Андрей Буторин - Играй и умри Страница 27

– Я не знаю, Зона это или нет, – уныло пожал плечами Теонг. – Я не знаю, Земля это или нет. Я лишь знаю точно, что это не Тохас.

– Ну а если не Зона, не Земля, не Хрюкас, то что? – не отставал сталкер.

– Может, Мизон… Ну, тот мир, где мы из туннеля вышли. Может, какой-то другой из Розы Миров. Мне подумалось, что мы из Мизона через проход сюда попали.

– Через задний? – буркнул Сом. – Очень похоже, валять твою кладь! И темно, словно в жопе.

– А вон, смотри, еще одно окошко светится, – показал тохасианин на дом неподалеку от них. – Раз тут люди все-таки есть, может, пойдем, спросим, где мы?

– Ага, два хрена с автоматами вламываются посреди ночи и спрашивают: «Простите, вы не подскажете, где мы?» Реакцию предугадываешь?

– Наверное, им не понравится, – вздохнул, соглашаясь, Теонг. – Особенно если они сейчас спят. Хотя нет, свет же горит! Значит, не спят.

– Может, со включенным спать привыкли, бабайки боятся.

– Кого? – округлил глаза тохасианин. – Нам его тоже стоит бояться?

– Дело хозяйское, тук тебя в так. Хочешь – бойся. Давай-ка дальше пойдем, может, кого пешего и неспящего встретим.

– Ага, давай, – согласился Теонг. – Но может, к тому светящемуся окну поближе подойдем? Вдруг увидим там людей. Вдруг они не спят? Тогда и зайти можно.

– Никуда мы заходить не будем, тук тебя в так. Если встретим кого, спросим. А стучаться ночью в чужие дома вообще не принято, а иногда и чревато. Кое-где привыкли сначала стрелять, а потом уже спрашивать: «Кто там?»

– Это же нелогично!

– Зато практично, – хмыкнул Сом. – Тут уж точно не ошибешься. От покойника вреда куда меньше, чем от живого.

– А если у человека были добрые намерения? – оторопел тохасианин.

– Значит, ему просто не повезло. И вообще, благими намерениями вымощена дорога в ад.

– Там, где на сковородках жарятся? – вспомнил Теонг давешний Сомов рассказ про рай и ад.

– Жарятся, если байки не врут. Сами-то очевидцы оттуда пока не возвращались, солить твою плешь.

– А может, мы как раз и попали в ад? – почему-то понизил голос тохасианин, вспомнив проехавший недавно мимо них «авто-могиль». – Просто еще до сковородок не дошли.

– Не удивлюсь, – буркнул сталкер. – У меня уже мелькала мысля́, что на самом деле меня «стервы» подстрелили и сейчас я по тому свету ползаю. На рай этот свет похож мало. Вот только ты тогда здесь при чем? Грешил-то много по жизни, а, Тимоха?

– Грешить – это совершать неблаговидные поступки? – уточнил Теонг.

– Ага.

Тохасианин задумался. Потом, потупившись, сказал:

– Однажды я шел по крутому берегу речки и увидел, как вода уносит ребенка. Тот уже еле держался и, увидев меня, стал звать на помощь. Но берег был крут, я испугался, что разобьюсь… Да и что бы я сделал? Я ведь не умею… как это?.. плавать. Я бы тоже утонул… – Теонг исподлобья глянул на Сома: – Это был неблаговидный поступок?..

– Нет, это был охренительный подвиг! – ответил сталкер, но, увидев, что напарник совсем поник, хлопнул его по плечу: – Ладно тебе. Что ты, и правда, мог? Ну, утонул бы на пару, тук тебя в так.

– Так это я согрешил или нет?

– Откуда я знаю, – отвернулся Сом. – Бог тебе судья, валять твою кладь.

– Бог – это кто?..

– Не-не-не! – замахал руками сталкер. – Вот на эту тему я точно с тобой трындеть не стану. Сам потом у него спросишь, коли доведется.

– А как я его узнаю?

– Сказано тебе: отвянь! Что ты там хотел, к окну подойти? Вот, подошли, любуйся.

Окно светилось довольно высоко, на третьем этаже. Как ни тянул Теонг шею, ничего разглядеть не смог. Теперь он подумал, что подходить ближе не стоило: издалека было больше шансов что-то в этом окошке увидеть.

И тут раздался удивленно-радостный возглас землянина:

– Ого! Это мы удачно подошли, ковать твою медь! Смотри-ка, тут тачка стоит. И в ней кто-то сидит вроде как. Вот сейчас все и расспросим.

Рядом с дверью, ведущей в дом, и в самом деле стояла «тачка». В ее заднем окне смутно белело лицо человека. Казалось, тот смотрел прямо на них.

– А чего он так смотрит? – поежился тохасианин, когда они подошли к автомобилю ближе. – Смотрит и смотрит… И не моргает даже.

– Сейчас моргнет, – проворчал Сом и, подойдя к «тачке» вплотную, постучал в стекло костяшками пальцев.

На сидящего внутри человека это не произвело ни малейшего впечатления. По-прежнему не моргая, он пялился вытаращенными глазами куда-то за спины друзей. Теонг невольно оглянулся. Позади никого не было.

