Аластер Рейнольдс - Дождь Забвения Страница 26

Любопытство заставило Ожье спросить:

– Если действие этих машин так важно, почему бы не оставить их во мне?

– По той же причине, по какой Ниагара не может пойти с нами, – ответила Маурия. – Цензор не пропустит машины.

– Цензор?

– Ты скоро его увидишь, – процедил Авелинг. – Так что не ломай над этим свою прелестную головку. Ломать головы – наша работа.

Ожье испытывала лихорадочное возбуждение. Мир вокруг будто промыли и уложили под хрупкое стекло. Похожее бывало после передозировки кофе и работы. Лет пятнадцать назад Верити с таким рвением взялась за математику, что однажды ночью переутомленный сложными уравнениями мозг начал применять алгебраические правила – упрощение, нахождение общего множителя – даже к языку, словно фразу можно преобразовать, как эмпирическую формулу для радиодатировки. Сейчас Ожье чувствовала себя в точности как тогда. Достаточно взглянуть на цвет или форму – и в сознание радостно влетает соответствующий знак, то французское, то немецкое, то английское слово. Невыносимая какофония.

– Я могу очень рассердиться…

– Или плюнуть и принять как должное. Обещаю, побочных эффектов не будет, – сказала Скелсгард.

Ожье поняла, что протестовать бессмысленно. Машины уже побывали внутри и сделали свое дело. Хотя если бы ей предложили выбор между нанороботами и трибуналом, она бы предпочла нанороботов.

И если бы это сделало ее лицемеркой, охотно прибегающей к технологиям прогров, когда это выгодно, – что ж, пусть.

– Я прошу прощения за внезапность, – сказала Скелсгард не без сочувствия, – но у нас нет времени на дискуссии. Следует как можно скорее вернуть утерянное.

Ожье заставила себя успокоиться.

– Как я вижу, мы уже в пути?

– Внедрение прошло успешно, – сообщил Авелинг.

Все трое сидели бок о бок, окруженные инструментами, приборами и складными панелями. Оборудование выглядело странной смесью из предметов очень крепких и надежных и откровенно хрупких. Часть, несомненно, поступила от прогров. Скреплялась разномастная коллекция болтами, нейлоновыми тяжами и комками усиленной эпоксидной смолы, похожими на плевки. Рука Авелинга лежала на джойстике, торчащем из складной панели. Над ней экран показывал серию иррегулярных концентрических линий, этакую хаотично искаженную паутину, сходящуюся, однако же, к единому центру. Ожье сочла, что рисунок отображает навигацию по гипертоннелю. Что снаружи, не видно – иллюминаторы закрыты бронезаслонками.

В общем, увлекательная поездка в глухом лифте.

– Сейчас мы все в деле, – проговорила Ожье. – И надеюсь, вы мне наконец объясните, в чем оно состоит.

– Как мы уже убедились, лучше показать, чем рассказать, – ответила Скелсгард. – Это экономит время, которое иначе потратится на реплики вроде: «И вы ожидаете, что я поверю в эту чепуху?»

– А если я пообещаю, что не усомнюсь? В конце концов, я уже видела артефакты в офисе Калискана и уверена: они не поддельные.

– Да, они все настоящие.

– А значит, они откуда-то появились. Калискан говорил, что их не оберегали специально, – а они, похоже, датируются тысяча девятьсот пятьдесят девятым.

– А это подсказывает, что мы… – начала Маурия.

– Нашли путь в тысяча девятьсот пятьдесят девятый, – закончила Верити.

Она замялась, тщательно подбирая слова:

– Или, по крайней мере, в место, очень похожее на Землю тысяча девятьсот пятьдесят девятого года, хотя и не совпадающее в мелких деталях. Как, я угадала? Или промахнулась?

– Почти угадала.

– И эта версия Земли находится в АБО, о котором рассказал Питер. В том, куда вы нашли путь.

– Нам говорили, что ты классная, – отметила Маурия.

– Не понимаю одного: при чем здесь Париж?

– На другом конце тоннеля – город, очень на него похожий. Ты пойдешь туда и вступишь в контакт с человеком по имени Бланшар.

Ожье постаралась, чтобы голос звучал спокойно:

– Кто-то из нашей команды, вроде Уайт?

– Нет, он местный, – ответила Скелсгард, глянув на Авелинга. – Абориген Земли-Два.

– Это значит?..

– Это значит, что он там родился и вырос. И понятия не имеет, что живет не в настоящем Париже, не на подлинной Земле, не в реальном двадцатом веке.

Ожье пробрал озноб.

– И сколько таких, как он?

– Три миллиарда. Но не стоит из-за этого нервничать, ладно? Тебе нужно всего лишь найти Бланшара и забрать предмет, оставленный ему Сьюзен Уайт на сохранение. Задача нетрудная. Мы дадим адрес. Его дом недалеко от места нашего выхода. Доберешься без проблем. Бланшар тебя ждет.

