Дмитрий Казаков - Вторжение Химеры Страница 27

С Гарри Роберт познакомился после лекции по патриотизму, усыпившей всех без исключения.

Тогда задремали даже сидевшие в зале офицеры.

– А моя жена варит очень вкусный гороховый суп, – проговорил Шриван. – С копчеными ребрышками, со всякими травками…

– Если с травками, что угодно покажется вкусным, даже эта хрень. – Кампински сунул в рот пучок якобы капусты и принялся с хрустом жевать.

Роберт собрался с духом и зачерпнул картошки. На вкус та оказалась ничего, разве что немного отдавала резиной.

– Вот Трэджан – черт везучий, – пробормотал сержант, с опаской разглядывая усыпанную маком булочку, – подгадал так, чтобы приехать после ужина…

Роберт жевал мясо, ощущая, как волоконца застревают между зубами, как ноют натруженные десны.

– Если нас будут кормить так и дальше, то я скоро начну мечтать о возвращении на передовую, – заявил Кампински и одним махом, точно водку, вылил в себя стакан «чая». – Там хоть еда нормальная. Когда не консервы, конечно.

– На завтрак – плазмоиды, на обед – ионные лучи, а на ужин – модули со сжатой плазмой, – сказал Бьерн. – Ну что, все закончили? Тогда пойдем.

Они вышли из столовой, под темное, усыпанное звездами небо.

На землю падали проходящие через окна прямоугольники света, издалека, из-за ограды базы, доносился негромкий гул мотора. Между созвездий ползли точки спутников, на севере темным неровным частоколом поднимались горы, ветер пах листвой.

– И все же тут хорошо, – сказал Шриван. – Пусть не дома, а на базе, но на Земле – хорошо. Восславим же Единого за это!

– Да, – кивнул Роберт, вспоминая серые костюмы и «ласковые» улыбки контрразведчиков. – Восславим.

До казармы дошли в молчании, а у дверей их встретил Трэджан.

– Привет, обжоры, – сказал он, широко улыбаясь. – И мою порцию слопали, наверное?

– На такой подвиг никто из нас не способен, – хмыкнул Роберт, ощущая, как при виде друга улучшается настроение. – Ты как домой-то съездил?

– Просто замечательно, елки-палки, – ответил Трэджан, но улыбка его поблекла, а в глазах мелькнуло что-то похожее на озлобление.

Даже Бьерн, отличающийся чуткостью бульдозера, посмотрел на него с удивлением.

– Пойдем-ка внутрь, – сказал он, оглядываясь. – Эй, Гарри, где Тимур?

Еще один новичок отделения был родом откуда-то из степей в самом центре Азии, на гражданке работал охотником, а еще носил длинное и совершенно не произносимое имя, так что звали его по куда более короткому прозвищу.

– Уже там, – ответил Гарри.

– Хорошо.

В казарме сержант собрал всех около собственной койки и с видом оракула, изрекающего очередное божественное откровение, сказал:

– Завтра наше отделение дежурит по казарме. Это означает, что встать нам придется на час раньше, затем отправиться на склад и получить там…

Кампински в показном отчаянии застонал, а Трэджан сморщился.

Обязанности дежурных оказались многообразны и утомительны, так что сержант упарился их перечислять. Добравшись только до обеда, он неожиданно прервался и сказал:

– А вообще все завтра узнаете. Теперь свободны.

До отбоя оставалось чуть меньше часа, и солдаты убивали это время, как только могли. Одни смотрели телевизор, исторгающий новости и бравурную музыку, другие просто болтали или лежали. От санитарного блока, рядом с которым стоял стол, долетали азартные вопли игроков в карты.

Кампински и Бьерн отправились туда – поглазеть или поучаствовать. Шриван опустился на колени, чтобы помолиться, к нему присоединился Тимур. Роберт, не раздеваясь, завалился на койку, а Трэджан принялся разбирать рюкзак.

– Как оно там, на вашей Аляске? – спросил Роберт.

– Не так, как раньше, – сдержанно ответил Трэджан, – хотя я дальше Анкориджа не ездил.

– А хотел?

– Думал в горы залезть. Летом там очень здорово. Да не вышло ничего.

Роберт огляделся, не слушает ли кто их разговор, и вполголоса поинтересовался:

– Ты что, имел беседу с контрразведчиками?

Трэджан изумленно вытаращил глаза:

– А ты откуда знаешь?

Роберт только криво улыбнулся.

Учебный класс выглядел обширным, точно ангар. Большую часть его занимали лишенные вычислительных центров парты. Обращены они были в сторону висящего на стене демонстрационного экрана. Перед ним располагался довольно большой помост, в левой его части, у окна, стояла кафедра, а в правой – здоровенный агрегат, похожий на антропоидного робота.

Блестели массивные, разведенные в стороны наплечники, мощные руки заканчивались странного вида креплениями.

