Андрей Астахов - Heaven: Сборщики пепла Страница 27

— Так хотите коньяку попить? — Женщина снисходительно усмехнулась. — Странный вы мужчина. Хотя я вас понимаю — наверное, никогда настоящий коньяк не пробовали?

— Пробовал. Потому и хочу купить.

— Знаете, у меня есть для вас бутылка довоенного бренди. Не французский, конечно, но очень неплохой. Всего восемьдесят банкнот.

— А сигареты "Мальборо" у вас почем?

— Для вас — по сорок.

Зих задумался. Сорок банкнот — это двадцать патронов для его винтовки. Или пять банок самой лучшей тушенки, или килограммовый пакет сахара. Стоит ли? На подарок Лизе совсем ничего не останется. Хозяйка будто угадала его колебания.

— Знаете, что я вам скажу? — зашептала она заговорщически. — Вы мужчина боевой, и для вас у меня кое-что особенное есть. Вот, смотрите, — женщина вытащила из-под прилавка великолепный кинжал с обоюдоострым лезвием и черной пластиковой рукоятью. — Это настоящий Фэрберн-Сайкс, английская работа, мечта, а не нож. Могу обменять его на весь ваш золотой хлам, это очень выгодная сделка для вас. Такой нож вы уж точно нигде не купите, отвечаю.

— Я… не знаю, — Зих еще никогда не сталкивался с таким количеством соблазнов, и ему стало немного не по себе. — Я вообще-то хотел жене подарок купить.

— А? — Хозяйка понимающе кивнула. — Что же вы сразу не сказали? Заботливый муж, значит? Просто чудесно! Сейчас я вам покажу кое-что особенное.

Чем-то особенным оказался небольшой платок из белого пуха. Мягкий, пушистый, легкий и поразительно теплый. Пробуя его пальцами, Зих представил себе слабую улыбку Лизы, когда он накинет ей этот платок на плечи, как она будет благодарить его — и как этот платок согреет ее, даст ей хоть немножечко тепла, которое проклятая болезнь выпивает из нее каждую секунду. Коньяк, сигареты, кинжал — все было забыто.

— Сколько? — спросил он.

— Вы мне нравитесь, поэтому отдам за сто сорок. Так он стоит двести.

Зих решительно протянул женщине золотые побрякушки вместе с поломанными часами, взял платок, бережно свернул и положил в рюкзак. Хозяйка с улыбкой смотрела на него.

— Завидую вашей жене, — сказала она. — Вы хороший муж.

— Надеюсь, — сказал Зих и, бросив последний взгляд на бутылки с коньяком, пошел к выходу.

Выходя из магазина, охотник увидел большой фанерный ящик у самой двери. Он не заметил его, когда входил. Ящик был полон одноразовых пластмассовых ложек, чашек, тарелок, мисочек, поломанных детских игрушек и прочей дребедени, которая, видимо, для хозяйки магазина не представляла никакой ценности и была свалена в этот ящик. Зих уже видел похожие вещи — там, в Роднике, у сектантов. И одежда, что висела на вешалках в магазине, тоже была очень похожей на ту, что была на фанатиках, спасенных ими у старой церкви. Хорошая, довоенная одежда. Откуда она тут?

Зих поежился, но не потому, что после теплого подвала его окружил холодный уличный холод. Он снова вспомнил светловолосую девушку, застреленную патрулем на его глазах. На ней был кустарный заячий тулуп, но, может быть, ее одежда сейчас тоже висит на вешалке в этом магазине? Так что же тут творится, в этом городе?

Хозяйка курила длинную коричневую сигарету, когда он вернулся.

— Что-то не так? — спросила она с беспокойством.

— Нет, я спросить хотел. У вас в магазине была девушка, светленькая такая. Вы ей тулуп из заячьих шкурок не продавали?

— Светловолосая девушка? — Хозяйка покачала головой. — У меня много посетителей в последнее время. Сектанты, знаете? Они приносят ненужные им вещи, я покупаю, обмениваю на то, что им пригодится. На еду, в основном. Всем выгодно. Что-то не так?

— Нет, просто я… Все нормально. Бывайте здоровы.

— Приходите еще, буду рада! — крикнула хозяйка вслед Зиху.

Зих промолчал. На улице он зажег сигарету, постоял немного — если еще минуту назад его знобило, то теперь он совсем не чувствовал вечернего холода. Его окликнул какой-то человек в обшитой собачьим мехом военной шинели.

— Огоньку не будет у тебя? — спросил человек, демонстрируя Зиху зажатую в пальцах самокрутку.

— Слушай, как мне к Госпиталю пройти? — спросил Зих.

— К Госпиталю? — Человек, казалось, был удивлен. — Да тут рядом совсем Госпиталь. А чего тебе там понадобилось?

— Вроде как гниль у меня, — сказал Зих.

