Михаил Михеев - Решение Страница 28

Вот, собственно, и все. Инициатива не в меру наглого и притом неразборчивого в средствах исполнителя-карьериста. Мелкой сошки, даже не знающей, как снять подавляющие магию браслеты — их, как оказалось, ему привезли недавно с четкой инструкцией при нужде надеть на арестованного мага. И все — снимать украшение должны будут совсем другие люди. Сплошное разочарование с этими магами… Сделав такой вывод, Артур прибил ставшего ненужным пленного, быстро и безболезненно. Ничего личного, всего лишь работа. Столкнул тело со скалы, чтобы не сразу нашли, буде найдутся желающие, и направился за вибропилой — этот трофей маг прихватил с собой, и лежал он вместе с остальными его вещами неподалеку.

Пинками раскидав чужой, не нужный ему скарб, Артур достаточно быстро отыскал инструмент-оружие. Подозвал Джоанну и, когда она подошла, внимательно осмотрел браслеты. Да уж, работа предстояла ювелирная — браслет сидел на коже так, словно был сделан точно под размер руки, не обжимая, но и не оставляя зазора, в который можно было бы засунуть хотя бы спичку. А вибропила, при всех ее достоинствах, штука очень грубая, для хирургических операций не предназначенная. Вздохнув, Артур признался:

— Когда я буду снимать браслеты, я почти наверняка задену руки. Может, потаскаешь, пока не найдем и не возьмем за жабры того, кто разбирается в подобных штуковинах?

— Нет уж, — мотнула головой девушка. — Лучше пускай шрамы останутся, чем терпеть без магии.

— Очень тяжко? — сочувственно поинтересовался киборг.

— Очень. Ты только не тяни. А то чем дальше — тем страшнее.

Действительно, она боялась, причем не только и не столько боли от возможных царапин, это Артур понял сразу, однако заострять вопрос не стал. Вместо этого он крепко взял девушку за руку так, чтобы она не дергалась, и попросил ее зажмуриться. После этого поставил вибропилу на минимальную мощность и начал осторожно разрезать браслет.

К его удивлению, странная бронза поддавалась с трудом. Однако все-таки поддавалась, мельчайшие светло-коричневые опилки, матово поблескивая, живо запорошили все вокруг, и через пару минут Артуру удалось-таки распилить браслет, лишь слегка задев кожу пациентки. Так, несколько капель крови и брызнуло, но Джоанна дернулась, и, не фиксируй ее конечность Артур, дело могло кончиться и травмой — при таком неконтролируемом рывке можно запросто угодить рукой под инструмент. Однако все обошлось, и Артур хотел уже пилить браслет с другой стороны, когда Джоанна попросила его попробовать разогнуть украшение.

На взгляд киборга, это было пустой тратой времени, однако, к его удивлению, браслет разогнулся практически без усилий. Джоанна, увидев это, удовлетворенно улыбнулась:

— Некоторые артефакты теряют свойства, если нарушить их целостность. Нам об этом в академии рассказывали.

— Вас неплохо учили, — кивнул Артур, внимательно осматривая руку девушки. Ерунда, царапина, продираясь сквозь кусты, бывало, получишь травмы серьезнее. Никакой опасности в них он не видел, но на всякий случай спросил: — Сразу обработать или снять второй, и тогда уже обе руки? Как, потерпишь?

Девушка кивнула, и Артур занялся второй рукой. На сей раз благодаря приобретенному опыту дело пошло заметно легче и травмы не было совсем — все же киборг сумел компенсировать неточность своего инструмента. Оставалось лишь обработать руку, залив царапину медицинским клеем, и на том Артур принял решение считать спасательную операцию завершенной.

До города было километров пятнадцать, совсем немного по меркам киборга, но для уставшей девушки — в избытке. К счастью, лошади нашлись тут же — маг и его люди ноги бить, разумеется, не собирались и прибыли сюда с комфортом. Их любовь к верховым прогулкам оказалась как нельзя более кстати. Единственно, лошади были напуганы — грохот и сотрясения от магических ударов сюда долетели, равно как и инфразвуком их слегка достало. Для здоровья не страшно, а вот для паники — самое то. Однако укротить испуганных зверюг было делом техники, киборг умел и не такое, и потому через каких-то пятнадцать минут они уже ехали к городу на трофейном транспорте.

Ехали молча. К разговорам сегодня Артур склонен не был. Во-первых, он устал. Для киборгов усталость нехарактерна, однако, учитывая бурный день, ничего удивительного в этом не было. И вообще, он начал уставать заметно быстрее, чем раньше, — похоже, кое в чем Джареф был прав. Во-вторых, он размышлял, и выводы были неутешительны. За ними охотились и были уверены, что путешественники живы. Если уж в этот медвежий угол пришло сообщение о них и город был назван как возможное место появления, значит, Ковен намеревался, а главное, был способен перекрыть все побережье. Повезло еще, что здесь их противником оказался человек не самого великого ума и не самых выдающихся способностей, но можно быть уверенным — как только обнаружится, что с ним пропала связь, в этот городишко, пылая жаждой мести, прибежит народ крутой и многочисленный. Сматываться отсюда надо было срочно!

