Галина Долгова - Под маской долга Страница 27

А мою просьбу она, кстати, выполнила, подтвердив, что тот блокирующий силы газ сделала Каория, а вот под внушением или по доброте душевной, прорицательница не знала. Жаль!

Но в любом случае теперь появляться в резиденции посольства для нас стало просто опасно. Рассказав все Сиану, я получила строгий запрет даже думать ходить куда-либо, где будут нервадские представители без него. А я и не собиралась!

Так что, теперь снова вернулась к практически затворническому образу жизни. Гуляю только с Сианом или Вестиорионом, а если отправляюсь к девочкам, то там присматривает уже муж одной из них. Грустно…

– Эльведан, как ты смотришь на то, чтобы съездить завтра на пикник к озеру? – Сиан, задумчиво вертя в руках бокал, внимательно посмотрел на меня.

– Вообще, положительно, а тебе разве не надо завтра на работу?

– Вообще, надо. – Он улыбнулся. – Но завтра придет нервадское посольство со своими предложениями об укреплении сотрудничества, а я боюсь не сдержаться, – мрачно пошутил он, хотя в каждой шутке… – А если серьезно, то, по сути, они принесут свиток с предложениями, а рассматривать все равно позже будут, и не я один. Сразу такие вещи не решаются, а тратить практически целый день на обмен любезностями и лживыми улыбками мне не хочется. К тому же мы давно никуда не выбирались вдвоем на целый день.

– Здорово! – Я искренне улыбнулась. – С огромным удовольствием.

– Ну, с огромным удовольствием ты загнула… хотя уговорила, пожалуй, я прямо сейчас покажу его тебе. – И, подхватив на руки смеющуюся меня, Сиан бросился наверх.

Погода установилась прямо с утра: тепло, солнечно, легкий ветерок с редкими облачками. Сиан разбудил меня на рассвете, принеся завтрак прямо в постель. Я растроганно улыбнулась, заметив на подносе веточку жасмина. В итоге завтрак затянулся, но мы оба были совсем не против этого факта, скорее наоборот. Переодевшись в дорожное и сев на подготовленных лошадей (Сиан еще вчера вечером предупредил, что мы уезжаем на прогулку на целый день), мы отправились в одно из любимейших моих мест.

Примерно в трех-четырех часах пути в противоположную от Каэра сторону одна горная гряда сильно выходила за свой привычный рельеф и, свернувшись как змея, образовывала маленькую долинку размером не более пяти километров в диаметре. Внутри по неизвестной природной щедрости образовалось прекрасное ярко-бирюзовое озеро с горячим источником на дне и льющимся сверху прохладным водопадом с гор. Под этим водопадом есть, кстати, небольшая пещера с мягким и теплым, серебристым мхом. В итоге в озере в любое время года была теплая и, как говорит Сиан, очень полезная вода. Вокруг росли огромные серебристо-голубые ели и лары (местное растение высотой до десяти метров, с широкими плоскими ветвями, на которых мог спокойно лежать человек, и мягкими голубовато-оливковыми вечнозелеными листьями), кусты боярышника, черника, ежевика и бескрайнее многообразие белых, голубых и розовых цветов.

Сиан лишь однажды ненадолго завез меня сюда, но я влюбилась в это место, и он пообещал привезти сюда снова. И сдержал обещание! Теперь я, абсолютно счастливая, умывалась в озере, пока сей-лир расседлывал лошадей и разводил на специальном костровище огонь. Мы планировали искупаться и просто отдохнуть несколько часов, поэтому, перед тем как лезть в озеро, Сиан решил озаботиться нашим комфортом. Я слегка скосила на мужа глаза. Костер он развел быстро и повесил над ним котелок с водой для чая, расстелил привезенное с собой покрывало, достал большие махровые простыни и маленькие полотенца, поставил рядом корзину с вином. Эх! Я невольно застонала, когда он небрежным движением отбросил со лба прядь волос, а потом рассмеялся в голос и, повернувшись, подмигнул. Ой, я залилась краской, пойманная на подглядывании.

– Налюбовалась? – лукаво спросил Сиан, сдерживая смех и обнимая за талию, на что я лишь поджала губы. – Тогда пойдем плавать.

Скинув одежду, мы резвились как дети: играли в догонялки и делали заплывы наперегонки, он бросал меня с плеч в воду, щекотал, учил новой технике плаванья, я пускала под водой воздух и пузырьки, заставляя его извиваться, смеяться и снова меня догонять. Мы целовались прямо в воде, пока Сиану не захотелось большего, и не ему одному, но я не знала, как намекнуть мужу, что хочу попробовать прямо здесь. А он сам догадался, умничка! Только на этом он не остановился и затащил меня в пещеру на мягкий мох. И это тоже было невероятно приятно, чувственно и необычно. Я плавилась, растворялась и, кажется, окончательно влюбилась в этого мужчину, смотря, как светятся смехом и желанием голубые глаза. Сейчас его лицо стало мягким, молодым, открытым, даже каким-то немного беззащитным. Уверена, что никто уже долгие годы не видел его таким настоящим и уязвимым, и это было вдвойне ценно для меня. Порыв безотчетной нежности заставил меня снова потянуться к нему, словно в желании защитить. Сиан на мгновение замер, заглядывая мне в глаза, видимо, что-то такое у меня на лице все-таки отразилось, а потом его собственные глаза вспыхнули, и он притянул меня в объятия.

На берег мы выбрались, уже когда солнца не было видно, изрядно продрогшие и проголодавшиеся. Сиан сам обтер все мое тело полотенцем, а потом замотал меня с сухую простыню, чтобы не мерзла. Только после того, как сунул мне в руки кружку с чаем, он занялся собой. Я просто онемела на все это время. Так обо мне еще никто и никогда не заботился, искренне, бескорыстно, ласково. Я с трудом подавила слезы, но муж все-таки одну из предательниц заметил.

– Дани, что случилось? Тебе плохо? – От его встревоженного голоса стало еще хуже. – Не молчи, что-то болит?

– Нет, – тихо выдохнула.

– А что тогда?

– Просто.

– Не хочешь говорить? – Я кивнула. – Понятно, – его голос стал холодным, а когда я посмотрела на него, увидела отчужденный взгляд.

– Нет… – Я помотала головой, ловя его за руку. – Не надо, не закрывайся от меня. Я… я просто… обо мне никто так не заботился, – опустив голову, призналась я. – Просто так, без ожидания чего-то взамен, словно это естественно…

– Дани… – Я оказалась в теплых руках мужа. – Глупенькая моя, это и должно быть естественным. И я всегда буду заботиться о тебе. – Он коснулся легким поцелуем моей макушки, потом точки на шее и затем губ. – А родители? Они разве не заботились о тебе? Уверен, что хотя бы мать…

– Нет, – перебила я, – ни я, ни сестра никогда их не интересовали, у них всегда были более важные дела. Знаешь, я так обрадовалась, когда родилась Эльгалион. «Вот теперь я уж точно не буду одинока», – решила трехлетняя девочка. Я заботилась о ней, помогала, защищала, советовала, учила. Мы все время ходили как два привидения по дому, стараясь никому не попадаться на глаза. Она плакала, когда я поступала в Академию, просила не бросать ее, и я обещала, что не брошу, что через три года она тоже поступит, а до этого момента я буду приезжать, как только смогу. Когда я приехала зимой на каникулы, то глазам не поверила, что с сестрой стало – бледная, измученная, похудевшая. Я на коленях умолила ректора взять ее в Академию раньше срока и все-таки смогла ее забрать. А вот теперь бросила…