Евгений Щепетнов - Звереныш Страница 26

– Когда-нибудь – да! – пробасил отец, становясь рядом, положив руку на плечо сыну. – Когда-нибудь. А сейчас тебе пора. Иди, сынок, и помни, что ты рост! Не забывай нас, не забывай свой род! Ничего не бойся! Смерти нет, сынок! Живи достойно, и ты нас обязательно увидишь!

– Помни нас! Живи достойно! – вторила ему мама, оказавшаяся уже в двух шагах от Адруса. Когда она успела отойти – он не заметил.

Родители удалялись все дальше и дальше. Адруса затягивало в воронку, крутило, вертело, и вот от светлой кухни осталось лишь маленькое белое пятно, потом и оно исчезло…

Удар! Вспышка!

Щенок настороженно посмотрел по сторонам – все его соратники сидели с закрытыми глазами, расслабленные, будто уснувшие, и только он, Щенок, был бодр, как никогда, ему хотелось скакать, петь, и… впервые на душе был покой – он увидит своих родителей! Смерти нет! Он будет жить достойно! Он выживет! Он отомстит!

Маг, который перевел взгляд на Щенка, был ошеломлен так, будто увидел что-то невероятное. Инстинкт подсказал Адрусу: «Притворись! Веди себя как все! Не высовывайся!» И Адрус закрыл глаза, откинулся назад и замер, как и все остальные.

Маг подошел ближе, наклонился над Адрусом, постоял так минуту, прислушиваясь… От Дондокса пахло снадобьями, какими-то притираниями и плохими зубами – сладковатый тошнотворный запах, вползающий в ноздри.

Потом Дондокс отошел и снова начал творить колдовство. Это было обычное отрезвляющее, оздоровляющее колдовство, ничего особенного. Волна бодрости прошла по телу Щенка, хотя куда еще бодрее – его и так распирало от кипящей в жилах энергии.

Но Адрус сдержался и не подал виду. Он так же, как и все, потянулся, открыл глаза, недоуменно посмотрел по сторонам, по приказу мага встал, вышел из комнаты на солнцепек, где изнывали десятки соратников, ожидавших своей участи.

Те, кто уже прошел Ритуал, переговаривались, смеялись, подшучивали над испуганными парнями – мол, ерунда! Поспите, все закончится – ничего страшного! И только командиры помалкивали, зная истину, но не спеша сообщить ее новичкам.

Процедура продолжалась еще довольно долго. С самого начала никого не отпускали, не кормили, только привезли бочку с водой, чтобы каждый мог пить вдоволь, иначе половина новичков точно бы попадала от обезвоживания и теплового удара. Лекари прекрасно знали, как сберечь человеческий материал, так что воду привезли уже через полчаса после начала Ритуала.

Наконец, когда все новички прошли через комнату мага, их отвели на плац, где за ночь успели соорудить деревянный помост, накрытый плотной тканью, сберегающей от солнца и возможного дождя.

Новоиспеченных Щенков построили, и снова потянулось ожидание. Чего ждали? Никто не знал. Спрашивали командиров, но те лишь морщились и молчали, не отвечая на вопросы.

Ожидание опять затянулось. Снова бочка с водой, раздача кружек, палящее солнце, пот, мухи, ропот застоявшихся мальчишек. Уже пару раз поднялась и опустилась плеть, «огладив» особо нетерпеливых – обнаглевших – как сказал Звеньевой. Плеть поработала бы гораздо активней, но вовремя прозвучал сигнал – на стене ударили в колокол, прогудели трубы, и через несколько минут тяжелые ворота поползли вверх, освобождая дорогу кортежу.

Впереди ехали Псы на вороных конях – черные Псы, черные кони – смотрелось это очень красиво, тем более что телохранители были украшены серебряными черепами, цепями, какими-то серебристыми амулетами. Их чисто выбритые молодые лица надменны, и они демонстративно не замечали толпу новичков, скопившихся на плацу.

Псов было десятка два – они сразу рассыпались в стороны и спешились, бросив поводья конюхам и парням из школы, поприветствовав их коротким кивком. Затем окружили помост, дожидаясь, когда к нему подплывет огромная, как сухопутный корабль, белая карета с императорским вензелем на борту.

Следом за каретой появился еще один отряд Псов, человек пятьдесят. Спешиваться они не стали, заняв позиции у ворот и вокруг плаца, готовые к любым неожиданностям. Впрочем – как и все телохранители.

Следом за Псами к плацу подтянулась свита – толпа прихлебателей из числа высокородных дворян. Все они были на лошадях, богато украшенных золотом, разноцветными лентами, вплетенными в гриву и хвост.

Всадники соответствовали своим коням, украшения, которые были на них надеты, стоили огромных денег, таких, какие простой человек не мог заработать за всю свою жизнь.

Империя богата, богаты и те, кто правит этой страной. Таков негласный закон. И он же говорит, что чем богаче те, кто правит страной, тем беднее люди, которые это богатство создают. Так было и так будет тысячи лет – утверждали ученые, а они знают все, иначе зачем тогда учились?

За свитой появились слуги на разношерстных лошадях и в повозках, везущих различную снедь и напитки.

День Ритуала – известный праздник. И как всякий праздник, он требует хорошего угощения, иначе потом и вспомнить-то будет нечего.

Кавалеры поддерживали дам, спрыгивающих с лошадей, отводили туда, где на плацу расставляли столы, стулья, чтобы удобнее было смотреть.

Пестрило в глазах от нарядов, воздух звенел от голосов – красивые женщины, воздушные одежды, прозрачные, едва прикрывающие наготу драгоценные платья, стоящие многих сотен золотых!

Все было прекрасно и невероятно дорого, как и положено при Императорском дворе Занусса, великой державы, растянувшейся на много дней пути по огромному Южному материку.

Император не впечатлил. Вначале никто из новобранцев даже не понял, что это Император. Невысокий человек в белоснежном костюме, украшенном позолотой, без особых отличий от придворной знати, разве только золотой обруч с трилистником. Без короны этого мужчину пятидесяти с небольшим лет можно было бы принять за небогатого дворянина, чудом пробравшегося в общество важных вельмож.

Император не любил навешивать на себя много украшений. Он говорил, что все эти цепи и дурацкие подвески давят, будто вгоняя его в землю, и что главное его украшение – власть, а побрякушки пусть останутся для идиотов, которым нечем больше кичиться, кроме как здоровенной золотой цепью, на которой можно держать собаку.

С Императором была его дочь, принцесса Агалана, наследница престола. Довольно миловидная девушка, ростом со своего отца. По рассказам придворных слуг – девица опасная, непредсказуемая и любвеобильная. Она до сих пор не вышла замуж, хотя от роду ей было почти двадцать лет. Почему? Никто не знал. Опасно знать лишнее, если это касается членов Императорской семьи.

Как обычно на подобном мероприятии – Императрицы здесь не было. Она предпочитала в это время дня сидеть в прохладной тени у пруда с экзотическими рыбками и, лениво вытянувшись на кушетке, бросать им кусочки плюшек, до которых была великой охотницей. Это знали все и старались не замечать, что первая имперская дама стала похожа на облако – такая же белая и пухлая, вся в складочках и совершенно без талии. Что, впрочем, ее не смущало и не портило расположения духа.