Юрий Ландарь - Хранитель трона Страница 27

Поняв, что проигрует, слегка поджаренный болотник попытался скрыться в болоте, но так просто его не отпустили. Подоспевшие единороги взяли хозяина болота на пики и порубили, кто мечами и саблями, кто секирами, а кто уже полюбившимися лопатами. Через минуту все было закончено.

Охая и постанывая, Гнивер поднялся с земли:

– Ох и хитер гад оказался! Отвлекающими маневрами занял мое внимание и сумел подобраться под самый нос. Чуть все ребра не переломал.

– А твоей лошадке повезло меньше, – заметил Гартош.

Лошадь Гнивера действительно лежала без движения, объятья болотника для нее оказались смертельными.

– Жалко, хорошая была лошадка.

Гнивер подошел к истерзанному телу змея и присел рядом с его головой.

– Сдох? – задал Алькон самый актуальный сейчас вопрос.

– Что-то вроде того.

– Это как? – не понял сотник.

– Мы ведь не простого чудовища завалили. Это демон был, и не самый слабый.

– Ого! – восхитился Алькон. – Первый раз демона прибил. – Рядом послышались возмущенные возгласы, и сотнику пришлось исправляться. – Ну, не сам конечно, вместе с боевыми товарищами.

– Все не так просто, – остудил восторг Алькона и других единорогов маг. – Вряд ли у этого демона не было путей к отступлению. Наверняка это его не единственное тело. Обычно демоны такого уровня имеют их несколько.

Алькон обеспокоено оглянулся:

– Это значит он где-то рядом?

– Нет. Наверняка основное его сознание, а так же дух и душа, находятся в другом месте, более безопасном.

– Но тогда ладно, тогда пускай. Надеюсь он не мстительный?

Гнивер рассмеялся:

– А вот этого я не знаю. Возможно попозже и узнаем.

Во дворец возвращались как победители, таща за единорогами порубленное тело змея. Слух о том, что пришлые убили хозяина болота, больше обеспокоили горожан, чем успокоили. Всех тревожил вопрос: что будет дальше? Как пойдет жизнь без благодетеля? Ведь несколько поколений прожили рядом с болотом и Хозяином. Но Гартоша и других виктанийцев этот вопрос интересовал мало. Они свое дело сделали – защитили королевство от нападок соседа и вампиров извели. А с остальным пускай разбирается Кванат, который как раз вернулся из Иктива.

Вернувшийся король был хмур и задумчив. Молча выслушал доклад Гнивера. Не высказал удивления, когда узнал о вампирах, подземных и болотном. И вообще не походил на того трясущегося королька, который отправлялся в Виктанию. Он внимательно посмотрел на сияющую дочь, проследив за ее влюбленным взглядом, наткнулся на Тереса, и чему-то сам себе кивнул. Взгляд короля вызвал у Тереса ели не панику, то сильное беспокойство это точно.

Причину такой разительной перемены в поведении короля, виктанийцы узнали немного позже, когда после сдержанной благодарности и скромного вознаграждения, вернулись домой. Как выяснилось, император Виктании, не желая вытаскивать родственничка из каждой новой задницы, решил исправить положение раз и навсегда. Для этого нужно было поменять короля или изменить его. Решили остановиться на втором варианте.

Лориан повел Кваната в Храм Всех Богов, где перед лицом главных божеств Иктива (а в обоих мирах боги были одни и те же), попросил наделить короля Литерии мудростью и мужеством, так необходимых для управления государством. И видимо просьбу Лориана услышали – характер и мышления Кваната круто изменились. И этому обстоятельству Гнивер и единороги только порадовались, не хотелось бы, чтобы их усилия пропали впустую.

После возвращения из Литерии, Гартоша ожидали несколько невероятно приятных новостей. Во-первых, за отлично проведенную операцию его наградили очередным титулом, и дали возможность выбрать. Так Гартош из рода Осколов стал графом. А во-вторых, у него родился сын – Мартан.

VII

Какое счастье держать на руках, этот посиневший от крика комочек, это маленькое создание, которое является твоим ребенком, твоей частичкой. Какая радость и наслаждение носить его на руках, что-то ему говорить, строить грандиозные планы, и очень неохотно отдавать кому либо, разве только на кормление уставшей, но счастливой мамаше. Лисита с любовью наблюдала за самыми дорогими ей людьми, и не было на свете счастливей матери. Впрочем, как и отца. Гартош сейчас понимал своего отца, да и, наверное, всех отцов мира, для которых их дети были дороже всего. И даже завистливые взгляды Катана, который до сих пор не обзавелся семьей, его совсем не раздражали.

