Дроздов Федорович - Самец причесанный Страница 28

— Красная орда! — крикнула, указав пальцем.

Мы пригляделись и различили черточки копий.

— Почему думаешь, что Красная? — спросил Игрр.

— Конские хвосты на копьях окрашены в красный цвет.

Я только головой покачала. Надо же, различила!

— По нашу душу! — сплюнул муж. — Догнали.

— Может, идут в набег? — предположила Сани.

Игрр и я, не сговариваясь, покачали головами — вряд ли. Наши опасения скоро подтвердились. Обрывистый берег сменился пологим, и орда, подлетев к воде, завопила и затрясла копьями. Сарм было много — несколько сотен. Некоторые натянули луки, но стрелы шлепнулись воду, не долетев до лодки: Арно в нижнем течении весьма широк. Сармы повопили, потрясли копьями и двинулись берегом, не выпуская нас из виду.

— Дрянь дело! — сказал Игрр. — Будут пасти, пока не прикончат. Скоро, как я понимаю, второй порог. Спокойная протока — справа, а в остальные на нашей кожанке лучше не соваться — мигом утонем. Так, по крайней мере, мне говорили.

— Может, Амага поможет? — предположила я. — Она должна быть неподалеку.

— Орда большая, Амаге не справиться, — вздохнул Игрр. — Надо что-то придумать. Перед порогом пристанем к берегу и проведем рекогносцировку.

Так и сделали. Заслышав в отдалении грохот, свернули к левому берегу. Он был скалистым. Обрыв убегал вверх, и муж, оценив крутизну склона, велел мне остаться. Они с Сани ушли и вернулись не скоро. Оба выглядели уставшими, Игрр вдобавок сильно хромал.

— Худо! — сказал в ответ на мой взгляд. — С этой стороны — водопад, внизу — камни. Размолотит в фарш! Я думал перетащить лодку по берегу, но по скалам только козы пройдут. Остается протока у правого берега. Но если сунемся, сармы сделают из нас ежиков.

Я не знала, что означает «farsh» и «ezhiki», но смысл сказанного уловила.

— Подождем? — спросила. — Сармам надоест, и они уйдут.

— Нет, госпожа! — покачала головой Сани. — Сармы упрямые. К тому же, думаю, они поклялись отомстить. Могут стоять хоть до весны. За это время мы умрем с голоду. Припасы на исходе, а рыбы возле порогов нет: она не любит шума. Подняться вверх не сможем — слишком быстрое течение. Не выгрести.

Сани с надеждой посмотрела на Игрра. Тот задумался.

— Мы сможем проплыть протокой ночью? — спросил кварту. — Не свалимся в водопад?

— Нет! — ответила кварта, подумав. — До порога далеко, я выгребу. Но стоит полнолуние, Селена яркая, нас увидят.

— А если будет не лодка? — спросил Игрр. — Какие-нибудь кусты, куча ветвей, которые несет течение? Сармы встревожатся?

— Если догадаются, начнут стрелять, — ответила кварта. — Они злые.

— Подводим итог, — загнул палец Игрр, — первым делом маскируем лодку. Второе: делаем непробиваемые щиты. Задача ясна?

Мы кивнули и принялись за работу. Сани рубила топором ветки, таская их к лодке. Мы с мужем плели щиты и покрывали их кожей, прижимая ее к каркасу расклиненными колышками. Для покрытия Игрр разрезал на куски нашу палатку. Спать придется под открытым небом, но лучше так, чем получить стрелу. Кожа палатки выглядела толстой, плюс два ряда ветвей — устоит…

На все борта щитов не хватило: пришлось ограничиться только правым. Оставалось надеяться, что этого хватит. Мы провозились до темноты. Щиты вышли тяжелыми и накренили лодку на правый борт. Неважно — ляжем у левого и уравновесим. Игрр прикрепил щиты ремнями и стал маскировать лодку ветками. В итоге вышла неопрятная куча. Муж, отступив, критически осмотрел ее и заключил:

— Сойдет для сельской местности!

Я не поняла его слов, но кивнула, соглашаясь. Мы здорово устали, поэтому повалились прямо на камни. Отдохнув и пожевав вяленого мяса, принялись собираться. Сгустилась ночь, но вышедшая Селена светила ярко. На серебристой воде груда веток, в которую превратилась лодка, виднелась отчетливо. Оставалось надеяться, что сармы не разгадают наш трюк. Сани загрузила в лодку тюки, разместив их так, чтобы служили укрытием от стрел. Игрр строго-настрого наказал соблюдать тишину, заметив:

— Прикидываемся ветошью и не отсвечиваем!

Муж часто говорит странно. Мы с Сани не стали переспрашивать: и без того понятно. Игрр обмотал весла тряпками, раскромсав для этого запасную тунику, мы с ним легли на дно, и лодка отчалила.

