Эдуард Байков - Рой: Битва бессмертных Страница 28

Так думал Алексей потом. А сейчас думать ему стало некогда.

Фигура замерла на мгновенье, обратив лицо-тень в сторону людей.

— О боже, — отчетливо вымолвила Тамара.

Бывший человек сделал шаг к «соболю». Еще шаг. Еще! Быстрей, быстрей… и побежал, издавая знакомый рык, рука с ключом угрожающе поднялась…

— Ух, м-мать!.. — Гусев рванул дверцу, выскочил наружу.

— Огонь! — хрипло рявкнул Зверев.

Клацнул приклад автомата. Гусев выхватил ПМ. Сержанты, впервые такое увидавшие, еще обалдело хлопали глазами.

— Не стойте пнями! — заревел Зверев. — Это урод! Мочи его в жопу!

Воздух распорола краткая очередь. Пальнул и Гусев. Гаишники очнулись, выхватили стволы.

Бегущий споткнулся, дернулся, но не упал. Страшный рев потряс пространство. Мустафин с двух рук влепил зомби пулю в бедро.

— В башку лупи! — сдавленно проорал из противогаза Гусев.

Он как будто решил повторить свой подвиг, но его опередил Зверев. Бросившись навстречу зомби, он не в упор, но метров с трех врезал дуплетом, целясь в голову.

Одна пуля улетела мимо, но другая вспорола череп по касательной. Из раны брызнула кровь — призрачно-алый фонтанчик в веселом свете майского солнца.

Алексею на миг почудилось, что он то ли в кино, то ли в обмороке, потому что в жизни так не бывает.

У зомби заплелись ноги, он растопырил руки и, дергая головой, пустился в бег по кругу, а кровавый веер так и сифонил в солнечное утро.

Михаил прохрипел ругательство, подскочил к бессмысленно кружащему монстру и грохнул одиночным в башку. Тот упал ничком, как кукла, в которой внезапно лопнула внутренняя нить.

На секунду стало тихо. Все стояли и сидели немые.

Затем Мустафин потрясенно вымолвил:

— Ни хера себе… А если этих уродов тьма?! Это же никаких патронов не напасешься!

И точно в подтверждение его слов раздался зловещий шорох, снова заскрипели двери, захрустело битое стекло, и в проезде меж длинными кирпичными стенами стали появляться безмолвные фигуры…

Стрелки невольно попятились.

— Мать твою… — пробормотал кто-то.

«Никаких патронов не напасешься!» — мелькнуло у Алексея — и тут же молнией вспыхнула мысль.

— Михаил! — надрываясь, заорал он. — Ребята!.. Есть идея!

— Ну? — полуобернулся Зверев.

— Они же тупые все! Смотри, прут посредине! Посшибаем их машинами, переломаем просто, потом сами сдохнут… Дешево и сердито!

Михаилу понадобилось полсекунды на раздумье.

— Дело! — бросил он и повернулся к гаишникам: — В машину! Быстро!

Те кинулись к «десятке» — Костенко за руль, Мустафин рядом. Зверев и Гусев прыгнули в «соболь».

— Ну, Леха, голова! — одобрил подчиненного начальник экспедиции. — Давай!

Меркурьев ощутил в себе злой боевой азарт. Нажал на газ. Мотор тоже взревел зло, яро — на войне как на войне!

— Господа, — раздался сзади изумленный голос Тамары. — Вы что, вправду…

— Так точно! — отрубил Зверев. — На таран!

— Браво, — с не меньшим изумлением откликнулась она. — Я…

Но ее не дослушали. «Соболь», набирая скорость, понесся на врагов.

Зомби — они и есть зомби. Они валили толпой — особей семь-восемь, а мини-вэн уже мчался им навстречу. Что творилось в их мозгах, что видели их глаза, черт его знает. Они даже не попытались уклониться, спрятаться, наоборот, как будто увидели в микроавтобусе цель, которую надо уничтожить, — и ринулись на нее.

— Давай, Леха! — свирепо захохотал Михаил. — Как в песне!

Алексей о песнях не думал, но в нем вспыхнула жестокая радость. Морально, аморально?.. Свой, чужой — вот и вся мораль. Своих спасай, чужих бей — заповедь первая, она же и последняя.

Меркурьев чуть подправил руль. Цель вижу, вот она, длинный, худой, лысый. Еще позавчера был человеком, может, нормальный мужик, не дурак выпить, по бабам пройтись… Был, да весь вышел.

Удар — и бампер снес длинного, лысая голова, резко мотнувшись, долбанула по стеклу.

— Мать твою! — вскрикнул Михаил.

В месте удара стекло лопнуло, лучи трещин разбежались по нему. Длинные руки нелепо взметнулись, пропали под капотом, и тут же левое колесо машины подкинуло, как на резком ухабе, подкинуло и всех в салоне. Меркурьев услышал противный хруст перемалываемой человеческой — все-таки человеческой! — плоти.

