Борис Царегородцев - Арктический удар Страница 27

– Так что же получается, кто-то отбомбился по фашистам, а мы не знаем. Какие предположения по этому поводу?

– Это не первая загадка.

– И что еще за загадки?

– Да все началось дней двадцать назад.

– И?..

– Вначале был разгромлен конвой противника, где он потерял три транспорта и минный заградитель и два корабля сопровождения поврежденными.

– Да, помню, вы докладывали, что это англичане разгромили конвой. Так они же сами будто подтвердили свою причастность к тому разгрому.

– Да нет, это они немцам поддакивали, так как те первыми заявили о потоплении их лодок.

– Так это что же, не они?

– Не они. Мы предположили, что это английские подводные лодки тот конвой разгромили, но это тоже не они. Потом в течение недели немцы потеряли крейсер, два эсминца и плавбазу.

– И что, опять наши союзники тут ни при чем? А может, они специально что-то скрывают? А вы их запрашивали, что они вам ответили?

– Что никакого отношения к этим случаям они не имеют и очень рады, что кто-то так сильно насолил немцам.

– Степан Григорьевич, надо выяснить, что у немцев происходит, узнать, кто фрицев топит. Как-никак не одна подводная лодка, а несколько, и такое трудно скрыть. И все-таки союзники что-то скрывают от нас.

– Арсений Григорьевич, тут такое дело, похоже, немцы проводят боевые испытания новой подлодки.

– Что за подлодка?

– Мы точно еще не знаем, что за подводная лодка, и подлодка ли это. Шумы, издаваемые этим подводным объектом, наши акустики не смогли определить, но знаем точно, под водой она передвигается с более высокой скоростью, до пятнадцати узлов, может, и больше.

– И откуда вам стало известно об этом?

– Первое донесение было две недели назад от Щ-422, они слышали подводную лодку, которая двигалась на запад, а сегодня от М-174 – она шла на позицию в район Вардё, но теперь она передвигалась на восток с большой скоростью.

– Так, может, это не подлодка, мало ли что им там послышалось, они же ничего не видели, ни перископа, ни самой лодки. Степан Григорьевич, разошли всем распоряжения, чтобы докладывали обо всех необъяснимых явлениях, происходящих в наших водах. Надо узнать точно, что у нас плавает, если немецкая подводная лодка, она может столько дел нам наделать, что нам с тобой не поздоровится. Полетят наши головы. А если это просто стая белух резвится, гоняясь за косяком сельди, значит, наши подводники паникуют. А ты сам знаешь, что бывает с паникерами. Даю тебе неделю на выяснение всех обстоятельств по этим трем делам.

Генерал-адмирал Герман Бём ехал на аэродром встречать гроссадмирала Эриха Редера. Он понимал, что эта встреча ничего хорошего ему не сулит. Над его головой сгущаются тучи, гроссадмирал и так его недолюбливает, а теперь, после таких потерь, его уже точно отправят в отставку, как это было в тридцать девятом году, и на сей раз навсегда. «Чертовы англичанишки, повезло им потопить за неполный месяц столько боевых кораблей, будто им сам дьявол помогает. Да и старину Шмундта жаль, так нелепо погибнуть под бомбами русских. Этого Редер не простит, все припомнит. Интересно, кого он назначит на мое место, не иначе вице-адмирала Сименса или адмирала Цилиакса, тот сейчас не у дел. Может, пронесет и на этот раз, гроза пройдет стороной, не во всем я виноват, всего предугадать невозможно. А пока я представлю ему план Шмундта по операции на арктических коммуникациях русских с кодовым названием «Вундерланд». Он в корне отличается от того, что был разработан в штабе генерал-адмирала Ральфа Карльса из группы ВМС «Норд» и с сегодняшнего дня приводится в действие.

Надежды адмирала Бёма не сбылись, Редер не стал распекать адмирала прилюдно, зато в его же собственном кабинете он услышал от командующего о себе много такого, о чем даже не подозревал. Адмирал понял одно: его сделали козлом отпущения, свалив грехи и за потерю кораблей, и за разгром базы и порта, и за многое другое, к чему он отношения не имел. Редер приказал в двухдневный срок сдать все дела прибывающему завтра адмиралу Цилиаксу.

Итак, история этого мира понемногу начала изменяться.

Глава шестая

«Лютцов»

Мы опять двинулись на юг ближе к Тронхейму. Согласно нашей истории, 9 августа из порта должен выйти карманный линкор «Лютцов» и отправиться на ремонт в Германию, а мы попытаемся его перехватить.

Мы затаились в 15 милях южнее выхода из фьорда, ожидая его появления. На переходе засекли большую активность немецкой разведывательной авиации, они висели над океаном, вот и сейчас оператор снова сопровождает очередной самолет, пролетающий в пяти милях от нас.

– Разлетались, как в нашем мире вороны над свалкой мусора, похоже, английские подводные лодки выискивают? Которые тут шухер навели на весь германский флот, – хихикнул Петрович.

– А как же, кто-то вставил этим летунам по самые гланды, за плохую работу по обеспечению разведки и охраны водного района, вот они и лютуют.

– Вот именно, командир, лютуют, они вчера чуть свою U-334 не потопили, столько шума было в эфире. Точно кому-то не поздоровится.

– Пусть подергаются и в этих водах полетают, другим легче будет. За три дня, пока мы спускались на юг, сколько контактов с авиацией было?

– Не менее двадцати.

– Вот именно, не менее, а до этого в течение месяца сколько раз мы вступали в контакт с ними?

– Так столько же и будет.

– Вот видишь, мы им на хвост наступили, вот они и лютуют, пусть лютуют, а это бензин и моторесурс.

– Командир, сколько нам здесь торчать, сегодня уже одиннадцатое, а броненосца все нет, может, он уже сбежал, а мы его тут пасем? – озадачился Бурый.

– Сережа, не дрейфь, никуда он не делся, стоит во фьорде и ждет момента, чтобы выскочить. Думаешь, почему эти летуны разлетались. Проверяют, нет ли опасности в виде подлодок на пути следования. Не сегодня, так завтра они точно поведут броненосец на ремонт, так что подождем еще немного.

Вечером операторы с ГАКа засекли выход четырех малотоннажных судов, которые разошлись веером от входа во фьорд. Сверив данные с уже немалым нашим архивом записанных портретов кораблей, мы знали, что за катера наверху.

– Ну вот, мужики, фрицы что-то затевают. Похоже, дождались мы своего часа, это вышли сторожевые катера, которые начнут прочесывать водное пространство перед выходом броненосца из порта. Ныряем на двести пятьдесят, чтобы раньше времени нас не засекли и не спугнуть дичь.

Затаившись на глубине, мы чутко прислушивались ко всему, что происходило на поверхности. Катера ходили зигзагами перед входом во фьорд на удалении четырех миль, иногда даже сбрасывая глубинные бомбы для профилактики.

– Владимир Александрович, у меня к вам одно маленькое поручение и для твоих ребят тоже.