Дроздов Федорович - Самец причесанный Страница 26

— Что ты задумал? — заинтересовалась Дандаки.

— Вооружаем Амагу и договариваемся о совместном ударе. На рассвете, по сигналу… — я покрутит головой и ткнул пальцем в буцину. — Вот ее. Твои воины бьют стрелами через забор, Амага — от входа в тупик Первым делом нужно убрать лучниц, остальные не так опасны. Затем открываем ворота и работаем с двух сторон — дротиками с коней. За нами преимущество в высоте и силе удара. Щиты у наших врагов короткие, кавалерийские. В конной схватке нормально, но на земле плохо. Если закроет лицо и торс, получит дротик в ногу, и наоборот. Раненая сарма — не воин, останется только прирезать.

— Хм! — покрутила головой Дандаки. — Может получиться. Амага согласится?

— Она зовет Игрра «тарго»! — встряла Вита.

Сотница хмыкнула.

— У девочек нет даже ножей, — сказал я, — хотя, возможно, сегодня купили. Но это ерунда. Они без шлемов, наконечники копий и стрел костяные. Луки их — палки с тетивой, такими не навоюешь. Подари это им, — я махнул в сторону оружия, — пообещай, что смогут забрать снаряжение убитых, и они костьми лягут. Девчонки — изгои, лишние рты в орде. Вооружившись, они станут силой, с которой станут считаться соплеменники. Амага сможет завести кочевье, отбить или купить стада и стать уважаемым вождем в Степи. Разве не это мечта сармы?

— Хм! — сказала Дандаки. — Покойная Мада зря сочла тебя глупым. Мне нравится это предложение!

— Осталось подумать, как переправить оружие и договориться об атаке, — вздохнул я.

Вздыхал я не зря: в моем плане это было слабым местом. Совсем дохлым.

— В тупике — воины, думаю, они и на ближней улице, — добавил я. — Не выйти.

— Дом стоит на краю обрыва, — сказала Дандаки. — Внизу река. Там можно пройти. Думаю, что воинов внизу нет — им там нечего делать. Дальше по берегу — скалы, город не обойти. Задумай мы бегство, пришлось бы выбираться на улицы, а они — в руках Саруки. Две стороны забора выходят к обрыву, одна — на улицу, но там вместо забора — стена конюшни. Достаточно поставить двух лучниц, чтобы отбить охоту спускаться. Через тупик и вовсе не пройти.

Дандаки вздохнула.

— К Амаге нужно кого-то послать, — сказал я.

— Думаю, что на улицах — разъезды, — покачала головой сотница. — Вечером их не было, но сейчас должны выслать. Я бы так сделала. Моих воинов и слуг знают в лицо. Ты, — указала на меня, — тем более не пройдешь. К тому же не знаешь Балгаса, поэтому не найдешь караван-сарая. Спросить не у кого — все попрятались по домам. Она… — Дандаки посмотрела на Виту и покачала головой.

— Я смогу! — сказала Сани.

Все, не сговариваясь, уставились на нее.

— Я знаю город, — заторопилась кварта. — К тому же — вот!

Она достала из сумки и показала бронзовую пластинку. На ней виднелся выбитый трезубец.

— Это тамга Саруки. У меня есть такие от вождей Синей и Белой орд. Моя хозяйка торговала со все! Степью. Нам давали тамги, чтобы не задерживали. Если показать тамгу воинам, они не тронут, иначе вождь прикажет сломать им спины. Можно выйти даже через ворота…

— Не вздумай! — перебила Дандаки. — Пропустить может, и пропустят, но увяжутся следом. Им будет интересно, куда ты собралась. По веревке сумеешь?

— Я ловкая! — кивнула Сани…

Виталия, жена. Встревоженная

Муж в очередной раз меня поразил. Вмиг придумать такой план! Сколько он в Паксе? Семь месяцев? Другие пришлые за это время язык не выучат, а Игрр столько смог! И массаж наладить, и в поединке подраться, и в когорте послужить, и даже принцепса спасти. Не зря она когорту за ним отправила: оценила. Теперь Игрр придумал, как нам уцелеть. А ведь все считали, что надежды нет. Уж на что Дандаки волчица, но и та пала духом. Я к смерти готовилась, размышляла, как подороже продать жизнь, а муж взял и все переменил. Как я его люблю!

Улучив минуту, я подошла к Игру и приникла к нему.

— Что ты, девочка? — удивился он.

Я не стала объяснять. Шмыгнула носом и на мгновение прижалась щекой к его щеке. Он погладил меня по спине, и мы отправились во двор. Там воины сотницы, сбросив в обрыв кожаную веревку привязали ее к столбу навеса. Затем подкатили к забору повозку. Кварта собралась влезть, как Игрр взял ее за руку и отвел в сторону.

— Сани! — сказал тихо. — Я очень прошу… Ты умница, поэтому поймешь. Если с Амагой не выйдет, найди лодку. Вот! — он сунул ей кожаный кошелек — Здесь двадцать пять золотых. Для сарм — огромные деньги. Покупай, не торгуясь. Нужно будет — убей хозяйку, но лодку добудь! Мы должны уплыть. Сделаешь, и я твой должник. В казне у меня пятьсот золотых, они будут твоими. Когда доберемся, отдам.

— Не нужно! — покачала головой кварта. — У меня будет другая просьба!

— Какая?

— Потом скажу. Обещай, что выполнишь?

— Если это в моих силах.

— В твоих, господин!

Сани выразительно потянула носом и глянула на меня. Богиня-воительница, конечно! Я была с мужем, и от меня сейчас пахнет… Пришлые не чуют этого, у них плохой нюх. Все ясно: кварта хочет семя Игрра. Что ж, если у нее выйдет…

Игрр недоуменно пожал плечами, и я пришла на помощь:

— Не сомневайся, Сани!

— Благодарю, госпожа! — поклонилась кварта, поспешила к повозке и скрылась за забором. К нам подошла Дандаки.

— О чем вы шептались? — спросила подозрительно.

— Я дал денег, — ответил муж.

— Зачем?

— Затем, что сейчас ночь, а ворота караван-сарая закрыты. Так просто их не отворят. У ворот может дежурить стража, ее потребуется подкупить. Мало ли чего… Деньги пригодятся.

— Я думала, собираешься сбежать. Только попробуй! Пока ты в доме, Саруки не станет спешить. Ей нужен живой муш. Узнает, что ушел, подожжет дом: забросает его горшками с горючим маслом, и мы задохнемся, как лисы в норе.

— С ней мне не уйти, — Игрр кивнул на меня.

— Пожалуй! — согласилась Дандаки.

Мы вернулись в дом, где разбуженные сотницей воины принялись готовить оружие. Связывали копья и луки в пучки, шлемы бросали в мешки; все это вместе с дротиками и стрелами выносили во двор. Игрр деятельно помогал. Я не участвовала. Отправилась в триклиний, где села на лавку и прислонилась спиной к стене. Ее так тянет! Гайя уже большая, весит много. В триклинии меня и нашла Бимжи. Глаза ее безумно сверкали, шла она, покачиваясь. Я насторожилась. От сармы в Дни всякого можно ждать, некоторые теряют голову. Кто, интересно, ее выпустил? Я положила ладонь на рукоять меча. Бимжи словно не заметила.

— От тебя пахнет! — сказала, подойдя. — Ты была с пришлым. В тебе его семя.

— И что? — насторожилась я.