— А-а! — истошно взвизгнул кто-то из женщин.

«Соболь» мчался со скоростью километров шестьдесят — очень много для узкого пространства! Маневр для столь громоздкой машины был здесь невозможен, поэтому Алексей просто посшибал, как глиняных болванов, других зомби, мини-вэн бешено запрыгал на их телах, людей в салоне нещадно бросало, его самого кинуло так, что он чуть не ударился о баранку. Вдребезги разлетелась левая фара.

Алексей будто бы оглох в горячке боя. Он все видел, но ничего не слышал. Бросив взгляд в зеркало, он увидел, как поверженные дергаются, корчатся, пытаясь подняться. Один встал на карачки, и тут же его поймала машина ДПС. Костенко вильнул рулем, угол бампера настиг башку зомби. Удар — тело кувыркнулось и исчезло под днищем «десятки».

— Так! — зло подтвердил Меркурьев.

Проезд кончался полутупиком: такой же длинный, как все прочие, ангар — и поворот влево между ним и торцом соседнего. Алексей тормознул, круто вывернул руль — мини-вэн вписался в вираж не хуже спортивного болида.

— Вон корпус! Вон он! — крикнул Костя, но Меркурьев и сам догадался, куда рулить.

«Соболь» понесся к цели, следом за ним «десятка». Алексей увидел, где у корпуса вход…

Входная дверь отворилась, из нее выбежали двое: один молодой, второй значительно старше, в черной униформе частного охранника.

— Пашка! — радостно ахнул Игорь. — Вот он! Жив!

Алексей сгоряча так дал по тормозам, что чуть не устроил в салоне кучу-малу. Впрочем, никто и не пикнул!.. Костя вмиг распахнул боковую дверь, и двое бегущих влетели в нее, как ракеты.

— Пашка! — Игорь стиснул брата в объятьях. — Пашка, балбес!..

— Ты что, охранник здешний? — повернулся Зверев к мужчине в униформе.

— Он самый. — Тот вытер багровое лицо. — Еще немного, и на том бы свете охранял… А вы откуда?

— Оттуда, — Михаил не блеснул юмором, зато охранник, видно, был оригинал еще тот:

— С того света?..

— Да типун вам на язык! — возмутилась Тамара.

Она вовсе не казалась испуганной, наоборот, разрумянилась, глаза сияли: схватка словно зарядила ее новой энергией. Михаил на секунду скосил на нее взгляд, и Алексей очень хорошо понял смысл этого взгляда.

— Ну ладно, — сказал он. — Восторги восторгами, а что дальше, босс? На базу?

Михаил думал не долго.

— Тех надо добить, — решил он. — Не очень весело, но надо.

Алексей кивнул: приказ есть приказ. Включил левый поворотник, давая сигнал экипажу ДПС. Однако спросил:

— И как ты это себя представляешь?

— Ну, как… — неохотно буркнул Михаил. — Придется по бошкам лупить чем-то тяжелым. Монтировками, ключами… Молотки найдутся в мастерских.

Меркурьев уже разворачивал микроавтобус.

— Да уж, служба… — поморщился он. — И кто?..

— Все! — отрезал Зверев. — Что — чистые, нечистые, что ли?.. Нет уж, все пойдем.

— Нет! — вдруг воскликнул Игорь. — Не надо этого. Близкий контакт… Нановиты у них везде, в крови… А у нас не все в масках, лучше не надо…

— М-м!.. Тоже верно, — согласился Михаил. — Тогда что, еще разок проутюжить всю эту сволочь?

— Это вы про что? — встрял охранник. — Не про тех ли? Я тут когда стоял на посту…

— Потом! — оборвал Зверев. — Все узнаешь. Ну, Леха…

— А может, бензином? — осенило Гусева. — Ведь здесь должно быть, а?..

— Ну да! — сообразил охранник. — Вон там склад ГСМ как раз.

— Нормальный вариант! — Михаил повеселел. — Ну, молоток, Серега, мозг!

«Соболь» вывернул на место побоища.

Картина, представшая взорам путников, была не то чтобы ужасная… хотя, по сути, являлись таковой. Просто ужас был не главным впечатлением. Главное — дикая невообразимость всего происходящего. Такого не могло быть на этом свете!..

Но оно было.

Поверженные зомби судорожно дрыгались, корячились в лужах крови, пытались встать — бредовый ритуал, какого не придумать никакой фантазии. У этих роботов из мяса и костей что-то было переломано, что-то разбито, была нарушена целостность нервной системы, и нановиты, управлявшие своими биомашинами, пытались и никак не могли восстановить разорванные связи…

— Хичкок, — дрогнувшим голосом сказала Тамара. — Фильм ужасов.

— Хуже, — ответила матери Света.

А однокурсник Павла Константин даже восхитился:

— Ух ты! Как в шутере, но по-настоящему… — Видно, был фанат компьютерных игр.