Юрий Корчевский - Военспец. Чужое лицо Страница 26

– Не думаю.

– Ладно, согласен. Скажи своим, пусть рассчитывают на меня и на моих людей.

– Как бы их, людей твоих, сгоряча живота не лишили. Мундиры польские и козачьи народу ненавистны. На вилы поднимут.

– А ты рядом будь. Я тебе помогу, ты – мне. Хочется с ними поквитаться, должок за ляхами есть.

– Договорились. Только о том – никому. Я заранее тебя извещу, когда…

– Всё, уговор дороже денег. Богом клянусь, в рот ни капли не возьму, а то руки уже трясутся.

Андрей облегчённо перевёл дыхание. Ф-ф-у! Удалось хотя бы втолковать есаулу в его похмельную голову, что от него требуется.

Сразу после переговоров с козаком Андрей направился к Голицыну.

Князь выслушал его внимательно, одобрительно кивнул:

– Славно! Без боя, без потерь в Москву войдём. Ещё бы до Кремля дойти незамеченными.

– Вот это навряд! Как можно войску незамеченному пройти?

– Народ-то увидит, конечно. Только вот не поймёт – кто такие и зачем? А от поляков скрытно пройти не удастся. Они, как увидят дружину новгородскую али ещё какую, сразу своим доложат. Внезапности не получится.

– Поляки не все улицы патрулируют. Князь, у меня предложение. Пока есть время, я разузнаю, где поляки ездят или ходят, – может быть, удастся войска поближе к Кремлю подвести? Понятно, что в Кремль дружины без боя не войдут. Там ляхи да немногие стрельцы из преданных самозванцу на воротах стоят. Их разгромить надо будет.

– Это не наша забота, на то воины есть. Наше дело – организовать выступление и провести дружины без потерь до Кремля. Думаю, сразу тремя, а то и четырьмя колоннами. Ежели все одной дорогой пойдут, такую массу людей по-всякому не скроешь.

– Неужто так много?

– Без малого двадцать тысяч – против двух тысяч у самозванца.

– Перевес в десять раз! Не устоит!

– Такоже полагаем. Однако потери будут, из поляков рубаки неплохие.

Они договорились, что Андрей будет захаживать к князю каждый вечер. А уже назавтра, 2 мая 1606 года, со стороны Коломны в город въезжал свадебный кортеж. Звонили колокола, в городские ворота въехали конные поляки, а за ними – закрытый возок с невестой и её отцом, воеводой Мнишеком. За возком тянулся длинный обоз с прислугой, вещами Марины, в арьергарде – снова ляхи.

Народ стоял на тротуарах и во все глаза смотрел на проезжающую будущую царицу. Многие радостно кричали, другие плевались вслед.

Через несколько дней состоялась свадьба, причём Марина и Юрий Мнишек настояли, чтобы торжество проходило по католическому обряду. Бояре и народ, приглашённые на пиршество, были разочарованы и возмущены. Виданное ли дело, государь венчается как католик! И это в православной стране! Ему бы, беглому монаху, и самому понять всю неуместность происходящего. Чтобы проводить такой обряд, оба вступающих в брак должны быть одного вероисповедания. Стало быть, или Дмитрий должен был отречься от веры православной, или Марина принять православие.

Венчал их католический священник, специально привезённый Юрием Мнишеком из Варшавы. Народ как будто прозрел, начались разговоры, волнения. Масла в огонь подлили пришедшие с Мнишеком ляшские наёмники. Выпив на свадьбе, они стали изгаляться над православной верой и москвичами. Такого святотатства москвичи не потерпели, и уже 14 мая народ стал собираться на улицах и площадях, а наиболее смелые призывали ополчиться на чужеземцев, взяться за вилы и топоры. Те из бояр, что служили самозванцу, попрятались в своих домах, заперли ворота.

Напряжённость в городе нарастала. Самозванец почувствовал, что запахло жареным. Но сил подавить в зародыше начавшиеся народные волнения у него не было. Что могли сделать две тысячи поляков и полтысячи козаков против, по сути, всего города?

Андрей ежедневно посещал князя. Вся княжеская троица собиралась каждодневно. Наконец ему дали указание – идти к заставе у Арбатских ворот.

Для большей скрытности войска решили ввести в город в темноте, под покровом ночи. Ещё до решающего дня Андрей разведал все улицы от Арбата до Кремля. Путь должен был отвечать двум требованиям: быть широким и желательно мощёным. И польские патрули не должны были там появляться. Исключить их вообще было невозможно – мало ли что могло взбрести им в голову?

Андрей, будучи в цейтноте, поступил просто. За небольшие деньги он нанял мальчишек, постоянно толкавшихся на торгу и ищущих, кому помочь поднести покупки за полушку или постеречь товар. Каждый из пацанов отвечал за свой квартал. Вечером они докладывали ему, сколько раз и во сколько по времени появлялись патрули наёмников. За два дня он приблизительно понял схемы обходов ляхов.

Едва Андрей вошёл в комнату, как Шуйский вскричал:

– Ну наконец-то! Заждались мы!

– Как и было уговорено – вечером.

– Войска идут, всё готово. К ним сейчас выезжает князь Иван Семёнович. Ты же, Григорий, направляйся прямиком к своему есаулу. Пропустит – хорошо, а нет – вырубим всех! Сила за нами теперь великая! Настали долгожданные дни! Близок конец самозванца!

Андрей знал, что Голицын и сам успел поучаствовать в боях, продвигая самозванца на трон. Да только тот обидел его, едва не положив на плаху, чем и предрешил заговор.

Андрей кашлянул, привлекая внимание князей. Они уже не обращали на него внимания, обсуждая, кто из них и через какие ворота войдёт в Кремль.

– Судари милостивые! Есаул тоже хочет поучаствовать в изгнании поляков. Дозволите?

– Пущай! Даже лучше будет, если он во главе первым подъедет к полякам, что въезд в Кремль охраняют. Внимание отвлечёт, да и порубит поганых!

– Так и передам.

– Ступай, время – деньги!

Начало темнеть. Андрей беспокоился: не перевели ли есаула на другой пост, не пьян ли он? На его счастье, и казачий сотник оказался на месте, и трезв был как стёклышко, только смотрел хмуро.

– С чем пожаловал?

– Время действовать! Ты не передумал?

Есаул подобрел лицом:

– Давно пора. Когда?

– Сегодня. Ещё немного – и к заставе подойдут войска. Предупреди своих, чтобы панику не поднимали и не вздумали применить оружие – даже хвататься за него. Вмиг порубят.

– Ха! Порубят! У меня здесь два десятка опытных рубак!

– Супротив нескольких тысяч? Да ты шутник, есаул. Схарчат и не подавятся!

– Мы же договаривались, что и я со своими людьми поучаствую?

– Всё договорено. Как только голова колонны подойдёт, поедешь впереди. При встрече с польским дозором постарайся их заболтать, пароль назови, а хочешь – руби всех в капусту. Только условие одно.

– Какое? – Глаза есаула в предвкушении сабельной рубки уже хищно горели.

– Чтобы ни один из них не ушёл, своих предупредить не смог.

– Принимается.

– Как войска к Кремлю подойдут – к Спасским воротам, попытайся подъехать спокойно да напади внезапно. Надо, чтобы ляхи ворота закрыть не успели.