Алекс Белов - Бифуркатор Страница 27

  - А пораньше маршрутов не было? - спрашиваю.

  - Иди и поищи, - зло ворчит Сергей. - Это расписание составлял какой-то козёл! Это ещё не самый худший вариант. В Сызрань мы приедем в половине четвёртого утра. А следующий поезд в половине третьего дня.

  - Что? - Я задыхаюсь. - И что мы будем делать почти двенадцать часов в незнакомом городе?

  - Похоже, танцевать и плясать! - опять ворчит Сергей. - Из Москвы в Питер куча поездов, но билеты раскуплены, хотел взять на четыре дня, так там одни сапсаны ходят. На них денег в два раза больше надо. Взял на шестьдесят четвёртый поезд. Но тоже придётся ждать долго. Часов четырнадцать.

  - Это капец! - я хлопаю себя по лбу. - Теперь у доктора Вечности точно будут шансы нас убить!

  Я злюсь на Серого. Понимаю, что он совсем не виноват, но он покупал билеты, а значит, злиться надо только на него.

  - До поезда ещё больше шести часов, - говорит он. - Предлагаю слинять отсюда.

  - А это целесообразно? - спрашивает Стёпка. - Нас хотят убить, помните? Здесь народу полно. Никто не рискнёт. А сейчас уйдём, и нас схватят где-нибудь в пустой улочке.

  Сергей хмурится.

  - Ну значит, будем держаться поближе к народу, - говорит он.

  С одной стороны Стёпка прав, но с другой - я не хотел оставаться в этом чёртовом во-кзальном балагане. И мы уходим. Рядом с вокзалом тусоваться негде, разве что только на стадионе Локомотив, который сейчас закрыт. Поэтому мы поездили по городу. Поужинали в кафешке. Держаться близ толпы - несложная задача, пока не наступило девять вечера и народ начал редеть.

  Тогда решили выдвигаться обратно на вокзал. Тем более, наш поезд отходил уже через час с четвертью.

  Народу в павильоне поубавилось, но не намного. Бомж продолжал спать на сиденьях, подтверждая мои подозрения насчёт шпионского заговора. В зале ожидания мы задержи-ваться не стали. Поезд уже подали на первый путь - Серый сверился с табло, - и мы отпра-вились на перрон.

  Смеркалось.

  Снаружи вокзал гудел угнетающими звуками: двигались локомотивы, с едким шипением вырывались пары. Техногенный пейзаж обволок душу депрессией. Лица небольшой кучки людей на перроне пропитаны безысходностью, будто они пустились в последнюю поездку их жизни. В десяти метрах от нас старушка обнимала молодую парочку и плакала.

  - СОСТАВ ПОЕЗДА ПЯТЬДЕСЯТ ДЕВЯТЬ, КИСЛОВОДСК-НОВОКУЗНЕЦК ОТПРАВЛЯЕТСЯ ЧЕРЕЗ ПЯТНАДЦАТЬ МИНУТ С ПЕРВОГО ПУТИ! - сообщает холодный женский голос из динамиков, а мы уже мчимся по перрону в поисках одиннадцатого вагона.

  Хмурая толстенькая проводница проверяет наши билеты и паспорта, объясняет, что у нас пятое купе и пропускает внутрь.

  Я будто попал в тюрьму. Узкие проходы, мрачный свет, спёртый воздух. Через пять се-кунд я уже хочу вырваться наружу, но меня сзади подталкивает Серёга. Пятое купе встречает меня раззявленной дверью. Внутри полумрак, а в воздухе будто витает смерть. Я осторожно сажусь и испуганно прислушиваюсь к звукам.

  В соседнем купе кто-то переговаривается, слова размываются, долетая до ушей невняти-цей, пугая ещё больше.

  - Где-то здесь должен быть свет, - проворчал Серый и принялся обыскивать стены. Его торс занял почти весь проход между кроватями. Как же здесь тесно. Неужели народу так нравится ездить на поездах? Мы же живём в двадцать первом веке, изобрели самолёты!

  Когда щёлкнул выключатель, и едкий свет залил наше купе, сгущая мрак за окном, Стёпка произнёс:

  - И лучшего способа нас убить нету.

  - В смысле? - хмурюсь.

  - Посмотрите, купе рассчитано на четверых, а нас трое. Покупаешь билет в наше купе, и накрываешь как котят.

  Холодный страх на секунду остановил сердце. Стёпка, как всегда, прав.

  - Будем надеяться, что они до этого не додумаются, - говорит Серёга.

  - Уж кто-кто, а доктор Вечность как раз может, - вздыхает Стёпка и потирает плечи.

  Через какое-то время поезд трогается. За окном едва мелькает станция, внутри туда-сюда снуют люди, даже не обращая на нас внимания.

