стене. Но едва Мефодий подумал, что, дескать, вот теперь-то синяк наверняка появится, и собрался вскочить на ноги, как в грудь ему вонзились те самые иглы-контакты из стреляющего конопатовского шокера.

Разряд оказался ощутимым даже для Исполнителя. В глазах замерцало, в ушах затрещало, а в мозгу забились сигналы тревоги, после чего тот принял решение временно отключить кое-какие функции пораженного электричеством тела, в том числе и сознание. Уже перед самым обмороком голову Мефодия рвануло вбок угодившей в скулу второй резиновой пулей, а в лицо ударило еще одно облако вонючей слезоточивой дряни.

– Ты рехнулся – резиновой пулей в башку шмалять? – прикрикнул на лысого Конопатый. – А если в висок?! Мокруха чистой воды!.. Да ты и так, урод, челюсть пацану свернул!

– Зато полный порядок, Пантелеич! – оправдался плюющийся и трущий глаза лысый: газовая струя вскользь зацепила и его.

– Порядок!.. – передразнил его Конопатый. – Пока сам за дело не возьмешься, ни хрена не подсуетитесь!

Газ висел в комнате едкой дымкой, и под его воздействие волей-неволей угодили все присутствующие. Конопатый настежь распахнул балконную дверь, а затем победители принялись по очереди промывать в ванной свои ненароком пострадавшие глаза.

В разгромленную прихожую просунул голову Кирилл, осмотрел разбитую нишу, потом оцарапанный потолок и издал тоскливый стон, после чего заметил отброшенного к стене неподвижного Мефодия.

– Он жив? – настороженно полюбопытствовал Кирилл.

– Вполне, – отозвался Конопатый и, закурив сигарету, добавил: – Не знаю, что за дурь принимает твой брат, но я хотел бы узнать у него рецепт этого дерьма. Двоих бойцов мне уложил, прежде чем мы его…

– Ну что, Ван Гог, – склонившись над Мефодием, презрительно вымолвил Кирилл, – оборвать тебе уши на память или нет? Я же говорил: на коленях ползать будешь!.. Васек, поможете мне его до вокзала довезти?

– Для хорошего человека ничего не жалко: и билет купим, и на поезд посадим, – ответил Конопатый. – Но я бы его для начала связал.

– Ну надо так надо, – дал добро Кирилл. – Раз уж с буйными иначе никак…

Сознание вернулось к Мефодию, когда Конопатый попытался положить его на бок и скрутить за спиной запястья. Вернулось оно тем же способом, как и обычное исполнительское пробуждение, – резким подключением к реальности с последующей оценкой окружающей обстановки.

Конопатый испуганно отпрянул и выронил сигарету, когда на него в упор уставились кристально-ясные глаза того, кого они только что отправили в глубокий нокаут. Ни отскочить, ни выхватить электрошокер Конопатый так и не успел. Разум Мефодия еще как следует не оценил угрозу, а кулак его уже летел по восходящей траектории, целясь Конопатому точно в подбородок.

Мефодий знал, что легкий апперкот не причинит подбородку Василия Пантелеевича крупного ущерба. Подбородок у того был, как у канонического плакатного янки: массивный и разделенный пополам даже не ямочкой, а целой ложбиной. Таким подбородком можно при желании колоть грецкие орехи и вбивать гвозди.

Зубы Конопатого клацнули компостером, а сам он взмахнул руками и без чувств повалился на спину. Электрошокер выпал из его руки и укатился к дивану. Васек же пластом рухнул к ногам стоящего позади него Кирилла.

Пришедший в себя Мефодий не собирался больше давать стрелять в себя резиновыми пулями и окуривать облаками невкусной «черемухи». Он подскочил с пола и ударил маячившего справа лысого по голове, который вообще ничего не понял, поскольку в этот момент вышел из ванной и вытирал мокрое лицо полотенцем. Лысый успел что-то невнятно хрюкнуть из-под полотенца и растянулся рядом со своим бригадиром.

Последний конопатовец оторвал лицо от водопроводного крана и с удивлением увидел в зеркале позади себя того, кого он только что угостил изрядной порцией слезоточивого газа. Однако удивление его продлилось недолго, так как рука «воскресшего» легла ему на затылок и резко бабахнула несчастного лбом о санфаянсовую раковину.

Все эти контрмеры Мефодий провел с такой скоростью, что, едва Кирилл увидел неподвижного Конопатого возле своих ног, Мефодий уже выходил из ванной и отирал полотенцем запачканные руки. Позади него камнепадом грохотала по полу расколотая на куски раковина.

Кирилл, за сегодня уже который раз пораженный невероятной физической мощью брата, в страхе попятился в комнату, но споткнулся о скомканный палас и загремел на спину, едва успев обезопасить загипсованную руку.

Как айсберг к «Титанику», медленно и неумолимо приближался Мефодий к елозившему от него по полу Кириллу. Не останавливаясь, Мефодий взял себя за подбородок и со щелчком вправил в суставы выбитую резиновой пулей челюсть, после чего подвигал ею вправо-влево, проверяя качество «ремонта».

– Недавно ты, кажется, что-то говорил про «ползать на коленях», – проговорил Мефодий. – Не мог бы ты уточнить, что имел в виду, а то мы, наркоманы, так туго соображаем, что сами себе противны…

– Не надо, братик! – упершись спиной в диван, затараторил Кирилл. – Извини, погорячился! Райка-стерва мозги кому хочешь прочистит, тебе ли не знать? Давай, говорит, квартиру эту продадим, добавим и дачу на берегу Роговского водохранилища купим… Ну я, дурак, и пошел у нее на поводу! Ты же знаешь – просить она еще как умеет… Так ты это… забудь, короче! Живи сколько хочешь: мне в принципе не к спеху, а ее я уболтаю, уж поверь…

Мефодий приблизился и остановился рядом с поджавшим ноги Кириллом.

– А вы с ней идеальная пара, под стать друг другу, – заметил он невозмутимым тоном, будто только что писал картину, а не положил голыми руками целую банду. – Думаю, вас впереди ожидает большое и светлое будущее…

– Да-да, ты прав, ты прав! – китайским болванчиком закивал Кирилл. – Хоть и стерва, но ведь люблю ее, сам понимаешь… А ты это… с наркотиками завязывай; мать, если узнает, расстроится сильно…

– Я же тебе доходчиво объяснил: наркотики я не употребляю!..

– Тогда как вот… это вот?.. – нервно хихикнул Кирилл и обвел загипсованной рукой поле минувшей битвы. – Васькина-то бригада весь Северо-Восток по линейке строит…

– Работа на свежем воздухе плюс ежедневная физзарядка, – съязвил Мефодий. – Голодание по Брэггу, закаливание по Иванову и бодибилдинг по Шварценеггеру… Ну вот, опять двадцать пять!..