Владимир Колычев - Блокпост Страница 27

Мы помогли Аномалье, убивая его врагов. Но какая нам от этого радость? Ведь мы убивали людей…

Мы расправились с зомби, вывели машины из гаражей. Труп Малыша обмотали пленкой, уложили в кузов грузовика, сами рассредоточились по бронетранспортерам. Гуцул, Чиж и Баян за рулем, Шпак и Якут за пулеметами, остальные на броню, по двое на БТР… Редеют наши ряды, всего девять человек осталось, вместе со мной… Девять человек… Человек…

– Куда едем, командир? – спросил Гуцул.

– Куда-нибудь, – пожал плечами я.

– Может, по моему плану? – спросил Шпак.

Он еще загодя облюбовал на карте Тоховку, поселок в десяти километрах от Мокрянки, на юго-восток, в глубь Аномалья…

– Все равно.

Что ждало нас в этом поселке, я знать не мог. Но деваться нам все равно некуда, так что выбора нет. Кроме того, в Тоховку вела окольная дорога, а это шанс, что спецназ не сможет взять наш след.

ГЛАВА 19

Темная лесополоса медленно смещалась вправо, дорога делала плавный поворот. Машина шла на скорости десять-пятнадцать километров в час. Более высокий темп движения позволить я не мог. Может, мы и помогли Аномалью, но все же от наших рук погибли четыре зомби. Мы нарушили табу, и это могло выйти нам боком.

Гуцул резко нажал на тормоз, но сила инерции от этого была настолько слабой, что я лишь едва покачнулся.

– Что там у тебя?

– Косорог! – нервно выпалил он.

– Где?

– Мимо проскочил, перед самым носом. Я рог видел…

– Может, олень был, с рогами? – спросил Скорняк.

– Сам ты олень! – раздраженно буркнул Гуцул. И, выразительно глянув на меня, спросил: – Может, здесь где-нибудь остановимся?

– Умней ничего не придумал? – покосился на него я. – Косороги тут, а он – остановиться.

– Так дальше больше будет.

– Их везде хватает. Только не на всех нападают.

– А на нас?

– Ананасы в тропиках растут. А здесь растут головы на плечах у зомби. И сегодня мы сняли урожай…

– А вдруг нам Аномалье этого не простит? – забеспокоился Скорняк.

– Сиди на гузке ровно. Гуцул, и тебя это касается. Давай, пошел, не задерживай движение.

Стена леса плавно сдвинулась в сторону, и мы увидели синие огоньки над крышей автозаправочной станции. Иллюминация в обесточенной зоне – явление само по себе подозрительное. Теплился свет и в окошке кассира.

– Заправляться будем? – спросил Гуцул, когда машина подползла к повороту на заправку.

– А надо?

– Ну, лишний литр баку не помеха.

Я кивнул, и Гуцул свернул на станцию, подъехал к покосившейся колонке, на боковине которой краской было выведено «Дт». Будто какая-то сила столкнула меня с машины, повела к тускло светящемуся окошку кирпичного здания.

По пути мне открылось, чьей воле я повиновался, что за кассир звал меня к окошку.

За кассой сидела Марица. В пуховом платке, в пальто с высоко поднятым воротником. Я даже не выразил удивления, глядя на нее.

– Наконец-то, а то замерзла здесь, пока дождалась, – зябко потерла она ладони.

– А могла и не дождаться, – ехидно скривил я губы.

– Всех бы не убили. Я же знаю, ты отличный командир. Наши враги бесятся. У них большие потери, а вы ушли… Не бойся, за вами они не сунутся. Ночь, страшно.

– А в дом, гм, отдыха они когда сунулись? Ночью? Не побоялись?

– Ночью. Но я же тебя предупредила…

– А кто навел их?

– Джером, у тебя что, претензии ко мне? – недовольно повела бровью Марица.

– И какие у людей потери?

– Девять убитых, семнадцать раненых…

– Все ты знаешь.

– Все вижу, все знаю… – глубокомысленно кивнула она. – У вас тоже труп. Зачем вы его с собой забрали?

У Малыша были родные на Большой земле. А если бы мы оставили его в больнице, у нашего бывшего начальства появились бы все основания причислить его к предателям и убийцам. Еще бы всю вину на него взвалили. И родных бы его опозорили… А пока у них есть только предположения, что это мы воюем с ними. Мы уже предатели в глазах людей, но для правосудия наша вина еще не очевидна. Пока…

– Малыш погиб, но его прошлое осталось, – сказал я. – Не знаю, поймешь ли ты…

– Пойму. Понимаю… И даже лучше тебя понимаю. Поэтому и хочу, чтобы ты похоронил Малыша как героя… Ну, чего ты смотришь на меня, как бык на светофор? Да, ты должен похоронить Малыша как героя. Должен. И ты сам понимаешь, что должен… Должен…

Напоминание о долге звучало как заклятие, как мантры, вбиваемые в сознание. И я поймал себя на том, что завороженно слушаю Марину.

