Кевин Андерсон - Школа Джедаев-2: Темный подмастерье Страница 27

Дройд с помощью специального отмыкающего кода заставил открыться бронированную дверь жилища Мон Мотмы, и у Леи неприятно засосало под ложечкой. В апартаментах Мон Мотмы было темновато — помещение освещалось лишь парой светильников, дававших мягкий зеленоватый свет, который должен был действовать убаюкивающе, успокаивающе и целительно. Воздух был перенасыщен запахами медикаментов, и после первого же глотка этого приторного зеленого сиропа у Леи болезненно запершило в горле.

Лея, еле сдерживая кашель, прошла в просторные покои главы государства и увидела, что они заполнены яркими звездными россыпями лилий и орхидей, аромат которых должен был перебивать неприятный медицинский запах.

— Мон Мотма! — позвала она. В замкнутом пространстве ее голос прозвучал очень тихо. Почувствовав движение справа от себя, Лея повернула голову и увидела медицинского дройда Ту-Онеби с характерной пулеобразной головой. Мон Мотма казалась исхудавшей и изможденной. Она лежала на широкой кровати, окруженной диагностической аппаратурой. Другой, меньших размеров дройд следил за показаниями приборов. Тишину нарушало лишь слабое жужжание аппаратуры.

Лея увидела, досадуя на себя за дурацкую привычку обращать внимание на всякие пустяки, что на туалетном столике Мон Мотмы стоит несметное количество флакончиков с разнообразной косметикой и синтетическим пигментатором кожи, с помощью которых она безуспешно пыталась лучше выглядеть на публике.

— А, Лея-. — Звук ее голоса напоминал печальный шорох листопада.Спасибо, что ты пришла. Я больше уже не могу хранить это в тайне. Я должна тебе все рассказать.

У Леи перехватило дыхание. Все ее негодующие аргументы испарились как туман под солнцем. Она села в небольшое мягкое кресло рядом с Мон Мотмой и приготовилась слушать.

Праздник не удался. После ухода Леи у Хэна совершенно пропал аппетит, его просто распирало от гнева и негодования. Пытаясь как-то успокоиться, он немного поиграл с двойняшками.

Трипио как раз заканчивал вечернее купание детей, когда Лея тихо вошла в гостиную. Хэн сидел в кресле и угрюмо рассматривал сентиментальные «Воспоминания об Альдераане» — голографические панно в роскошных багетах, которые он подарил Лее, когда еще только мечтал стать ее супругом. На небольшом пьедестале красовался пузатый истуканчик — пошлый талисман кореллианских забегаловок. Лея купила его для Хэна, выложив целую кучу кредиток какому-то ушлому антиквару, который ее убедил, что на родине ее мужа такие скульптуры большая редкость и что за ними буквально гоняются все серьезные кореллианские коллекционеры.

Когда Лея появилась, Хэн окрыленно ринулся к любимой жене, жарко обнял ее и совсем уже было собрался обжечь ее губы страстным поцелуем, но она отвернулась и занялась дверными запорами, не говоря ни слова. Лея казалась маленькой и погруженной в себя. Она двигалась очень медленно и осторожно, как будто бы все могло разрушиться от малейшего резкого движения.

Хэн сказал:

— Я думал, ты вернешься позднее. Что, Мон Мотма все-таки отвязалась от тебя?

Когда она повернула к нему свое лицо, он увидел, что глаза ее полны слез. Веки воспалены и припухлы, а рот искривлен гримасой сдерживаемых рыданий.

— В чем дело? — взволновался Хэн. — Чего Мон Мотма хочет от тебя на, этот раз? Если слишком многого, я сам поговорю с ней. Ты должна"

— Она при смерти, — с трудом произнесла Лея.

Хэн не мог сказать ни слова, чувствуя, что все его аргументы лопаются как мыльные пузыри. Прежде чем он смог задать новый вопрос, Лея начала рассказывать:

— У нее обнаружился таинственный неизлечимый недуг. Медицинские дройды не могут понять, что с ней. Они никогда не встречались ни с чем подобным. Она угасает прямо на глазах.

Похоже, организм борется с самим собой. Вероятно, это что-то генетическое;

Ты помнишь те четыре дня, когда считалось, что она отправилась на секретную конференцию в Город Туманов? На самом деле она никуда не уезжала. Никакой конференции не было. Она провела все это время в антибактериальной камере — это была последняя надежда, но, несмотря на то, что камера полностью прочистила систему ее организма, улучшения не наступила Ее тело разлагается заживо. Она не протянет и месяца.

Хану трудно было соотнести услышанное с образом сильной женщины, которая основала Новую Республику и руководила политической стороной деятельности Повстанческого Союза.

— Так вот почему она перекладывала на тебя такое количество своих обязанностей, — задумчиво произнес Хэн.

