Фрилансер. Сверх (СИ) - Кусков Сергей Анатольевич Страница 26

— Сеньор, о чём речь? Как может ЗАЯВЛЕНИЕ вашего правительства, или предупреждения какого-то частного лица, пусть и чиновника, перед камерами, отменить договор, действовавший пятьдесят лет? На момент высказывания договор был денонсирован? Канада отозвала свою подпись?

— Нет, но вашему правительству была передана официальная нота, что мы будем рассматривать… — пытался выкручивать он, но я не дал. Главное слом шаблона, не дать навязать разговор по плану собеседника, это семьдесят процентов победы.

— Сеньор, вы видели «Джоконду»? — перебил я. — Говорят, она настоящая. Не та, что была выставлена в Лувре, хотя и про ту говорили, что не понятно, что там выставлялось, но одну из репродукций самого Да Винчи вывезли до того варварского пожара, что устроили в Лувре мусульманские фанатики, погубив тысячелетия мировой истории. Я не был в Гаване, но когда побываю, обязательно схожу в музей папского дворца, и буду рассматривать эту картину.

— А ещё я хочу рассмотреть водопад Игуасу, — продолжил я следовать плану. — Говорят, очень красив! И Иисуса Искупителя Корковадосского буду рассматривать вполне себе пристально и внимательно. Говорят, его несколько раз восстанавливали после удара молний и после того землетрясения. Что из ныне существующей статуи осталось от ТОГО САМОГО Иисуса? Первоначального? Интересно же!

— Вот так и вы, мистер Тафт, можете рассматривать, что хотите. — А теперь зло сверкнул глазами. — И считать как хотите — тоже. Я вот считаю так: «один, два, три, четыре, пять…» Вы же можете считать в двоичной системе, в восьмеричной, и даже двенадцатеричной. Это ваше право. Но есть факты — вы ударили Венере в спину, сбив её боевой аппарат с конвенциональным оружием, причём в момент, когда на Венеру была совершена не просто атака — бог с ними с войнами, всегда были и всегда будут. А в момент, когда некто уничтожал наших безоружных жителей массово, устроил геноцид. Это может быть исключительно объявлением войны с вашей стороны, и никак иначе трактоваться не может.

— Сеньор Шимановский, международное право в таких случаях говорит, что…

— Вы ведёте войну с международной коалицией? — снова перебил я.

— Мы вообще не ведём войну! — вскинулся он.

— Неправда, вы объявили её нам. Вы говорите о международном праве. Мы похоже на международную коалицию?

— При чём здесь это?

— При том, что нам, венерианскому королевству, плевать на международное право и как что оно рассматривает. Есть договор. По которому вам даровались конские привилегии, в частности, исключительное право быть посредниками при ВСЕХ расчётах Королевства с контрагентами на Земле. В обмен на союзный договор. Мы шли на дичайшие убытки, исполняя свою часть договора, только ради того, чтобы вы исполнили свою. Вы решили иначе — это ваше святое право. Боже упаси лишать вас независимости и суверенитета! Сами и только сами! Но, мистер Тафт, если вы решили воевать — это было ваше собственное решение, не надо ни на кого пытаться валить — вас не красит. Просто признайте, что это так, но вы ошиблись.

— Не МЫ. Преступник, сидевший в кресле президента, — насуплено повторил он.

— Венере это безразлично, — покачал я головой. — Томас Андерсон — ВАШ законно избранный президент, решайте этот вопрос сами.

— Мы не принимаем, что между нами война, — зашёл мистер с другой стороны. — Мы квалифицируем ваш поступок, как нападение на Республику. Безосновательное нападение.

— Венере безразлично, что вы принимаете, и как вы считаете, — повторился я. — Между нами война, объявленная вами. Для Венеры это так, и никак иначе.

Только тут самоуверенность этого, что говорить, сложного человека дала трещину. Такого отпора он не ждал и приготовился к худшему, но всё ещё пытаясь бить конвенциональным оружием дипломата:

— Сеньор Шимановский, вы молоды и неопытны. Но это работает не так. Есть международное право, согласно которому…

— Венере плевать на международное право, я же вам только что это сказал! — разбил я все его надежды на мирное решение вопроса. — Если кто-то из мирового сообщества захочет нам что-либо предъявить — мы готовы к диалогу, готовы пояснить нашим партнёрам свои действия напрямую, минуя посредников. Если же кто-то из мирового сообщества захочет принудить Венеру к чему-то силой — мы готовы к войне. С ЛЮБЫМ противником. У нас достаточно сильные армия и флот, мы готовы. Я ответил на все ваши вопросы?