– Это еще что за хреновина такая? – шепотом спросил Кампински. – Или это наш наставник?

Находящихся на «отдыхе» солдат нещадно гоняли на полигоне, мучили выступлениями агитаторов и раз в неделю поротно водили в учебный центр. Что там происходило, Роберт до сегодняшнего дня не особенно интересовался и сейчас об этом жалел.

– Сомневаюсь… – ответил Трэджан. – Это…

Договорить он не успел. Дверь учебного класса хлопнула, и капитан Цай рыкнул:

– Рота! Смирно!

В одно мгновение рота оказалась на ногах.

Вошедший в класс инструктор выглядел молодым и субтильным. Но на лацканах его темного кителя сверкали лейтенантские треугольники, а во взгляде не имелось ни капли неуверенности.

– Добрый день, – сказал он, – можете садиться.

– Вольно, – продублировал команду капитан, и по классу пронесся скрежет отодвигаемых стульев.

– Итак, господа, сегодня мы с вами будем изучать тяжелый боевой костюм, – сказал инструктор, добравшись до кафедры, – именуемый также штурмовым скафандром или катафрактом. Если вы до сих пор не догадались, то вот он, перед вами…

Роберт глянул на устрашающе выглядящую махину, прикинул, сколько она может весить, и недоверчиво покачал головой.

– В дальнейшем предполагается формировать из людей в таких вот костюмах особые штурмовые подразделения, – продолжил инструктор, – но кто в них попадет, пока не ясно, так что начальные сведения о том, как обращаться с костюмом, необходимы всем. Я вижу на ваших лицах сомнение и понимаю его, – тут лейтенант позволил себе улыбку, – это и в самом деле чертовски тяжелое приспособление, и даже при помощи встроенных в него механизмов двигается оно крайне медленно.

– Это мягко сказано, – прошептал Трэджан Роберту прямо на ухо. – Он едва ползает, должно быть.

– Но у него имеются достоинства, и я вам их продемонстрирую. – По классу прошла волна удивленных восклицаний, когда инструктор, не изменившись в лице, вытащил из-за кафедры плазменную пушку. – Смотрите внимательно!

Инструктор надел плазмаган на руку, прицелился. Пылающий синим огнем плазмоид с треском разбился о грудную пластину штурмового скафандра, не оставив никакого следа.

Солдаты удивленно загудели.

– Я могу стрелять так весь день, – проговорил инструктор, – а он даже не обгорит. Но это еще не все…

На этот раз глазам удивленных солдат предстало ионное орудие. Его луч, без особого труда пробивающий обычную броню, в этом случае произвел эффект такой же, как и пучок обычного света.

– Ну что, убедились? – спросил инструктор, оглядывая класс. – Вижу, что убедились. Тогда начнем собственно урок. Для начала рассмотрим, как именно надлежит залезать в скафандр и выбираться из него…

Демонстрационный экран зажегся, на нем появилось изображение костюма во фронтальном разрезе.

– Итак, – от колпачка на пальце инструктора протянулся луч указки, – штурмовой скафандр состоит из следующих частей…

Роберт вздохнул и приготовился к отчаянной схватке с дремотой.

После многих часов, проведенных на лекциях о любви к человечеству и священной ненависти к форсерам, сонливость приходила автоматически, стоило только принять сидячее положение и уловить чей-то монотонный голос.

Роберт стоял, вытянувшись и глядя перед собой. Ныла рука под тяжестью снятого шлема, ветер шевелил волосы на лбу, и чесалась правая пятка. Но о том, чтобы пошевелиться, Кузнецов даже не думал.

Перед строем полка прохаживался, бросая на солдат пытливые взгляды, сам командир корпуса, генерал Ларсон, маленький, седой и морщинистый, хотя совсем не старый.

До войны генерал, насколько помнил Роберт, возглавлял полицию на одной из старых колоний, то ли на Атлантисе, то ли на Олимпе.

Слухи о том, что завтра полк вновь отправляется на войну, поползли по базе вчера, а новость о появлении высокого начальства произвела в штабе эффект, сравнимый с прорывом канализации.

Офицеры забегали, а вскоре засуетились и солдаты, подстегиваемые свирепо рычащими сержантами.

– Ничего, браво выглядят, – сказал генерал идущему за ним полковнику Ниеминену, а Роберт подумал, что любой будет выглядеть браво, если проведет ночь за чисткой оружия и бронекостюма…

– Рад стараться, – коротко ответил полковник.

– Значит, так, ребята. – Генерал откашлялся и повысил голос: – Сегодня мы отправляемся туда, где будет решаться судьба человечества. Не буду отнимать хлеб у агитационного управления, рассказывать о долге каждого гражданина, терзаниях наших братьев под пятой форсеров и о прочем. Скажу просто – я верю, что мы еще не раз надерем задницу форсерам. Вольно!