— Да, и при этом она находит в себе силы выходить на публику, ко ты бы видел ее,. Хэн! Она так слаба, что едва стоит на ногах. Она не может больше держать все это в тайне.

— Так— — начал Хэн, не зная еще, что сказать или предложить. — И что из всего этого следует? Что должна будешь делать ты?

Лея прикусила губу и, казалось, пыталась собраться с духом. Она подошла к Хэну к крепко обняла его. Хэн прижал ее к себе.

— С уходом Мон Мотмы и адмирала Акбара, — начала Лея, — в Совете останутся фактически одни радикалы. Я не могу допустить, чтобы Новая Республика превратилась в воинственную державу. Мы уже достаточно настрадались.

Настало время развивать наши связи, приобретать новых политических союзников, мы должны собирать силы, а не растрачивать их в глупых потасовках с имперскими недобитками.

— Давай подумаем, на кого мы можем положиться, — предложил Хэн, вспомнив некоторых старых генералов, которые особенно прославились во время главных сражений Повстанцев с Империей.

— Я должна во что бы то ни стало вернуть Акбара, — решительно заявила Лея. Хэн взглянул на нее. Ее лицо показалось ему бледным и каким-то особенно прекрасным, каким он раньше его никогда не видел. Он вспомнил, как она смотрела на него в Городе Туманов перед тем, как Дарт Вейдер поместил его в морозильную камеру— Трудно сказать, выдержал бы Хэн такое испытание, если бы к нему постоянно не возвращалась мысль: «Я люблю тебя. Лея».

Он постарался скрыть свое разочарование.

— Так ты отправляешься на планету Каламари?

Не отрывая своего лица от его груди, Лея утвердительно кивнула:

— Это мой долг, Хэн. Акбару нельзя скрываться в такое время. Он не виноват. Катастрофа на Вортексе — трагическая случайность. Он нужен здесь.

Их разговор прервал вышедший из ванны Трипио.

— О! — удивился он. — Приветствую, вас, госпожа Лея! Добро пожаловать домой. — Струйки воды все еще стекали с его сверкающего корпуса и впитывались в мягкий ковер. С руки его устало свисали два белых махровых полотенца. Голенькие Джайна и Джесин, хихикая, пробежали из ванной в свою спальню.

— Дети готовы к вечерней сказке, — доложил Трипио. — Вы позволите мне хотя бы здесь положиться на свой собственный вкус и опыт?

Хэн отрицательно покачал головой.

— Нет, они всегда плачут, когда ты выбираешь. Пойдем, — обратился он к Лее, — ты тоже послушаешь, сегодня вечернюю сказку буду рассказывать я.

Двойняшки лежали в своих пижамах под теплыми одеялами. Хэн сел между кроваток. Лея села на другой стул, не сводя нежного взгляда с детей.

— Какую же историю рассказать вам сегодня, дети? — Хэн задумался. Перед ним был дисплей, на котором появились тексты и подвижные голографические картинки к сказкам.

— Я выберу, — предложила Джайна.

— Нет, я хочу, — возразил Джесин.

— Ты выбирала вчера. Джайна. Теперь очередь твоего брата.

— Я хочу про маленького заблудившегося банхенка, — сказала Джайна,

— Нет, я выбираю, — настаивал Джесин, — будет «Маленький заблудившийся банхенок». Хэн рассмеялся.

— Удивительно, — пробормотал он. Лея увидела, что он уже вызвал на дисплее эту сказку до того, как малыши приняли решение.

Сказка началась:

— Ужасная песчаная буря унесла маленького банхенка далеко-далеко от дока, я бедняжка "казался один-одинешенек в бескрайней и безводной пустыне.

Он все шея и шел по раскаленному песку, и вот, когда солнце стояло уже в самом зените, он повстречался с песчаным полозом Джавой, который загорал на вершине большого бархана.

«Я заблудился, — пожаловался банхенок. — Пожалуйста, помогите мне найти моих папу к маму». Но маленький Джава только покачал головой, он никогда в жизни не видел банка.

Дети потянулись к экрану, чтобы взглянуть на появляющийся там под воздействием голоса Хэна изображения и слова. Хотя они уже много раз слышали эту сказку, они снова огорчились тому, что Джава не смог помочь маленькому заблудившемуся банхенку.

— И так он шел, шел и шел, пока не встретил сверкающего дройда. Банхенок очень обрадовался этой встрече.

«Я заблудился, — пожаловался он. — Пожалуйста, помоги мне найти моих родичей».

«Я не запрограммирован на то, чтобы помогать тебе, — отвечал дройд. — Не будь глупцом».

Дройд продолжал идти прямо, не глядя по сторонам. Банхенок все смотрел на него, пока тот не исчез за горизонтом. Потом маленький банхенок повстречался с фермером и, наконец. с огромным драконом.