Зеб Шилликот - Хищник Джаг. Ошейник позора Страница 26

— Этому приему Патч тебя не научил! — злорадно прохрипел он, глядя, как его оглушенный соперник неуверенно становится в стойку.

Но Джаг не любил оставаться в долгу. Перехватив саблю за конец клинка, он размахнулся и изо всей силы обрушил рукоять оружия с тяжелой гардой на подбородок Баскома, который едва устоял на ногах.

— Зато вот этот я усвоил отлично! — насмешливо произнес Джаг, тут же возвращаясь к защите.

Вне себя от ярости, Баском бросился на него, и поединок превратился в вульгарную потасовку. Они покатились по арене, обмениваясь ударами, пытаясь дотянуться до горла друг друга, бодаясь, словно самцы-зхоры в брачный период. Не чувствуя боли, они хватались руками за острые как бритва клинки сабель.

Противники сплелись в один комок, каждый пытался найти точку опоры, чтобы провести захват и нанести решающий удар, который поставил бы точку во всей этой истории.

Схватив Джага за волосы, Баском принялся колотить его головой о землю, но она была довольно рыхлой, и он подсунул под затылок противника клинок своей сабли. Джаг вцепился в его руку, не давая возможности поставить клинок на ребро.

— Неудачник! Ты всегда будешь неудачником, как Патч! — цедил сквозь зубы Баском, молотя Джага; головой о сталь клинка. — Неудачник, слышишь меня?

Оглушенный, Джаг тем не менее нашел силы, чтобы оторвать от себя охотника и ударом ноги отшвырнуть его в сторону. Сам он тут же вскочил на ноги и, забыв о лежащей на песке сабле, прыгнул на Баскома, протянув руки к его горлу.

Пальцы Джага сомкнулись вокруг шеи ненавистного врага, и с каждой секундой он усиливал хватку, стараясь не обращать внимание на жгучую боль в левом бедре — наткнулся-таки на саблю Баскома.

Изловчившись, охотник все же стряхнул с себя Джага и перекатился на живот. Но прежде чем он успел привстать, Джаг снова повис на нем. Молниеносно просунув руку ему под подбородок, он словно в железных тисках сдавил его горло предплечьем, а коленом уперся в крепкий затылок.

И в этот момент Джаг почувствовал, что тишина в цирке стала другой.

Баском несколько раз дернулся, отчаянно пытаясь высвободиться из захвата, но все его попытки ни к чему не привели.

Тяжело дыша, Джаг обвел мутным взглядом ряды амфитеатра. Зрители вставали сначала по одному, затем целыми группами и протягивали вперед руки с обращенными книзу большими пальцами. По рядам прокатился негромкий ропот, который вскоре перерос в настоящий гул.

Джаг нагнулся к уху Баскома и шепнул ему:

— Они требуют твоей смерти, но я не слышу их. В моих ушах звучит, точно песня, только один голос — голос Патча: «Баском, ты не мог победить, ведь мы вдвоем сражались против тебя!»

С этими словами Джаг резким рывком повернул голову Баскома и отчетливо услышал зловещий хруст шейных позвонков.

ЭПИЛОГ

Едва лишь улеглись волнения и суматоха, вызванные его невероятной победой, Джаг направился к ложе Галаксиуса, который поднялся с места в ожидании победителя.

— Ты порадовал нас великолепным зрелищем, — произнес он, — и я рад видеть тебя среди своих подданных! Скажи мне, как тебя зовут?

— Джаг. Джаг, сын Патча!

— Ну что ж, Джаг, надеюсь, ты будешь служить мне так же хорошо, как только что отправил в преисподнюю этих пятерых негодяев! — улыбнулся Супроктор, затем, обратившись к стоящему чуть поодаль человеку с раскосыми глазами, на которого Джаг сначала не обратил внимания, бросил: — Займись им, Донк, одень ему наш ошейник, я пока улажу формальности со старшиной!

В сопровождении роя фаворитов Галаксиус величественно пошел прочь, а человек, которого он назвал Донком, надел ему на шею необычный ошейник, украшенный изумрудами и серебряными пластинами с выгравированными на них гербами своего нового хозяина.

Когда ошейник сомкнулся, Джаг услышал чуть слышный щелчок, похожий на хруст шейных позвонков Баскома. Но тогда он не придал этому никакого значения. Мыслями он был далеко отсюда — на юге, на пороге Великой соляной пустыни.

Придет день, когда она останется позади!

ОШЕЙНИК ПОЗОРА

ГЛАВА 1

Джаг проснулся от холода. На ночь их загнали в подземные помещения цирка — огромный погреб, по стенам которого струилась влага и откуда не видно было неба. Постелью рабам служили тощие охапки сена.

Чтобы согреться, большинство невольников сбилось в плотную кучу. Мерцающий свет потрескивающего факела выхватывал из темноты переплетение рук, ног, коротко стриженные головы расположившихся на ночлег бедолаг.