А потом к Артуру подъехала Джоанна, осторожно тронула его за рукав. Киборг удивленно обернулся:

— Что-то случилось?

— Да… Нет. Просто скажи: ты меня тоже считаешь низшим существом?

Карина

Один очевидный плюс у ее нового статуса определенно имелся — кормили в королевском дворце отлично. За последнее время Карина, побывав в разных шкурах, получила возможность распробовать всякую дрянь и ценить искусство хороших поваров научилась. Вот только обратной стороной медали было то, что от избытка вкусной и сытной пищи можно было легко прибавить в весе. Это, может, и не так плохо — пышнотелые дамы всегда пользовались вниманием мужчин, однако Карина очень хорошо помнила как-то вскользь брошенную Артуром фразу про «свиноматок» и сделала определенные выводы. В результате ела она много, но помалу, удивляя местных придворных красоток, самую худую из которых все тот же Артур, в первый раз увидев, охарактеризовал емким словом «центнер». Что оно означало, Джоанна, правда, не знала, но догадывалась. Учитывая же, что справедливый, острый на язык и безжалостный гомункулус крайне редко отзывался о людях положительно, значение данного слова было, скорее всего, негативным.

С мысленным вздохом посмотрев на стол, Карина встала и, вооружившись бокалом с вином, вышла на балкон. В какой-то степени недавно приобретенная девушкой привычка есть в одиночестве была хороша — можно было ни на кого не оглядываться и нарушать этикет, на котором многие придворные были натурально помешаны. Толчком к этому, правда, были шпильки, отпускаемые по поводу ее ограничений в питании, но Карина умела не обращать на это внимания. Обратная сторона медали — не с кем поговорить, однако в последние недели она полюбила одиночество. Попутешествуй-ка в трюме рабовоза, где одной не останешься ни на секунду и даже естественные надобности справляешь на виду у всех. Ничего удивительного, что отсутствие людей девушку не тяготило, скорее напротив — радовало.

Вид с балкона открывался неплохой, просматривалась половина города, но Карине, привыкшей к просторам вокруг своего замка, зажатые тесными стенами улицы достаточно быстро стали действовать на нервы. Хотелось домой… А приходилось сидеть здесь, изображать восторженную дурочку. С внезапным раздражением залпом выпив коллекционное вино, которое вообще-то положено было цедить смакуя, маленькими глоточками, и никак иначе. Оперлась на низкие мраморные перила, поглядела вниз и с трудом удержалась от того, чтобы плюнуть на каску стоявшему внизу гвардейцу. Уж больно призывно та блестела — парадная, медная, надраенная так, что глазам становилось больно. Удержали ее не приличия даже, а четкое осознание того, что с такой высоты не попасть — несильный вроде бы ветер снесет плевок далеко в сторону, а выглядеть в собственных глазах мазилой Карине не хотелось.

В таком настроении ее и застала мать. Зашла тихо, благо дверь легко и почти бесшумно повернулась на хорошо смазанных петлях, однако в трех шагах за спиной дочери остановилась и окликнула ее по имени. Предосторожность не лишняя — наученная горьким опытом, Карина приобрела некоторые привычки, вызывающие у придворного люда оторопь и шепотки за спиной. Проще говоря, на любой внешний раздражитель она сейчас реагировала одинаково — хваталась за оружие, и кинжал висел на поясе всегда. Мать эту ситуацию уже проходила и, хотя вид разворачивающейся всем корпусом дочери с ножом в руке не особенно ее напугал, все же предпочитала не рисковать.

— Что случилось, мам? — спросила девушка, не оборачиваясь. Честно говоря, не совсем такую встречу с матерью она ожидала. За то короткое время, пока они не виделись, поменялось очень многое, и в первую очередь сама Карина. Для матери она осталась девочкой, да и была ею, когда они расстались. Но сейчас молодая герцогиня была взрослой женщиной со специфическим жизненным опытом, умеющая принимать решения и, так уж получилось, отвыкшая и не желающая оглядываться на мнение тех, кого считала менее компетентным. Мать же, при всех ее достоинствах, была классической домохозяйкой, редко выезжающей из своего замка и не стремящейся в общем-то к чему-то новому. Сейчас Карина ужасалась, что, не случись трагедии с усобицей, она когда-нибудь стала бы такой же. Добровольно похоронить себя в четырех стенах и полностью зависеть от мужа — нет уж, такой радости ей совершенно не хотелось. Только слишком высокую цену она отдала за то, чтобы прийти к этой мысли.