Бесславные дни - Гарри Тертлдав Страница 26

   - Всем отрядам, атаковать цель, - приказал Футида. - Истребителям прикрывать торпедоносцы. - Им приходилось лететь низко и прямо, поэтому защита была нужна им больше всего. - Авангарду бомбардировщиков построиться для атаки на авианосец.

   Сам он сидел за штурвалом одного из таких самолетов. По внутренней связи он поинтересовался у бомбардира, каким курсом следовать.

   - Пять градусов левее, господин, - ответил тот, затем через полминуты добавил: - Ещё на пять градусов.

   Футида подчинился беспрекословно. В данный момент он был не сам по себе, а подчинялся приказам бомбардира. С кораблей внизу в сторону его самолета понеслись трассеры. Зенитки озарили небо всполохами черных облаков. Некоторые снаряды взрывались довольно близко, отчего самолет трясло и пришлось подняться выше. Он старался лететь прямо и ровно, отчего становился легкой мишенью для расчетов зениток. Однако курса он не менял. Важнее боевой задачи ничего не было.

   Его B5N1 дернулся.

   - Бомбы ушли! - ликующе крикнул бомбардир.

   Самолеты, что шли за Футидой, будут стараться выпустить свои бомбы с той же точки, что и он. Бомбардировщик снова тряхнуло. Чтобы уйти от плотного огня зениток, он мог бы ускориться, замедлиться, уклониться, спикировать или взлететь.

   А мог продолжать наблюдать, как остальные сбрасывают бомбы на авианосец. Бомбы падали вниз и исчезали в воде. Ниже схлестнулись эскадрильи "Зеро" и "Баффало". Несколько машин шли прямиком на авианосец. Это B5N2, вооруженные торпедами. Один вдруг загорелся и упал, за ним другой. Несомненно, их сбили американцы. Остальные продолжали заходить на корабль противника.

   Вокруг авианосца начали рваться бомбы. Кто-нибудь попал? Коммандер Футида не мог сказать точно. Огромный корабль отчаянно маневрировал. Сбрасывать ход он тоже не собирался. Если какие-то бомбы и попали в цель, большого урона они не нанесли. Ругань Футиды эхом пронеслась по кабине.

   Где же "Аити"? Пикировщики промазать не должны, особенно, когда вражеские истребители прижаты к воде, сражаясь с "Зеро" и атакуя торпедоносцы. Для "Аити" нет никаких помех.

   Почти все бомбы с высотных бомбардировщиков ушли. Футида подумал, что кому-то всё-таки удалось попасть. Всплески воды были слишком близко от корпуса корабля. Однако тот продолжал уворачиваться, маневрируя на полном ходу. Попасть в движущуюся мишень с высоты 4 километра не самая легкая задача. Но делать это надо. Футида прикусил губу.

   Вдруг, без предупреждения, корабль дернулся и замер, как человек, которого внезапно ударили по лицу. С левого борта поднялся столб воды.

   - Попали! - крикнул Футида, не в силах сдержать восторг. - Попали! Торпедой!

   Американец начал заваливаться на борт. В этот момент на него спикировали "Аити". Сидевшие за их штурвалами пилоты были лучшими во всей Японии. Их удар пришелся точно в цель. Бомбы взрывались по всей палубе авианосца, в том числе по взлетной полосе.

   - Banzai! - радостно закричал Мицуо Футида. - Banzai! Banzai! - Мгновение спустя он вспомнил о долге и по рации сообщил японской эскадре: - Вражеский авианосец серьезно поврежден. Идет дым. Вижу открытый огонь. Хода нет, корабль стоит на месте... - Он переключился на частоту эскадрильи. - Всем, у кого остались бомбы, атакуйте крейсера и линкоры.

   Упало лишь несколько бомб. Иного он и не ожидал. Основной целью был авианосец и все усилия японцы приложили для его уничтожения. Немцы называли это термином "Schwerpunkt", т.е. "главная задача". Летчики сделали то, что должны. Футида пролетел над авианосцем, словно стервятник над умирающим волом. Крен исчез, видимо экстренные службы начали откачивать воду. Это означало лишь то, что корабль встал на ровный киль, а не завалился на борт. Меньше чем через полчаса после попадания первой торпеды, он ушел под воду.

   Один из крейсеров внизу загорелся. Может, японцы и не потопили корабли сопровождения, но существенно их повредили. Футида доложил эскадре, затем посмотрел на датчик топлива. Мало осталось. И должно было остаться. Если у него мало, у других, значит, ещё меньше. Надо возвращаться. Всё, что нужно, они сделали.

   Лейтенанту Флетчеру Армитиджу повезло выжить. Большего везения в сложившейся ситуации добиться было нельзя. Он устало помотал головой. Одну руку он сунул в карман в поисках сигарет. Нашел. Оружие тоже осталось при нём. Учитывая, что стало с большинством солдат батальона, ему очень повезло.

   Он достал пачку "Честерфилда". Ни зажигалки, ни спичек у него не нашлось, но это не беда. Он сидел у костра к югу от Халеивы. Лейтенант прикурил и втянул горячий дым.

   - Не угостите сигареткой, лейтенант? - попросил сержант, выглядевший таким же усталым, как и Флетчер.

   - Почему нет-то? - Армитидж передал ему пачку.

   - Благодарю. - Сержант тоже закурил. В красном свете пламени он выглядел так, будто не спал неделю. Словно опровергая это впечатление, он произнес: - Разве япошки напали не вчера утром?

   - Ага, - скорее выкашлял, а не произнес Флетч. - Когда веселишься, время летит быстро, да?

   - Это уж точно. - Сержант снова затянулся и выпустил облако дыма. - Не думал, что мы сможем добраться до побережья Ваимеа. И, что выберемся с пляжа, тоже не думал.

   - В том-то и дело, - согласился Армитидж. - Никто никогда не говорил, что вернутся старые времена, когда у противника будет поддержка с воздуха, а у нас нет.

   По пути в Ваимеа японцы нападали ещё дважды. К тому времени, на ходу не осталось почти ни одного грузовика. Поэтому бойцы отправлялись пешком или реквизировали машины у водителей на шоссе Камеамеа. Водители же до последнего не знали, что началась война, пока бой не начинался вокруг них. Некоторые совсем не обрадовались тому, что свой транспорт придется отдать. Винтовки и штыки, впрочем, быстро склонили их к сотрудничеству. Бойцы набивались в машину, сколько та могла вместить, затем туда забиралась ещё парочка, к бамперу цеплялось орудие и можно ехать. От такого обращения двигатель, подвеска и трансмиссия быстро приходили в негодность, но кому какое дело?

   Разумеется, воронки от бомб и остовы разбитых машин не облегчали дорогу. Так они и добрались до плантации Доула, где вдоль дороги тянулись заросли ананасов. Идти по обочине было непросто, тем более что чаще всего этих обочин вообще не было.

   В полях работали филиппинцы.