Первые три дня Гартош не покидал замок Риглис, в котором они с Лиситой временно обитали, и где собралась многочисленная компания родственников, в основном женского пола, во главе с дилессой Азарией и дилессой Ольвильдой, но вскоре долг позвал его на службу.

Да какая там к черту служба! Весь первый черный полк и формируемый второй, все эти дни, активно и с готовностью отмечали радостные события в жизни их командира.

И командир с готовностью включился во всеобщее веселье. Вместе с друзьями он посещал самые шикарные кабаки империи, причем в разных ее местах. Не обходили они своим вниманием и посещение храмов Фриты, так же не самых захудалых. Нужно сказать, что такое поведение Гартоша не было чем-то необычным – как и все Осколы Гартош не являлся образцом верности. Он довольно часто заводил интрижки на стороне, а посещение храмов Фриты и вовсе не считал за измену.

Конечно, после всего содеянного ему было стыдно, особенно когда он видел грустные и все понимающие глаза Лиситы, которая ни словом ни жестом не упрекнула своего мужа. Гартош каялся, честно держался пару тройку недель, но на большее его не хватало. А у нынешних загулов тем более нашлось оправдание.

Но сколь радостными событиями не являлись рождение сына и присвоение титула, скоро вновь пришлось вернуться к рутинной работе: учениям и формированию нового полка.

При первой же возможности Гартош навещал свою увеличившуюся семью. Сын рос, уже начал ползать и самостоятельно изучать ближние закоулки в замке. И как Гартош подозревал, скоро наступит черед дальних закоулков, а именно подземелий, и к этому нужно быть готовым. И первые шаги в этом направлении сделала ни кто иной, как Лисита. Она неоднократно посещала Хозяйку эльфийского уровня, и даже сумела с ней подружиться. По-видимому, сказались эльфийские корни самой Лиситы. Гартош часто называл жену своей маленькой эльфийкой, чем вызывал нешуточный гнев супруги, но это только раззадоривало его. Когда Лисита сердилась, она так забавно хмурилась и морщила носик, что Гартош не мог себя сдержать – он хватал жену и утаскивал ее в какой-нибудь укромный уголок. На этом, собственно говоря, гнев Лиситы и заканчивался…

А еще через полтора года, в семье Лиситы и Гартоша родился еще один сын – Зоктер.

Благодаря тяжелой и упорной работе Гартоша и его подчиненных, а так же немалых финансовых вливаний из имперской казны, удалось сформировать уже три полноценный черных полка, что подняло возможности и боеспособность виктанийской армии на новый уровень.

С помощью нового подразделения решались ранее неразрешаемые проблемы. Черные полки приходили на помощь практически мгновенно – для них не существовало расстояний и препятствий. С их помощью уничтожили немало разбойничьих банд, в зародыше задавили несколько мятежей, а так же решили много разных специфических задач. Гартош не сомневался, что император не пожалел о своем решении создать подразделение из единорогов.

Новая задача не выглядела сложной. Нужно было подавить мятеж в одном отдаленном восточном баронстве. Местная стража и пришедшие им на помощь пехотные и кавалерийские части, а так же немногочисленные там сотни внутренних легионов, потерпели неудачу, и что бы до подхода крупных частей зараза не расползлась по окрестностям, решили послать в Гентург (столицу мятежного баронства) один из черных полков.

В это поход Гартош отправил первый полк, под командованием Алькона. Магическая разведка показала наличие в городе сильного мага, что было неудивительным, без магической поддержки противостоять регулярным частям невозможно. Причем маг даже не скрывал своего присутствия – либо абсолютно уверовал в собственные силы, либо имел козыри в рукаве. Исходя их этого, Оскол лично решил возглавить операцию, а так же взял Вирона для магической поддержки. И он совсем не удивился, когда перед самым отправлением на подавление мятежа, его вызвали в Торону – видимо дело оказалось не рядовым и вызвало беспокойство даже в императорском дворце.

– Тебе снова предстоит выполнить сложную задачу, – после приветствия сказал император. – Это не простое волнение крестьян, возмущенных несправедливыми, по их мнению, ценами на зерно или мясо. Не налоговый бунт. И не столкновение соседних враждующих сел или городов. Здесь нечто иное.