– Вроде бы ты сказала…

– Представишься сестрой Сьюзен Уайт, – перебил ее Авелинг. – Она попросила Бланшара передать все тебе, если ты объявишься. Кроме прочего, именно поэтому нам нужна женщина.

Ожье ненадолго задумалась, пытаясь усвоить новую, ошеломляющую информацию. Вопросов напрашивалось – хоть отбавляй, но она решила: пусть очень хочется узнать все в мельчайших подробностях, лучше начать с главного.

– И что это за предмет?

– Всего лишь жестяная коробка с бумагами, – ответил Авелинг. – Для Бланшара они ничего не значат, но для нас очень ценны. Убеди его отдать коробку. Удостоверься, что бумаги внутри. Затем возвращайся к нам с добычей, и мы первым же рейсом отправим тебя домой.

– В самом деле так просто?

– Да.

– Тогда отчего меня не оставляет подозрение, что здесь подвох?

– Потому что он есть, – кивнула Скелсгард. – Нам в точности не известно, что произошло со Сьюзен, но, несомненно, она ощущала угрозу и потому отдала бумаги на сохранение Бланшару. Вполне возможно, что ее убили.

Авелинг оторвал взгляд от сходящихся линий на дисплее и раздраженно зыркнул на Скелсгард:

– Не нужно было говорить ей, что Уайт убили. Мы не уверены.

– А мне показалось, нужно. – Маурия пожала плечами.

– Так убили или нет? – спросила Ожье.

– Она упала с балкона и разбилась, – процедил Авелинг. – Больше мы ничего не знаем.

– Или ее столкнули, – добавила Маурия.

– Мне очень хочется знать, упала она сама или ее столкнули.

– Не важно! – отрезал Авелинг. – Тебе достаточно знать, что Земля-Два – враждебная территория. Уайт забыла об этом. Сперва она соблюдала осторожность. Поначалу все осторожны. Затем она вышла за рамки миссии, стала рисковать – и умерла.

– Как рисковать?

Скелсгард поспешно заговорила, чтобы опередить Авелинга:

– Сьюзен казалось, будто она нащупала что-то важное. Не хотела возвращаться к порталу. Мы получали от нее лишь шифрованные послания, написанные от руки на открытках. Если бы она дала себе труд построить передатчик или вернуться на базу, то рассказала бы подробнее. Но Сьюзен слишком увлеклась расследованием – и не убереглась.

– Домыслы, – обронил Авелинг.

– Если вы не считаете, что она и в самом деле нашла что-то важное, то почему так торопитесь вернуть бумаги? Ведь думаете, в них и правда что-то стоящее спешки, я угадала?

– Мы торопимся, потому что не можем рисковать культурным загрязнением, – сказал Авелинг. – Если бумаги попадут в руки сообразительного человека, он может выяснить, откуда явилась Уайт. Нам неизвестно, как сильно она наследила. Пока не получим бумаги, останемся в неведении.

– Пожалуй, я должна добавить только одно: ты уж поосторожней, ладно? Просто пойди в город и сделай свою работу, – попросила Скелсгард. – И вернись целой и невредимой. Ты нам нужна.

– В самом деле?

– Представляешь, каково мне будет возвращаться в компании одного Авелинга?

Глава 9

Флойд привез Кюстина с тяжелым инструментальным чемоданчиком к дому Бланшара в середине утра. Практическая сметка напарника не переставала удивлять. Он мог починить что угодно: и «матис», и водопровод в квартире, и покалеченный приемник мертвой шпионки. Флойд имел некоторое представление о ремонте лодок, но этим его познания и исчерпывались. Однажды он спросил, откуда у Кюстина такая сноровка, и получил ответ, что определенное умение обращаться с электричеством и металлом полезно для службы в уголовной полиции.

Больше расспрашивать не захотелось.

Флойд подождал в машине, пока Кюстина не пустят внутрь, затем еще пять минут, пока тот не покажется в окне пятого этажа. Кюстин не надеялся получить результаты до вечера, но все равно пообещал созвониться в два часа пополудни.

Флойд поехал к Монпарнасу. Петлял по переулкам до тех пор, пока не отыскал дом, где накануне оставил Грету. При свете дне он казался чуть менее унылым – но только чуть. Открыла дверь Грета и проводила гостя в скудно обставленную кухню, которую местная жиличка Софи показала Флойду вчера.

– Я обращался в телефонную компанию, – сообщил он. – Телефон уже должен работать.

– Ну да, – удивленно ответила Грета. – Кто-то звонил всего час назад, но я была настолько занята, что не обратила внимания. Как ты убедил компанию снова подключить телефон? Тетя не может платить.