С первых же гребков выяснилось: управлять сооружением, в которое превратилась лодка, трудно. Двигались мы медленно, и я испугалась: снесет в водопад. Игрр, догадавшись, взял второе весло, сорвал с левого борта несколько веток и, встав на колено, начал энергично грести. Лодка поплыла быстрее, но как-то боком. Щиты закрывали правый берег, и мы не видели, что там. Журчала вода под веслами, в отдалении грохотал водопад; шум разбивавшейся воды становился все более отчетливым. Мы пересекли Арно, и сквозь прогалы меж ветками я различила громаду берега. Игрр прекратил грести и обернулся к Сани:

— Сама справишься?

Та что-то прошептала в ответ. Игрр убрал весло и прилег у борта. Лодка качнулась и принялась разворачиваться. Правый борт сместился вперед, нас понесло боком. Сквозь ветви на корме я различила костры на берегу.

— Черт! — прошептал муж и прижал меня к дну. — Все насмарку! Не рассчитал. Правый борт тяжелее. Лежи смирно! Будем надеяться: не поймут.

С берега донесся крик, затем второй. Щелкнули тетивы, стрелы прошили ветки над нашими головами. Их было мало: видимо, сармы стреляли на всякий случай. Но тут на корме жалобно вскрикнула Сани. Лодка качнулась и развернулась правым бортом к берегу.

Крик кварты услышали. На берегу завопили, и град стрел обрушился на щиты. Наконечники стучали в кожу, срезали ветки, но защита пока спасала. Лодка попала в поток. Ее качнуло на струях и понесло. Совсем рядом гремел водопад, и я испугалась, что мы в него свалимся. Однако лодка, прыгая на бурунах, пронеслась мимо берега, и грохот отдалился — мы миновали порог. Обстрел прекратился — мы стали недосягаемы. Игрр встал на четвереньки и пополз к корме.

— В Сани попали! — донеслось до меня. — В спине торчит стрела. Лежит без сознания. Боюсь, ранили тяжело. Буду грести. Сядь и обопрись спиной о левый борт, не то перевернемся.

Я подчинилась. Иггр, сопя, подтащил ко мне Сани.

— Присмотри за ней! — сказал сокрушенно. — Я не смогу помочь — темно. Нам нужно к берегу.

Он достал кинжал и принялся резать ремни, крепящие щиты. Скоро один, а затем и второй плюхнулись в реку и уплыли. Лодка выровнялась и помчалась быстрее. Игрр вернулся на корму и замахал веслом. Я вдруг почувствовала, что под ногами хлюпает.

— Вода в лодке!

— И у меня задница мокрая, — отозвался он. — Видно, стрелы пробили борта. Далеко не уплывем. Держись, любимая!

Он замахал веслом. Лодка неслась, и вода в ней прибывала. Сунув под голову Сани мешок, я стала вычерпывать ее ладонями. Искать котелок было некогда. Вещи собирала Сани, я не знала, куда она его сунула. Я старалась изо всех сил, но вода все равно поднималась. Скоро она достигла бедер и поползла выше.

Я сидела спиной к движению, я не видела, куда правит Игрр. Справа и слева расстилалась вода. Где же берег? Когда, наконец? Мы утонем!

Внезапно дно лодки зашуршало по песку. Игрр бросил весло и спрыгнул в воду. Она достигала ему колен. Пройдя вперед, Игрр подтащил лодку, затем вытащил и перенес на берег меня и кварту. После чего вновь подволок лодку.

— Не уплывет! — сказал, отдуваясь. — Набрала воды — с места не сдвинешь. Переночуем здесь, утром разберемся.

Я осмотрелась. Мы выскочили на островок — совсем крохотный, шагов десять в длину и столько же в ширину. Пара чахлых кустов и песок с камешками под подошвами. Берегов не видно: ни правого, ни левого. Игрр перетаскал из лодки мешки, после чего сорвал с лодки оставшиеся ветки и свалил их в кучу. Достал из сумки огниво и принялся высекать огонь.

— Что ты делаешь? — удивилась я. — Сармы увидят!

— Они и без того знают, что мы прорвались, — ответил он. — Думаю, пустили дозоры по берегу. Все равно заметят. Мы с тобой, любимая, глубоко в ж…, большой беде, если правильнее. Лодка повреждена, Сани ранена, а мы промокли. Для полного счастья не хватало простудиться. Разведем костер, согреемся, а с рассветом подумаем.

Он вздохнул и стал раздувать затлевший комок шерсти. Пламя перескочило с него на тонкие веточки, а затем взялось за более толстые. Я придвинулась ближе. И в самом деле — беда. Или, как обмолвился Игрр, «zhopa». Это слово я знаю.

Валерия, трибун. Растроганная

Лола ворвалась в палатку, забыв поприветствовать.

— Сармы!

— Где? Сколько? — встревожилась я.

— Рядом с лагерем, полсотни.

— Передовая орда?

— Не похоже! — ответила Лола, подумав. — Странные они какие-то.

— Почему?

— Машут вексиллумом и кричат: «Игрр! Игрр!»

— А ты?

— Хотела сблизиться, но они отскочили. Только закричали: «Валерия!» Ты знаешь их, трибун?