  - Думаю, стоит запереться, - вздыхает Серёга и прикрывает дверь в купе. Мы остаёмся в тишине. Слов нет, только пустое одиночество, страх и предчувствие смерти. - Хорошо, что к нам больше никого не подсадили. Может, до Сызрани так и будем ехать одни, - пытается поддержать разговор Серый.

  Кровати уже застелены, от белоснежного белья исходит запашок крахмала. Предполагаю, что на этих простынях поездил не один десяток человек.

  В ближайшие два часа знакомлюсь с устройством поезда. Туалеты кажутся тесными и грязными, а когда узнаю, что все какашки летят на дорогу, живот сковывает смех.

  Если поначалу сердце сковывал страх, то теперь мы выходили свободно. Хотелось есть, однако забыли купить что-либо в дорогу. Если бы не проводник, у которого продавались чай и разные сладости, погибли б с голода.

  - Перед следующим поездом надо будет обязательно закупить жрачки, - деловито заме-чает Стёпка.

  Мы говорим мало, слова дрожат, не показываем вида, но каждый думает, что следующего поезда может и не быть. Да ещё сраное одиночество. С каждой минутой за спиной оставались новые километры, а дом становился всё дальше и дальше.

  Ближе к полуночи поезд остановился, тьма за окном пронзилась десятками ярких фона-рей.

  - Стоянка, - вздыхает Стёпка, откидывая занавеску и выглядывая наружу. - Может, кто-то подсядет.

  Меня колет страх.

  - Может, выйдем отсюда? - спрашиваю.

  - Да я думаю, долго стоять не будем, там за окном какое-то село, - хмурится Стёпка.

  - Но я спрошу, - мне становится не по себе. Представляю, как открывается дверь, за ней мужик с дробовиком, а мы в тупике... И я выхожу из купе. По изжёванному коврику я то-паю к тамбуру, где почёсывает живот парнишка лет восемнадцати, в шортах и сетчатой майке.

  Миную её и поглядываю на перрон. Проводница у двери сонно рассматривает билет стройного старикашки, придушенный свет бьёт прямо в глаза. Спускаясь по крутым ступеням мимо проводницы, слышу её голос:

  - Пятое купе у вас, три мальчика там едут. Проходите.

  - Я ещё чуточку на воздухе постою, - сухо отвечает старик, и я боязливо кошусь на него. Багажа нет, впрочем, как и у нас, не исключено - шпион Доктора Вечности. - Отправляемся скоро?

  - Здесь большая остановка. Двадцать минут стоим, - отвечает проводница.

  Прежде чем отодвинуться от нового постояльца пятого купе, успеваю заметить узкие очки на переносице, нос большой, прямой, чуть горбатый, как будто лицо старика сошло со статуи Моаи.

  Я не слышу свои шаги, не слышу мыслей, которые стучат в висках. Мой убийца за спи-ной, возможно, сейчас он сверлит взглядом мой затылок. Или не взглядом, а дулом дробо-вика.

  - Тёмка!

  Я вздрагиваю и почти вскрикиваю. Позади Стёпка и Серый.

  - Ты куда ушёл? - хмурится старший.

  - Короче, - шепчу я, приближаясь к своим друзьям. - Видите того старикашку? Он с нами едет. Я подслушал, когда выходил. У него пятое купе.

  - Чёрт... Он на нас смотрит, - шепчет Стёпка, отворачиваясь. - Я же говорил, что дорога будет короткой.

  Серёга хмурится и оценивает старика надменным взглядом.

  - Этот дедок? Вы шутите? Да я его сломаю до того, как он достанет оружие.

  - Оружие может быть необычным, - шипит Стёпка. - Например какой-нибудь фотонный размолекулятор.

  - Да хоть ионовая чёрная дыра, - заявляет Серый.

  - Ионная, - поправляет Стёпка.

  - Мне интересно другое, - Серёга оглядывает окрестности. Кажется, его нисколько не волнует шпион доктора Вечности. - Помост странный, станция очень странная.

  Теперь оглядываюсь и я. Действительно странно: перрон деревянный, а не заасфальти-рованный, фонари, бьющие светом в тёмное небо, напоминают фашистские, я видел по-добные в одном из фильмов.

  - Что за станция такая? - хмурится Сергей.

  - Колтупановка, - раздаётся позади голос.

  Мы оборачиваемся и видим пожилого работника РЖД в соответствующей робе. Он опи-рается на железный лом и достаёт из кармана сигаретку.

  - Никогда на этой станции поезда больше четырёх минут не задерживались, сейчас за-миночка из-за сто пятнадцатого. Видите?

  Рабочий указывает в сторону, откуда мы приехали, и тут же мимо, за нашим поездом с рёвом проносится другой состав.