С самого начала Джаг предпочел держаться особняком, и теперь он почти сожалел об этом. В помещении было не более пяти градусов тепла, и он чувствовал, что промерз до костей.

Он присел, подобрал разбросанную по земляному полу солому и, скатав ее в шар, стал растирать себя с головы до ног, пока не почувствовал как по телу разливается приятное тепло. Джаг потянулся, поиграл мускулами и размял затекшие от долгого сидения ноги. Теперь он снова чувствовал себя в форме. Казалось, уже ничто не напоминало о вчерашнем сражении. Это был неравный бой — один против пяти. Бросив безумный вызов, он вступил в борьбу, не дрогнул и победил — к великому изумлению зрителей.

Окрыленный ненавистью, обретая силы при воспоминании о Патче, своем духовном наставнике, Джаг сумел одержать верх над Баскомом и четырьмя его приспешниками, отделавшись при этом лишь парой неглубоких ран на спине и животе да небольшими порезами на левой руке. Цирковому коновалу хватило нескольких секунд, чтобы обработать эти поверхностные раны.

А сейчас, холодным ранним утром, когда прошла эйфория победы, Джаг спрашивал себя, не лучше ли было бы, чтобы все кончилось здесь, на песчаном кругу арены, окрашенном кровью бесчисленных жертв.

От невеселых мыслей его отвлек металлический грохот.

Стоящий перед решеткой охранник колотил по металлическим прутьям алюминиевой миской, дно которой от долгого употребления было отполировано до зеркального блеска.

— А ну, собачье отродье, хватит дрыхнуть! Вставайте и стройтесь в шеренги!

Привыкшие к послушанию, рабы молча повиновались. Как только решетка с лязгом отворилась, они потянулись на поверхность, следуя лабиринтом грязных коридоров, бесконечными винтовыми лестницами, ступени которых давно прогнулись под ногами тысяч и тысяч несчастных, прошедших этим путем. Как ни странно, наверху было теплее. Светало. Темно-серые тучи низко нависли над городом, но никто не взялся бы предсказать погоду даже на несколько часов вперед. Собственно говоря, всем было глубоко плевать на любые прогнозы.

Здесь боялись только одного — падения древних, отслуживших свое звездных кораблей, начиненных взрывчаткой, ядерными отходами, всякой химической дрянью, которые ничтожные людишки вывели на орбиту сотни лет назад, чтобы избавиться от опасностей, которые несла с собой новая технология.

Раньше катастрофические «дожди» выпадали обычно в Сезон Осадков, но теперь же все переменилось, и иногда смерть валилась с небес во время сезона Пепла или Сезона Длинных Ночей.

Целые города и области таким образом были стерты с лица земли, а их население отравлено, сожжено, изуродовано. И никто не мог противиться этой каре небесной.

Пока рабов вели к длинным столам, где их ожидали миски с отвратительной бурдой из скисшего молока и размельченных зерен, Джаг вдруг почувствовал странный затхлый запах, который неприятно щекотал ему ноздри. Он был тяжелым и горьковатым одновременно, и как Джаг ни старался, он никак не мог понять его происхождение и природу.

После еды рабов пересортировали, и Джаг очутился в группе мужчин, на которых, как и на нем, красовались ошейники, украшенные изумрудами и серебряными пластинками с геральдическими гербами Галаксиуса — Супроктора, которому принадлежали невольники.

Наступила долгая пауза, так как окружавшие их охранники не знали, что делать дальше, и сами ждали команды относительно способа транспортировки новых подданных Галаксиуса. В рядах охранников царила неразбериха, они до хрипоты спорили между собой и, как обычно, все споры завершались руганью.

Рабы из разных групп незаметно переглядывались, не рискуя, однако, установить контакт друг с другом даже взглядом. Сейчас каждый был сам по себе. Братание начнется позже, когда роли в группах будут распределены и установлена иерархия. И конечно же, первыми сплотятся самые обездоленные.

Наконец, был получен приказ двигаться пешком. Группа, в которую попал Джаг, покидала цирк в числе последних. Они шли под присмотром четырех вооруженных мужчин, одетых в черные суконные мундиры и плоские фуражки с маленькими козырьками.

Совершенно случайно Джаг оказался в последнем ряду. Охранники шли парами ближе к середине колонны, и Джага вдруг охватило желание убежать. Это было возможным, казалось, достаточно выбрать лишь подходящий момент и рвануть в сторону. Одним прыжком он сумел бы добраться до развалившейся постройки, сбить со следа преследователей в лабиринте бесконечных узких улочек и затеряться в городе. Потом останется только избавиться от слишком заметного ошейника. Он всегда сумеет найти место в жизни — станет борцом или наемником, а когда придет в себя и осмотрится, то купит лошадь, раздобудет снаряжение и двинется на юг.