— Нет но… — Вздох. — Вот так круто берётесь? Её высочество не боится, что…

— Не боится, — уверенно покачал я головой. — Мистер Тафт, знаете, почему я? Есть множество людей умнее и авторитетнее, но с вами разговариваю я, никто и звать никак? Потому, что у меня в отличие от них, умных и красивых лицом, есть один… Всего один, но очень важный талант. Я легко и быстро учусь. И учусь, как правило, у своих врагов, прямо в процессе конфронтации с ними. Предпоследним был Фернандо Ортега, научивший меня беспределу, но сам сеньор в итоге оказался морально не способен идти на те шаги, которым учил меня. А последним был Адальберто Торрес. Он научил самой важной науке из всех, какие на сей день знаю. Есть такой приём, что когда джентльмен не может выиграть по правилам — он меняет правила? Вы изменили правила, по#ерив полувековой стратегический договор? Великолепно! Вы даже представить себе не можете, какая эйфория стояла в Золотом дворце в тот день! Вас, сволочей, хотели «кинуть» давно, ещё королева Катарина думала над этим вопросом. Но всё не было достойного повода к денонсации. Знаете, как неприятно терять те баснословные деньги, что теряли мы, работая с Землёй через вас? О, это главная трагедия королевства последних десяти лет! А то и двадцати. Ну, никак не получалось «прокатить» вас, оторвав от кормушки, чтобы выглядело красиво, и мы не выглядели плохишами для своего народа. А тут вы делаете такой подарок. Сказочный! Волшебный! Я уговорил её высочество не рисковать, заменить бомбы на обычные — вы не могли не сбить флайеры — хотя она считала, что не посмеете. Так что, мистер Тафт, я сейчас говорю вам «спасибо» личное, от меня, как человека — за поддержание своей репутации хорошего аналитика. Вы не подвели и дали нам повод разорвать с вами все связи. Ну, а что вгоняем в каменный век… — Деланно вздохнул. — Не обижайтесь, не мы такое придуали. Этот план называется «Кленовый сироп». Пылился на полке в минобороны много лет. Не мы разрабатывали такое, но раз он есть — почему бы ему не последовать?

— Ах да, про законы. Мистер Тафт, — с улыбкой продолжал я, ставя точку. — Венера соблюдает только те законы, которые подписала сама. Всё, под чем нет нашей подписи, аргументом для нас не является. Только если поймёте это, между нами возможен диалог.

— Боюсь, наше взаимное недопонимание зашло слишком далеко, — стиснув зубы, сдержал себя от эмоций посол. Впрочем, я преувеличиваю. Он же МИДовец, послами абы кого не ставят, держался сеньор уверенно. Но злость и отчаяние в его душе я почувствовать смог. — Сеньор Шимановский, признаю, некоторые круги Канады, поддерживавшие мистера Томаса Андерсона, перегнули палку, почувствовав себя всемогущими. Но мы, ИНЫЕ круги, нацеленные на мир с Венерой и продолжение сотрудничества, готовы уступить, признав в целом неправоту Республики. Каковы ваши предложения по мирному урегулированию?

— Отмена договора об эксклюзивном переводе платежей, — усмехнулся я. Наконец, приоритеты с угрозами расставили, начались собственно переговоры, торг. — Далее, отмена всех обязательных платежей, навешиваемых вашим правительством на наши предприятия, как то высосанные из пальца экологические и социальные сборы. Тут вопрос ёмкий, этих поборов тысячи, для разных предприятий разных отраслей, на следующем раунде переговоров передам точный список.

— Думаю, это обсуждаемо, но хочу оговорить, здесь будет в рамках допустимого. Если предприятие, скажем, на самом деле делает выбросы — оно будет платить за них. Исключительно в рамках разумного, но будет.

— Отлично. По пунктам обсудим позже. Ну, и главный пункт. Я называю его последним, но её высочество именно его ставит во краю угла. Если по нему у вас нет позиции, вы не готовы этого обсуждать — дальнейших переговоров не будет.