Георгий Савицкий - Поле боя - Севастополь Страница 26

Одиозный грузинский лидер явно готовил реванш при поддержке американских и турецких военных сил. И силы эти были немалые.

Юрий Бессмертный прикинул общую ситуацию, и по всему выходило — она была не в пользу России. Беспорядки в Крыму и фактическая оккупация полуострова американо-турецкими экспедиционными силами при поддержке украинских националистов просто перевернули расклад сил в регионе и отвлекли внимание России. А тем временем все те же турки и американцы планировали с помощью уже грузинских националистов продвинуться к самым границам Юга России. И Юрий Бессмертный знал, что будет, если их акция увенчается успехом, — рывок на Армению и выход к Каспию.

Капитан-лейтенант Бессмертный тяжело вздохнул.

А на поверхности разыгрался шторм. Даже здесь, на глубине, лодку раскачивало. Но это было на руку подводникам, можно было затаиться и немного отдохнуть. Тем более что и люди, и механизмы работали на пределе своих возможностей. «Севастополь» уже десятые сутки находился под водой, не всплывая для подзарядки аккумуляторных батарей. Работала пропульсивная система, обеспечивая ход лодки. Но система кондиционирования и регенерации уже с трудом справлялась с избытком углекислого газа. Люди ходили как чумные, а ведь нужно еще и вахты стоять... Сам командир подлодки тоже едва с ног не валился от усталости.

Юрий Бессмертный снова потер виски, нужно было отдохнуть, чтобы принимать решения с ясной головой.

— Продолжайте наблюдение. Вахтенный, разбудите меня через два часа, я буду у себя в каюте.

— Есть.

Но поспать командиру подлодки не удалось, едва только он провалился в объятия Морфея, как в дверь командирской каюты громко и настойчиво постучали.

— Товарищ командир, идите быстрей в Центральный, там такое... — матрос с перепугу, кажется, и устав забыл.

— Свободен. — Юра быстро набросил синюю робу и Ремень красного футляра ПДА.

* * #

— Регистрирую шумы винтов тяжелого судна. Идет на скорости восемнадцать узлов курсом двести, — доложил вахтенный акустик. — Еще шумы, предположительно — фрегаты и эсминец.

Прибежавший в гидроакустическую рубку Вадим Зайчик торопливо нацепил наушники. Нахмурился, вслушиваясь в незнакомые шумы, пощелкал тумблерами, отстраиваясь от помех, вызванных волнением моря.

— Это не танкер и не сухогруз, — определил он. — Да и к тому же — рядом с ним идет эсминец в сопровождении фрегатов. Ну, допустим, это танкер, и эсминец заправляется на ходу. Но скорость что-то для заправки великовата... Да нет, бред какой-то! Не будут они в шторм дозаправляться.

Появившийся в Центральном посту Юрий Бессмертный внимательно выслушал доклад гидроакустика. Сердце кольнуло неопределенное предчувствие.

— Всплывать под перископ. Всему экипажу — внимание.

Лодка медленно пошла вверх, занимая удобную позицию для наблюдения.

— Вот он! — не веря изображению на экране, Юрий Бессмертный приник к окулярам электронно-оптического преобразователя командирского перископа.

В серых предрассветных сумерках отчетливо была видна темно-серая громада линкора, тяжело переваливающаяся с волны на волну. Непогода, принесенная циклоном из Атлантики, изрядно выматывала команды «Айовы», нового турецкого эсминца, несущего гордое имя «Стамбул», и фрегатов охранения. Капитаны сейчас заботились больше не задачами противолодочной борьбы, а о том, как бы в непогоде не налететь друг на друга. Ну и, естественно, отвратительные метеоусловия держали на приколе палубные противолодочные вертолеты.

Только поэтому Юрий Бессмертный решился поднять перископ, уж очень хотелось своими глазами, а не засветкой на экране гидроакустического комплекса увидеть турецкий, а вернее, «турецко-американский» линкор.

— Боевая тревога! — распорядился командир подводной лодки «Севастополь».

— Мать честная! — не сдержался штурман, капитан 3-го ранга Олег Емельяненко. — Вот это бегемот!

Линкор времен Второй мировой войны, особенно по сравнению со стремительным эсминцем и фрегатами, действительно выглядел массивным и толстокожим млекопитающим.

— Убрать перископ. Боцман, срочное погружение на глубину сто пятьдесят метров! Рулевой, дифферент на нос — пятнадцать градусов.

Рулевой отклонил штурвал, похожий на самолетный, от себя — лодка начала стремительное «пикирование» на глубину. Из загерметизированных отсеков посыпались доклады командиров о готовности.

— Командиру БЧ-4/РТС — срочно передать шифрограмму в штаб Черноморского флота в Новороссийске: «У берегов Грузии, в точке с координатами... обнаружен линкор УРО «Айова» ВМС Турции в походном ордере эсминца УРО «Стамбул» и фрегатов сопровождения.