– Ты должен похоронить его возле блокпоста, – продолжала она внушать. – Вам поставили боевую задачу, вас послали на блокпост, чтобы вы контролировали свой участок. Вы исполняли приказ. Приказ! Но вас начали убивать! Кто начал? Люди!.. Вы для них чужие, поэтому они объявили вам войну… Они преступники, а не вы. Вы должны были оборонять свой пост. Вы должны были защищать его любой ценой. Но вы с позором оставили его. С позором! – пафосно заявила она. – Будто вы преступники, а не они… Вы должны вернуться туда. Вы должны занять свой боевой пост. И Малыша вы должны похоронить там, как будто он погиб, защищая его… Вы должны похоронить его как героя, вы должны восстановить справедливость. Вы должны!

– Я должен, – завороженно кивнул я. – Но как?

– Можно взять блокпост штурмом, – сказала она, немигающе глядя мне в глаза.

Я стоял за окошком, в темноте, но мне казалось, что по самый пояс пролез в проем, чтобы жадно внимать Марице.

– Можно через контрольно-пропускной пункт, – навскидку выбрал я вариант.

Можно было пробраться к блокпосту и с другой стороны. Тайком срезать проволоку с ограждения, разминировать подступ к земляному валу, незаметно пройти первую линию ограждения, преодолеть вторую… И сейчас меня даже не волновало, какими силами охраняется застава. Сейчас я готов был лезть к черту на рога, чтобы восстановить справедливость. Ведь первыми всегда нападали люди, а не мы…

– Можно и так, – вроде бы согласилась Марица. – Но там сейчас целый взвод. У них система ночного наблюдения, у них огневая мощь… Есть другой путь.

– Какой?

– Я уже о нем говорила… Полковник Брыль в курсе, какие потери понес его мобильный отряд. Он сам вызвался сопровождать раненых на Большую землю. Спрашивается, зачем он это сделал?

– Зачем?

– Страшно ему. Очень страшно. Он хочет поскорей вернуться обратно. А тут такой предлог… Вы устроите засаду на пути полковника. Убивать его не стоит, нужно захватить в плен. Тогда вы сможете вернуться на блокпост под его прикрытием. Пока он с вами, вас никто не посмеет атаковать… Или ты не веришь мне? – строго посмотрела на меня Марица.

– Верю.

– Тогда в чем дело? – Видимо, она заметила сомнение в моих глазах.

– С полковником будут раненые, – напрягая разжиженную волю, сказал я. – Я не могу в них стрелять.

– Не надо в них стрелять. Пока их доставят на блокпост, полковника там уже не будет. Страх сильней, чем его благородство. Он уже запрягает коней. И вам нужно поторопиться. Я выведу вас на цель короткой дорогой… Я выведу… Я… К машине, командир, к машине!

Я шел к своему бронетранспортеру, будто во сне. Забрался на броню, но задерживаться там не стал, завел ноги в командирский люк и словно провалился во временную зыбь.

Гуцул управлял машиной, а мною – Марица. Через меня она вывела водителя на цель, к холму, обратный склон которого пересекала шоссейная дорога, связывающая два блокпоста, наш и вражеский.

Я выбрался из бронетранспортера, поднялся в полный рост, осмотрелся. Ночь. По земле, растекаясь по лощинам, стелется туман. Тишина мертвая, хоть бы какой сверчок ее прострелил, хоть бы какая лягушка ему ответила… Ощущение было такое, будто я только что проснулся, и голова тяжелая, как с глубокого похмелья. Но вместе с тем я понимал, что кошмар продолжается. И не для меня кошмар, а для полковника Брыля, который вот-вот должен появиться на дороге. У него задача – вырваться из Аномалья, а у меня – удержать его там. И я выполню ее…

Бронетранспортеры я оставил под прикрытием холма. Оставил там по два человека экипажа – в процессе боя они выйдут на огневые позиции, поддержат нас мощью башенных установок, благо что рельеф местности позволял.

Трех бойцов разместил по другую сторону дороги, за оврагом, наверху его склона, за складкой, которую он создал, волной перетекая на местность. Удобней точки не придумаешь – и дорога просматривается отлично, и рассредоточиться можно вдоль всей линии укрытия. Эта группа ударит в тыл колонне, если, конечно, я решусь ее атаковать. Все-таки я не совсем сошел с ума, чтобы ввязаться в бой с превосходящими силами.

Сам я вместе с Баяном занял позиции на холме. У него «Корд», у меня «Муха», револьверный гранатомет – все это разложено по разным, заранее определенным для смены местам…

Но, как оказалось, позиции менять не пришлось. Полковник Брыль так спешил удрать с блокпоста, что не стал дожидаться охраняемой колонны с ранеными и убитыми. Он решил проскочить через опасность по темноте, на одном бронетранспортере, на броне которого я насчитал всего трех бойцов.