– Похоже, этот дядя уже отморгался, – озабоченным голосом выдал сталкер.

– Как это? – не понял тохасианин.

– А вот так, ковать твою медь. Жмурик это.

– Жмурик?.. Это тот, кто жмурится? Но ведь он как раз…

– Тише, не гунди, – приложил к губам палец Сом. – Сейчас поглядим, почему он не жмурится. Пошли, с той стороны дверь откроем, а то с этой он на нас вывалится.

– Я что-то не пойму, – направляясь за другом в обход автомобиля, все же понизил голос тохасианин. – Почему он такой? Словно мертвый.

– А какой еще-то? Мертвый и есть. Я ж говорю: жмурик, валять твою кладь. Но если те, кто его таким сделал, рядом, то и мы с тобой зажмуриться можем, только сбрякает. Так что тихо!

Сталкер взялся за ручку задней двери и потянул на себя. Негромко щелкнув, дверь начала открываться.

– А может, не надо тогда? – почувствовав, как покрылся испариной лоб, зашептал Теонг. – Раз они рядом, то ну их. Вдруг это они за тем окном?.. Давай лучше убежим!

– От кого убежим, тук тебя в так? – рассерженно зашипел Сом. – Что ж вы за люди там, на вашем Хрюкасе? С горки спуститься боитесь, ножки замочить ссыте, чуть что – сразу в штаны дрищете! А сейчас-то кто тебя напугал, бедненького? Мертвый дяденька? Так он же мертвый, что он тебе сделает, нос откусит?

Тохасианина тоже внезапно обуяла злоба. И он зашипел в ответ:

– Вот ты какой?! Я тебе как другу рассказал, а ты… Я не ножки замочить боялся, я знал, что все равно ребенка не спасу, а сам утону. Это было бы лучше, да? Тебе, конечно, лучше, чтобы меня не было, не пришлось бы нянчиться. Ходи тут без помех, убивай всех направо-налево. Бесстрашный землянин с крепким лбом!

– Тогда уж – с крепкими яйцами, – хмыкнул сталкер, внезапно перестав сердиться, – так у нас говорят. А ты, смотрю, и ерепениться умеешь!.. Ладно, проехали. Больше не буду. Постой пока на шухере, я нашего дядю осмотрю.

– На каком еще шухере? – все еще не остыв до конца, буркнул Теонг. – Где он?

– Просто стой, где стоишь, и смотри вокруг. Увидишь что подозрительное, свистнешь, – сказал Сом и полез внутрь автомобиля.

Тохасианин принялся вертеть головой, мысленно ругая то себя, то напарника. Сома за полное отсутствие такта и приличия, себя – за то, что, зная это, он все равно тянется к сталкеру. Да-да, его стало тянуть к этому грубому, самоуверенному землянину. Он стал воспринимать его как друга и начал надеяться, что хотя бы немного стал другом и ему. Ведь у него никогда раньше не было друзей. Кому нужен беспомощный инвалид? Но и сейчас, уже не будучи инвалидом, он Сому, похоже, все равно не очень-то нужен.

В это время сталкер выбрался из машины. Он держал на ладони маленький блестящий кружок.

– Ничего, – сказал Сом. – Только вот это на сиденье валялось. Одна монетка. Похоже, ради денег на него и напали. Обчистили полностью. А сначала ножом его хорошенько продырявили, ковать твою медь. Только непонятно, почему это в машине сделали? И, если в своей, то почему труп потом не убрали?

– Может, это его машина, – чувствуя приближение дурноты, сглотнул Теонг.

– Будь она его, он бы спереди сидел, а не сзади. Ну, не суть. Раз нам поговорить не с кем, пошли дальше.

Но отойти от машины друзья не успели. Едва Сом захлопнул дверцу, как тут же, будто многократно усиленное эхо, раздался выстрел. Теонг вздрогнул и удивленно посмотрел на сталкера.

– Стреляют?

– Похоже на то, – тревожно закрутил головой Сом.

– Не дай им уйти! – пронеслось меж домами. Из-за звуковых отражений неясно было, откуда кричали.

И сразу с нескольких сторон раздались звуки выстрелов. Взорвалось, брызнув осколками, заднее стекло автомобиля. Зацокали о стену дома пули, осыпая напарников кирпичными крошками.

– В машину, быстро! – рявкнул сталкер.

Теонг схватился за ручку левой передней дверцы.

– Да не сюда! С другой стороны! – заорал Сом. – Ты, что ли, поведешь?!

Тохасианин, пригнувшись, рванулся огибать автомобиль. Сталкер распахнул левую дверь и завопил в новой тональности:

– Йодистый калий! У них руль справа! Тимоха, назад, солить твою плешь!

Оббегая машину перед капотом, они едва не столкнулись. Сом опять выругался, запрыгнул на водительское место и принялся ругаться пуще прежнего. Однако Теонг, пока не забрался в салон, не мог понять, что же на сей раз не понравилось сталкеру. А когда наконец уселся в очень неудобное, жесткое кресло, увидел, что напарник, согнувшись, шарит рукой под непонятным большим и тонким колесом, похожим на самокатный обод на стержне, торчавшим прямо перед ним.