Потусторонний. Книга 2 - Юрий Александрович Погуляй Страница 26

Ладно. Как стихнет музыка — сильфы отправятся в небытие, откуда и пришли. А мне пора. Телефон зазвонил, когда я собирался засунуть его в карман, и потому ответил моментально. Тем более, что звонила Лиза.

— Слушаю тебя, звезда моя, — сказал я в трубку, жестом подзывая официанта.

— Илья… — голос моей бывшей учительницы звучал слабо и испуганно. — Илья… Помоги…

— Что случилось? — нахмурился я.

— Я… Я не могу это объяснить. Ты можешь приехать?.. Ко мне… Пожалуйста… — ей было нехорошо, каждая фраза давалась с превеликим трудом. Так…

— Где ты? — спросил я.

— Я… У себя… в интернате… Приезжай пожалуйста… Мне очень страшно. Ты мне нужен. Пожалуйста… Здесь такое… Такое…

Официанта дожидаться не стал. Положил десять рублей на стол, припечатал сверху чашкой и вышел на улицу.

— Жди, еду.

Лаборатория Свиридова никуда не денется.

Ближайший автобус в сторону Пушкинских Гор должен был отправиться только завтра. Так что я поймал душащую меня жабу и задушил её сам, а потом вызвал такси. Голос Лизы заставил встревожиться, хоть я и не понимал почему. Вообще, как много я стал проводить с ней времени. Прямо удивительно, если учесть, что она навела на меня того убийцу. Пусть и невольно.

Водитель всю дорогу пытался со мною поговорить, но я не реагировал, глядя в окно. За лабораторию, конечно, обидно. Но тут времени пути час-два будет, разберемся как-нибудь. Просто не люблю два раза в одно и то же место ездить. Гораздо лучше сэкономить время, приехать и всё сделать в один день.

У входа в интернат я был уже через полтора часа, когда совсем стемнело. Рассчитался с водителем и ступил на земли, которые уже и не думал что увижу когда-нибудь. Прошёл по освещённой аллее до учительского корпуса и через несколько минут был у двери в комнату Лизы. Постучал.

Всю дорогу через сад приюта, я старательно глазел по сторонам. У меня была мысль, что всё происходящее может оказаться ловушкой. Но в воздухе ничем не пахло. Никто за мною не следил. Или же хорошо прятался.

А вот за дверью учительницы энергия какая-то была.

На стук же никто не отреагировал. Я прислонился к стене, открыл дипломат. Огляделся, убедившись что здесь нет камер, и вытащил своего мастер-хомяка. Опустил его на пол и прошёл по коридору дальше, нырнул в хозяйственное помещение.

Сел между ведер и швабр на пол, прикрыл глаза…

Хомяк пробил дверь и вкатился в жилище Лизы, погасив инерцию о стену (и выбив при этом хороший кусок штукатурки). Внутри никого чужого не было. Мой зверёк покатился сначала в сторону кухни, где на столе подсыхал кусок пиццы, а над грудой посуды в раковине кружилась одинокая муха. Так, жена из тебя, Лиза, выйдет так себе.

Хозяйки квартиры здесь не было. Ладно, давай дальше.

Лизу я нашёл в спальне. Девушка спала, обнимая подушку и закинув ногу на одеяло. Лёгкий пеньюар почти не скрывал красивое бельё. Я сглотнул. Или это сделал хомяк? Неважно. Чужаков в квартире не было. Вообще никого. Этаж шестой, балкона нет. Мой питомец по шторе забрался на подоконник, но и за окном не висели засадные чародеи.

Но я же чувствовал силу.

Позвав хомяка назад, я запустил его в дипломат. Поднялся, отряхнул пыль с колен и медленно вернулся к двери в покои Елизаветы Андреевны. Прислушался. Да безмерное безвременье, какого лешего? За стеной точно был одарённый!

Я постучал в дверь ещё раз. Уже кулаком.

— Кто? — заспанным голосом ответила Лиза.

— Убийца Голодного Бога, — буркнул я. — Открывай, Лиз!

Дверь тут же распахнулась, и девушка, ещё горячая ото сна, повисла у меня на шее, покрывая лицо поцелуями.

— Ты приехал, ты приехал… Спасибо… Спасибо тебе, любимый.

Ох, ёжкина кошка, до чего дошли. Аж до любимых. Что с ней такое⁈ Я почти втолкнул её к ней в коридор, прикрыл за собою дверь.

— Что случилось? — спросил я. По щекам Лизы катились слёзы. Глаза зажмурены сильно-сильно, будто она боялась увидеть что-то. Будто вместо меня к ней пришёл живой мертвец.

— Лиза! — чуть повысил голос я.

И тут она открыла глаза, в зрачках сверкали молнии. И это не было фигурой речи. В ней натурально плясала энергия.

— Что со мною, Илюша? Что со мною? — всхлипнула она.

Сила, которую я почувствовал за дверьми, шла от девушки.

— Илья, не молчи. Не молчи Илья, — тормошила меня Лиза, и разряды из глаз били по красивым ресницам, но, слава богу, не опаляли их.

А я вот что-то молчал. Вот не лезло на язык ничего.

Совсем ничего не лезло. Кроме, разве: ёжкина ж ты кошечка…

Глава 11

Тут не надо академии заканчивать, чтобы понять: у Лизы открылся дар. Но даже несмотря на такое невероятное событие, её поцелуи, едва мы переступили порог квартиры, изменились с благодарно-счастливых, на страстно-вожделеющие. Я не слишком и сопротивлялся, потому что выглядела она в своём белье ну очень здорово, да и как вообще можно от такого напора отказываться⁈ Тем более: в некоторых стрессовых ситуациях, чтобы успокоить женское сердце — нет средства лучше чем хороший секс.

Вот только в момент её оргазма у сидящей на мне Лизы из глаз ударили молнии в потолок, оставив там чёрные пятна. И это меня почти, скажем так, взбодрило. Если тут такие вот реакции начались, то, получается, на будущее надо как-то стараться не особенно стараться!

А ещё у меня перебор с пожарами возникает.

— Это ведь дар, да? — спросила она у меня чуть позже, прижавшись щекой к моей груди. — Во мне пробудился дар? Но почему? Я точно знаю что ни папа ни мама не были благородными. Папа доцентом был в Петербургской Академии Искусств, а мама здесь в библиотеке работала. Я похожа на них. Мамины глаза, папин нос. Они мои родные, и не благородные… Почему так, Илья? Как такое может быть?

После внезапной вспышки страсти, она снова ослабла. Говорила тихо, но не умолкала. Совершенно точно не хотела тишины, а я лениво наслаждался истомой.

— Что мне теперь делать? — шепнула Лиза, поднимаясь, и заглядывая ко мне в лицо. — Идти регистрировать дар? Но… Что скажут там? Что скажут в Первой Церкви? В