Человек в шинели прянул от Зиха с ругательствами и, перебежав на другую сторону улицы, исчез за углом дома. Охотник докурил сигарету и пошел искать Госпиталь.

9. Б90

На торцовой стене пятиэтажного здания справа от Зиха огромными красными буквами было выведено: "СТОЙ! КАРАНТИННАЯ ЗОНА! СТРЕЛЯЕМ БЕЗ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ!". Зих прочитал предупреждение несколько раз и подумал, что на этот раз ничего сделать не может.

Впереди улица была перекрыта кордоном: рогатки из колючей проволоки поперек проезжей части, за рогатками два старых ржавых грузовика без колес, промежуток между которыми — метра два, не больше. И еще охранники: на этот раз не черные ангелы отряда 505, обыкновенные ополченцы в тулупах, валенках и меховых шапках.

— Эй, куда прешься! — крикнул один из них Зиху, наведя на охотника доисторическую снайперскую "Мосинку". — Неграмотный что ли?

— Стрелять будешь? — Охотник все же остановился, спокойно закурил. — Так стрелять и я умею. Постреляем?

— Слушай, мужик, ты тут не умничай, ёптыть. — Ополченец все же опустил винтовку. — Тут режимная зона. Так что вали отсель по-хорошему, если жизнь дорога.

— Дело у меня одно есть. Дай с главным вашим переговорить.

— Перемучаешься. Сказано — топай!

— Родственника я ищу, — Зих решил использовать заготовленную по дороге к Госпиталю легенду. — Весь город обыскал, нет его нигде. Люди подсказали, может он тут у вас, в карантине. Егор Чигарев, может, знаешь такого?

— Не знаю, и знать не хочу. Сюда вход только по особым пропускам. У тебя есть пропуск?

— Нет.

— Ну и все, вали к бениной матери потихоньку. А то стрелять буду.

— Слушай, а где можно пропуск получить?

— Это ты в центральной комендатуре спроси. Сюда только врачам из медицинской службы вход разрешен.

— Спасибо.

На углу Добровольческой и улицы Космонавтов (надо же, на домах даже таблички с названиями улиц сохранились!) Зих увидел вывеску "Домашний уют". Вход в заведение был прямо под вывеской. Зих вошел, и оказался в темном прокуренном зловонном, но теплом подвале, где стояли длинные, сколоченные из досок столы, и несколько потрепанных немолодых мужиков в собачьих куртках пили за этими столами спирт, закусывая его темным копченым мясом. Появление Зиха отвлекло лишь на несколько секунд: убедившись, что новенький им незнаком, мужики вернулись к своему разговору. Зих прошел мимо них в дальний конец подвала, встретился взглядом с бледной молодой женщиной, стоявшей за прилавком у стучащего и чадящего генератора, питающего единственную в подвале лампочку и обшарпанный древний холодильник.

— Что у тебя есть выпить? — спросил он.

— Спирт, — ответила женщина: лицо ее осталось серьезным и напряженным. — Два к одной.

— А крепче не разбавляешь?

— Надо по-своему разбавить, бери чистый.

— Дай мне поллитра неразбавленного и поллитра воды, — сказал Зих, доставая из кармана банкноты. — И закуси какой-нибудь.

Мужики не ожидали, что чужак окажется таким щедрым, но отказываться и не думали — свою выпивку они почти уговорили, на большее денег не было, а тут счастье само подвалило. Зих умело разбавил всем по сто грамм и сам лихо хватанул свою порцию "за знакомство". Спирт был самого скверного качества, на редкость вонючий, но Зиху приходилось пить худшее пойло. Вторые сто грамм окончательно развеяли подозрения забулдыг, а после третьей стопки Зих начал аккуратно разворачивать застольные разговоры в нужном направлении.

— Хорошо тут у вас, — сказал он, заедая спирт пахнущей псиной жесткой солониной. — Правильно мне все родич писал, когда в гости приглашал. Порядок кругом, военные. Безопасно. У нас в городке?13 такого нет. С заряженным оружием даже в сортир ходим.

— Порядок! — фыркнул мужик, назвавшийся Мироном. — Может, и есть порядок. Только нам от того не легче. Жратвы как не было, так и нет. Все у спекулей проклятых, мать их наизнанку.

— Да, цены у вас кусаются. Был я тут в магазине одном, даже коньяк настоящий видел. Но стоит он, мне за год столько не заработать.

— Это у Марюхи-то? — Мирон скривился презрительно. — Сука она, жаба жадная.

— Но вещей у нее! — Зих разлил спирт по кружкам, разбавил водой. — Мечта, а не вещи.

— А жратва дорогая, — буркнул второй мужик, с огромным темным пятном во всю щеку. — Везде дорогая.

— Но живете же как-то, — заметил Зих.

— Живем, — мужик с пятном вцепился в кружку обеими руками. — Сегодня живем, завтра нет.

— Это ты про заразу? — Зих понял, что пора конкретизировать тему. — Слыхал. Сам просидел два дня в карантине.