— После передачи шифрованной радиограммы турки и американцы будут преследовать и бомбить нас до самого Керченского пролива, — спокойно, констатируя факт, сказал штурман.

— Знаю, — ответил Юрий Бессмертный. — Но сейчас эта информация даже важнее наших жизней.

—- Что ж, будем на это надеяться...

Из небольшого цилиндрического обтекателя на Верхнем вертикальном пере хвостовых рулей подводной лодки медленно выполз кабель-трос протяженной антенны глубоководной радиосвязи.

Передав шифрограмму и приняв приказ штаба о немедленном возвращении, он так же медленно убрался обратно в обтекатель. Казалось, что ничего не произошло, но короткий сеанс радиосвязи уже обусловил два процесса, и оба имели для русской субмарины важнейшее значение.

Шифрограмма с борта «Севастополя» попала на антенны военного узла спецсвязи, а затем, уже расшифрованная — на стол командующего Черноморским флотом. Адмирал переменился в лице.

Биение радиоэлектронных импульсов глубоко под водой зафиксировали и операторы интегрированной системы боевого управления «Иджис» на эсминце «Стамбул» типа «Орлей Берк» и фрегатах охранения. Взревели сирены тревоги.

Как назло, шторм утихомирился, и это позволило туркам поднять палубные вертолеты. Им на помощь уже спешила пара противолодочных «орионов». Фрегаты охранения «Айовы» развили полный ход, с визгом развернулись стволы реактивных бомбометов. Со свистом и воем вылетели на факелах пламени реактивные глубинные бомбы.

А в глубине на подводной лодке «Севастополь» Вадим Зайчик поспешно сорвал с головы наушники. Но сам он сохранял спокойствие. Так бывает с некоторыми людьми: в обычной обстановке они кажутся чересчур медлительными и простоватыми, но в экстремальных условиях сохраняют силу воли и решимость, подавляя страх.

— Внимание, Центральный, турецкие фрегаты нас бомбят. Приготовиться к взрывам!

И тут подлодку тряхнуло. Словно великан подбросил почти двухтысячетонный корабль. Полетели с полок незакрепленные предметы, на камбузе раздался звон посуды. На мгновение погасло освещение в отсеках, сменившись красным аварийным полумраком. Но мониторы БИУС все так же светились ровным светом, отображая многочисленные данные тактической обстановки. Дрогнули и снова заняли свои привычные места стрелки приборов, системы жизнеобеспечения продолжали работать в штатном режиме. Мигнул и снова загорелся нормальный свет.

Первая серия глубинных бомб взорвалась выше своей цели, вообще-то операторы систем вооружения на боевых постах фрегатов палили сейчас по квадратам, не зная точных координат. Кроме того, русская субмарина шла под слоем термоклина, где более плотные нижние слои воды отражают поисковые импульсы гидролокаторов, не проникая внутрь глубинной водной толщи.

Очередная серия глубинных бомб рванула на этот раз ниже «Севастополя». Лодку подбросило, со звоном полопались лампы освещения в отсеках. Моряки едва успели схватиться за что-нибудь, некоторые все же не сумели удержаться на ногах.

В гидроакустической выгородке лейтенант Вадим Зайчик снова прислушался к какофонии окружающего пространства. Тренированный слух сумел распознать знакомый, приглушенный водной толщей рев Двигателей «Ориона».

— «Противолодочник» разворачивается! — раздался плеск. — Бомбы в воде, приготовиться!

Толстые стальные цилиндры глубинных бомб, кружась в воде, медленно уходили на глубину. На мембраны ввернутых в их днища детонаторов давил водяной столб. Когда давление достигало расчетного по глубине, мембрана продавливалась окончательно и плющила запальный капсюль. И снова под водой в безмолвии глубины лопались огненные пузыри взрывов, рождая ударную волну в восемьдесят раз более плотную, чем в воздухе.

Подводная лодка «Севастополь» отчаянно маневрировала, но уйти от этих грохающих гидродинамических молотов было невозможно. Внезапно все стихло. А капитан русской субмарины среагировал мгновенно:

— Стоп, машина! Боцман, держать глубину. Режим «тишина»...

Снова гидроакустики регистрируют всплески... Но это не глубинные бомбы — специальные высокочувствительные гидрофоны, регистрирующие малейший всплеск активности в глубине. Но подводная лодка «Севастополь» создана по уникальной технологии малозаметности, ее корпус покрыт многослойным полимером, который не отражает внешние звуковые импульсы и гасит звуки внутренние. Изнутри корпус субмарины тоже обшит звукоизоляционным покрытием, а все особо шумные механизмы смонтированы на специальных звукоизолирующих платформах и снабжены двух- и трехкаскадными амортизаторами. Пассивное сканирование результатов не дало, русская субмарина затаилась под самым носом у турецких фрегатов.